Последний футболист империи
Во вторник страна простится с великим футболистом советской эпохи - спартаковцем Фёдором Черенковым.
Фёдор Черенков ушёл из жизни 4 октября на 56-м году жизни. 7 октября начнётся прощание с выдающимся спортсменом. Когда Фёдор выходил на поле в чемпионате России... Нет, он, конечно, не был прежним Черенковым, но эпизодами казалось, что не будь его - и футбол-то в те девяностые годы растворился бы в грязной мозаике торговых павильонов, облепивших все арены страны.
После смерти в России принято возвеличивать человека. Даже незаметно прибавлять ему в звании. Традиция хорошая, несмотря на очевидную запоздалость слов по отношению к ушедшему. Хотя память о человеке в России порой важнее тех регалий и льгот, которые страна выдавала ему за заслуги при жизни.
Впрочем, к личности, таланту и звезде Фёдора Черенкова это не относится. И, если бы в спорте было принято, как в искусстве, кроме звания заслуженного мастера спорта, присваивать ещё и титул народного, Черенков, безусловно, был бы номинирован ещё в начале восьмидесятых...
Анонсируя момент прощания с футболистом, я осознанно употребил слово «страна», а не «Россия». Поскольку убеждён, что с Черенковым будет прощаться и скорбеть отнюдь не только Российская Федерация...
Восьмидесятые в советском футболе проходили под знаком открытого противостояния «Спартака» и киевского «Динамо». Спортивная машина киевлян, построенная тренером Валерием Лобановским, была, как говорится, близка к абсолюту советской команды. Когда талант звезды приносился в жертву коллективным действиям звёздного уровня. Что, замечу, не мешало расцвету в Киеве и Леонида Буряка, и Олега Блохина, и позднее Андрея Шевченко.
Константин же Иванович Бесков, создавая из руин конца семидесятых «Спартак», словно противопоставлял всесокрушающей, скупой на эмоции, надёжной, рациональной и скоростной игре команды Лобановского стиль, который и по сей день принято называть спартаковским. Не скажу, что тот «Спартак» напоминал нынешнюю «Барселону». Но вектор, замысел был, наверное, такой. Индивидуальности Ярцева, Хидиятуллина, Шавло, Дасаева не гасились талантами друг друга. «Спартак» был своеобразной диадемой. Яркой как своими взлётами, так и катастрофическими падениями. И, безусловно, игрой Фёдора Черенкова.
И не признавать за Черенковым его божьего футбольного таланта не мог никто. Ни условный футбольный чиновник, ни болельщик-мальчишка, с замиранием сердца ожидающий, что ещё выдаст Федя.
А Федя - Фёдор Черенков - выдавал регулярно. Это были какие-то фантастические по своей непредсказуемости решения, приносящие не только реальную помощь команде - очки, голы, передачи, - но и эмоции, которые были выше статистики.
Именно в тот момент тренера сборной СССР Лобановского и спрашивали, почему он не привлекает в сборную Черенкова, ведь Фёдор поможет команде играть красиво. На что Лобановский отвечал: самое красивое в футболе - счёт на табло. И был, безусловно, прав.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
