Информационная война 19-го века
Нас учили, что Фаддей Булгарин - это душитель свободы, гонитель всех прекрасных литераторов того времени, цербер на службе у охранки, крайне глупый и злой человек, от своей злобы писавший наветы на свободолюбивых современников. Наши литературоведы нарисовали такой зловещий образ Булгарина, что помню ещё, как со школы он мне представлялся этаким тупицей и чуть ли не дегенератом. И так получилось, что я не прочитал почти ничего из творчества Булгарина. А вот сейчас наткнулся на его записку Дубельту от марта 1846 года под названием "Социализм, коммунизм и пантеизм в России в последнее 25-летие", где он рисует крайне интересную картинку просвещённой части России и влияния на эту часть группы так называемых просветителей-революционеров.
Когда читаешь эту записку, то с каждой строчкой открывается вся глубина и сложность ситуации. Ведь, по сути, информационную войну с русским сознанием вели уже тогда, в 19-м веке, и с огромным напором. Булгарин описывает, как крупнейшие издатели России, и прежде всего Краевский, прикрываясь высочайшим покровительством, буквально подмяли под себя всё информационное поле и вели через свои издания ярую антимонархическую революционную пропаганду.
О каком быстром очищении современных СМИ от либерал-фашизма может идти речь, если уже в середине 19-го века Правительство не могло справиться с революционным засильем в крупнейших изданиях страны, которые, по сути, готовили поколения будущих революционеров? Это же не сегодня появилось! Государство Российское находится под постоянным прессингом гусинских и березовских, краевских и киреевых, которые полностью заполняют информационное пространство и разрушительно влияют на русское сознание. Вся литература 19-го века фактически цензурировалась не государственной цензурой, а Белинским - человеком, который яро и искренне ненавидел всю исконную русскую традицию, от Церкви до народных праздников и обычаев. И уже тогда призывал к свержению монарха.
Я приведу весь обнаруженный мной отрывок из этой записки Булгарина со своими комментариями. Он немаленький, но в каждом его абзаце столько важной, на мой взгляд, информации, что открываются глаза на многие процессы, происходящие в России не первую сотню лет.
***
"Социализм и коммунизм, два вида одной и той же идеи, породившей якобинизм, санкюлотизм, карбонаризм и все вообще секты и общества, стремившиеся и стремящиеся к ниспровержению монархий и всякого гражданского порядка, созревали в Германии гораздо прежде, чем в других странах, в которых слабость правления позволили им обнаружиться. В Германии разрушительные идеи скрывались и скрываются во мраке так называемой немецкой философии и религиозного мистицизма, породившего идею ниспровержения христианство и принявшего наименование пантеизма, или общебожия. Основная идея пантизма: всё в Боге и Бог во всём, т.е. Бог - вся натура вместе взятая - чистый материализм. (Булгарин в высшей степени правильно указывает на связь пантеизма, материализма и социализма, общая цель которых одна - христианство и монархия. Утверждение о том, что нет Бога-творца, а есть бог везде и во всём - хитрая ересь, пытающаяся обходным путём придти к тому же отрицанию Бога.)
Адепты этой философии, не составляя тайных обществ и не следуя особым уставам, действовали и действуют в духе социализма или коммунизма и пантеизма, потому что это надёжное оружие к приобретению влияния на народ и богатства. Германские правительства, хотя видели зло, но не знали, где скрыто это гнездо, и никак не воображали, что самые опасные революционные идеи (коммунизм и безверие, пантеизм) происходили из философии, которой протестантские немецкие государи почитали своею обязанностью покровительствовать духу Реформации, основанной на умствовании и критицизме, т.е. на праве каждого человека подвергать всё разбирательству или анализу.
Спокойно проповедовал профессор Гегель безбожие в Берлине (а ведь Гегелем в то время упивалась вся образованная Россия), наслаждаясь уважением и покровительством покойного короля, по воле которого вся система высшего учения Пруссии основана была на Гегелизме. По смерти Гегеля два ученика его, Страус и Фейербах, обнаружили тайну Гегелизма, начав явно проповедовать против христианской веры - и теперь только и христианские учёные, и немецкие протестантские государи постигли, какое неисцелимое зло нанесли они человечеству, споспешествуя его отраве превратными идеями. Социализм или коммунизм суть нераздельные части той же философии и пантеизма, вперяющих идеи равенства между людьми, натурального права на общее владение землёю и уничтожения всех различий между людьми и всякого частного имущества. Между сектаторами выбираются всегда два рода людей к действованию на народы явно: смелые или дерзкие - в государствах, где существует свобода книгопечатания, и хитрые и прозорливые - в странах, где нет свободы книгопечатания, но где открыто свободное поприще для действия, по невниманию правительства к умственной жизни народа.
