П. Н. Красновъ. Романъ "Бѣлая Свитка". Часть 3-я. Глава 2-я (1928)
«Такъ жили эти казармы до войны. Налетали на нихъ осенніе дожди, зима засыпала ихъ снѣгомъ. Тогда нарядъ уборщиковъ увеличивался и люди, запрягшись въ доски-лопаты, сгребали снѣгъ, расчищая плацъ, и изъ снѣговыхъ кучъ по сторонамъ выростали бѣлые валы, а потомъ строились изъ нихъ показныя укрѣпленія. Шумѣли теплые весенніе дожди, и обозныя и артельныя лошади со слипшейся въ локоны припотѣлой шерстью, сытыя и блестящія, торопились свозить снѣгъ въ лѣсъ, чтобы не затопило плаца. Однообразныя ученья и муштровка смѣнялись блестящими парадами полкового праздника, когда красно горѣли груди лацкановъ, пристегнутыхъ на мундиръ, а радостные крики людей сливались съ мѣдными зовами трубъ и трескомъ барабановъ. Уходилъ полкъ длинной, колонной на маневръ на боевую стрѣльбу и долго, все замирая, отдавался объ окна офицерскаго флигеля задорный маршъ "Подъ двуглавымъ орломъ", а полковыя дамы и дѣти смотрѣли въ раскрытыя окна, не боясь простуды. Лѣтомъ уходилъ полкъ въ лагери. Казармы пустѣли. Въ офицерскомъ флигелѣ оставались только двѣ семьи, никогда не выѣзжавшія на дачи. Полковой квартермистръ, капитанъ Заустинскій съ малярами, плотниками, слесарями и кровельщиками дѣлалъ очередный ремонтъ на средства полка, "безъ расходовъ отъ казны..." Такъ жили казармы своею замкнутою жизнью, чуждыя бывшему невдалекѣ городу, не сливаясь съ его...» (Берлинъ, 1927.) далѣе...