Разрушительные идеи проникли в Россию в двух видах. Под именем свободы и конституции (то есть под очень красивым именем) они перешли к нам после Рейнского конгресса и сосредоточились в так называемом Союзе Благоденствия, из которого потом составилась возмутительная и кровожадная шайка, и под именем немецкой философии, обуявшей московских учёных и мнимых ревнителей просвещения. Эту немецкую философию привезли в Москву из Германии в начале двадцатых годов профессоры Давыдов и Павлов, может быть, и не подозревая, что они привезли яд, увлечённые блеском новизны и лаком мудрости. В Москве тотчас образовалась огромная партия философов. Бакунин, отказавшийся от русского подданства, и один профессор (не помню названия) - Бабкин, купец Клюшин, ныне сумасшедший, профессор Редкин и проч., избравших орудием своим «Московский Телеграф», издававшийся покойным Полевым, и они начали сильно действовать на читающий класс идеями свободы и патриотизма. (И опять же красивая обложка в виде свободы и патриотизма прикрывала разрушительные смыслы) Быстрая развязка 14-го декабря устрашила философов, но не уничтожила их намерений, и, когда, наконец, запретили «Московский Телеграф», партия, считая своим патриархом знаменитого Новикова, шествовавшего ещё при императрице Екатерине II к той же цели путём мортилизма, вознамерилась перенести свои действия в Петербург, чтобы овладеть властями, найти сильное покровительство и поставить себя в безопасное положение. (О, вот это очень интересный момент! Понимая, что в Москве нет достаточной власти и их будут из Питера время от времени закрывать, революционеры, по уверениям Булгарина, поменяли тактику и решили придти поближе к власти и заручиться поддержкой питерских боссов, имеющих связи с царским двором. И это, на самом деле, всегдашняя тактика революционеров-организаторов. Ни одна ересь не распространяется без высоких покровителей. И именно поэтому её крайне трудно истребить.)
Многие попытки не удались, но, наконец, нашёлся человек, который достиг своей цели и поставил себя в такое положение, что правительство уже не в состоянии уничтожить его влияния, потому что он имеет самых сильных заступников и покровителей во всех правительственных лицах, которые, чтоб не скомпрометировать себя, должны скрывать истину перед Престолом и убийственный яд, который они допустили разлиться, представлять безвредным.
Этот человек есть Краевский. Он родился в Москве от незаконной связи бывшей содержательницы женского пансиона, г-жи фон дер Пален, с неизвестным человеком. Бедный и развратный белорусский шляхтич Краевский, как говорят, за 300 рублей ассигнациями согласился дать дитяти свою фамилию. […]
Между тем, журнал «Отечественные записки», издаваемый явно, без всякого укрывательства в духе Коммунизма, Социализма и Пантеизма, произвёл в России такое действие, какого никогда не бывало. С одной стороны, раздаётся вопль благонамеренных и истинных христиан, которые не постигают, как Правительство может терпеть такой журнал; с другой стороны - разорившееся и развратное дворянство, безрассудное юношество и огромный класс, ежедневно умножающийся, людей, которым нечего терять и в перевороте есть надежда всё получить, - кантонисты, семинаристы, дети бедных чиновников и проч., и проч., почитают «Отечественные Записки» своим Евангелием, а Краевского и первого его министра - Белинского (выгнанного московского студента) - апостолами. Всего этого не видит Правительство, а напротив, награждает Краевского и поручило ему издание своей официальной газеты «Русский Инвалид».
(Понимаете? Революционерами очень чётко была просчитана аудитория. И они эту аудиторию кормили антимонархическими и "свободолюбивыми" материалами, из года в год. В то время очень сильно росло число студентов и прочих учащихся. Это были люди только-только оторвавшиеся от земли, приехавшие в столицы из регионов и вовсе беззащитные перед манипуляцией и революционной пропагандой. Им жутко нравилось, как смело пишут "Записки" и как они не боятся монарха. Для них это была, по всей видимости, игра. Но на самом деле постепенно происходило разрушение сознания).
Как действует Краевский в своих журналах, особенно в «Отечественных Записках», в которые Правительственным лицам тяжело заглядывать по толстоте книжек. Действует умнее Марата и Робеспьера. Вся прежняя наша литература, поэзия и проза, сатира и комедия, имела характера монархический и религиозный. Бог и Царь были священны и неприкосновенны. Краевский стал разрушать всю прежнюю литературу, доказывая, что она никуда не годится, устарела, обветшала и что наше молодое поколение требует новой литературы. Карамзин, Державин, словом, всё прежнее до Гоголя уничтожается в «Отечественных Записках». Стариков мудрено соблазнить переворотами, и старики могут удержать юношей, а потому в каждой книжке «Отечественных Записок» доказывается, что человек, доживший до 40 или 50 лет, ни к чему более не способен и должен почитаться мёртвым и что миром должно управлять новое поколение. Несколько раз указывала на это «Северная Пчела», но правительство на это не смотрит, а цензуры не позволяет другим журналам делать выписки из «Отечественных Записок», потому что сами же цензоры - сотрудники этого журнала. Всё направление, или tendence, «Отечественных Записок» клонится к тому, чтобы возбудить жажду к переворотам и революциям, и это проповедуется в каждой книжке. Выбирать трудно примеры, потому что зло в духе и направлении и, читая журнал сплошь, ясно видишь, к чему направлена каждая статья. Но, чтоб Правительство видело хоть каплю этого духа, возьмём кое-что наугад, что под рукою […]
(Видите?! Это было в середине 19-го века и всё уже было испробовано тогда. И низвержение старых авторитетов, и сладкий елей в уши молодым, что старикам здесь не место, пора брать власть в свои руки. Хотя елей этот им лили такие же старики. Точнее, оплачивали его создание. Меня поразило более всего совпадение с нынешней пропагандой относительно возраста: что, мол, человек после 40-50 ни к чему не годен. Я как-то об этом писал уже. Получается, что это не нынешняя дурацкая придумка, а часть разрушительной стратегии. Со стариками действительно труднее справиться, а молодёжью манипулируй как хочешь.)
Впрочем, декабристская книжка «Отечественных Записок», на которую Правительство обратило внимание, хотя и исполнена вообще духа превратного и революционного направления, но гораздо безвиннее других книжек, потому что вышла в свет в то время, когда новый попечитель Мусин-Пушкин обратил на журнал некоторое внимание. Тут Краевский сыграл мастерски комедию. Пришёл сам к попечителю, которому прежде был рекомендован князьями Вяземским, Одоевским и правителе канцелярии министра народного просещения Комовским, и объявил, что в журнале находится кое-что не так, как бы следовало, но виновен в том сотрудник Белинский, которого он якобы удаляет от журнала и, чтоб замять дело, дал Белинскому денег на поездку в Крым, якобы лечиться, обязав его, однако ж, писать оттуда. В публику пущен пуф, якобы Краевский с Белинским рассорились, но это обман.
(Блестящее замечание Булгарина. Много говорящее об этих ребятах. Вообще, о роли Белинского в истории российской мысли я обязательно выскажусь, потому что эта роль, на самом деле, колоссальная и зловещая. Чего стоит одно его убийство Гоголя. По сути, Белинский своим огромным талантом и благодаря монополию в критике искусственно направлял русскую литературу по пути разрушения и высмеивания всех самых важных узловых моментов российской цивилизации. И это неспроста.)
За что запретили Дельвигу «Литературную Газету», за что запретили «Московский Телеграф» Полевому. Да в этих журналах нет и миллионной части того, что ежемесячно появляется в «Отечественных Записках», где Краевский покровительствуется Правительством. В последнее время он присоединил к себе ещё и Полевого, с которым был в ссоре, и отдал ему «Литературную Газету», с тем, чтобы действовать в одном духе. Полевой умер, и Краевский ищет теперь помощника. Краевский - хозяин «Литературной Газеты» и «Отечественных Записок» и полный распорядитель в «Русском Инвалиде», имея звание только помощника редактора. Краевский составил теперь компанию с Киреевым (театральным) и бывшим банкрутом купцом Кушинниковым, зятем книгопродавца Глазунова, и хотят взять на откуп "С.-Петербургские Академические Ведомости», чтобы иметь ещё большее влияние на публику. Компания эта уже имеет свою книжную лавку под именем торговли Ратькова. Словом, скоро Краевский овладеет совершенно общим мнением. Журналы его разбираются в училищах, и студенты списывают революционные идеи. (Неплохой такой набор изданий. По сути, это крупнейший магнат того времени, монополист с огромным влиянием).
Правительство молчит и покровительствует, а после удивляется, откуда берутся злодеи. Цель Краевского не та, чтоб теперь возжечь бунт, но чтоб приготовить целое поколение к революции, - подарок Наследнику. Белинский, у которого собиралось юношество, явно называл себя русским Иисусом Христом (чему можно представить свидетелей), а Краевский верит, что ему будут воздвигнуты монументы. […]
(Про Белинского, опять же, пока не буду. Но вот стратегия Краевского и иже с ним была очень точной и неторопливой, говорящей о том, что он был не одинок и что этот процесс имел не только российские масштабы, но мировые. Думаю, Булгарин даже не оценил весь этот масштаб. Они готовились даже не к Наследнику, они планомерно расшатывали основы монархии, Православия и русской государственности и не считались ни с затратами, ни с временем - им важно было не к какому-то конкретному времени разрушить, а разрушить в принципе! Вот о чём нам надо задуматься. Эта борьба не на десятилетия, не на столетия, она навечно. И длится она всё существование человека. Пока мы проигрываем. Слишком неравны силы.)
Имея более 100 т. руб. годового дохода, три журнала, книжную лавку, сильных покровителей, Краевский хорошо знает, что ему никто ничего не сделает и что Правительственные лица, чтоб избежать нарекания: «а чего вы до сих пор смотрели?» - не посмеют представить истины Государю. Вот такое обширное поприще злодеям, когда нет никаких средств подданному довести прямо правду до Престола, и оттого слышно, что за границей печатается книга, в которой будут помещены все выписки из «Отечественных Записок» и все подвиги Краевского. Мельгунову, напечатавшему за границей пасквиль на преданных Престолу людей, никто не сказал ни слова, и книга его, где Пушкин изображён мучеником свободы, даже допущена к привозу в Россию, - посмотрим, что будет с книгой «О Коммунизме в России».
(Вот когда уже рисовался образ Пушкина-демократа-революционера! Конечно, это чушь полная. Равно как и приписка Высоцкого к диссидентам. Пару стихотворений пытаются выдать за выражение главной сути поэта. Это Пушкина-то! Самого аполитичного и предельно гармоничного художника во всей русской литературе. Но это очень важно для них. Прилипнуть к гению, чтобы использовать его в своих целя, потому как сами они ничего создать не могут, они чистые разрушители).
«Вера и верность, благо человечества и Отечества требуют, чтоб истина дошла, наконец, до Престола». […]"
***
Как видите, картина прегрустнейшая. Разрушительные силы работают в русском сознании уже долгие годы, и во многом, как мы видим сейчас, они добились успеха. Впрочем, мы ещё хотя бы сопротивляемся, многие уже давно перестали. Именно поэтому нам надо настроиться не на сиюминутную борьбу с оранжевыми, а понять, что это надолго. Что это вечная борьба с силами хаоса. Что чуть расслабишься, и тебя тут же развели на какой-то красивый фантик "социализма, капитализма, свободы слова" и пр. Не надо опускать руки; в конце концов, жизнь - это борьба, но борьба не друг с другом за миску похлёбки, а борьба со злом. И если не бороться со злом, то зачем тогда жить на грешной земле? Без зла это уже рай.
И ещё. Меня поразил Булгарин своей проницательностью, честностью и смелостью. Ведь надо понимать, что он шёл против модных и очень влиятельных в общественном мнении людей. И если Булгарин - тупой охранитель, то я хотел бы быть таким же "тупым охранителем". Лучше быть честным перед своей совестью и оболганным информационными монополистами, чем популярным лгуном и быть в тренде.
РМ