Уфимский художественный музей: проблемы и судьбы
mso-fareast-language:RU">В этом году художественный мир отмечает 150-летие со дня рождения выдающегося русского художника Михаила Васильевича Нестерова - уроженца уфимского края. Мысленные взоры многих сегодня обращены к его творчеству, подвижничеству в искусстве, к его детищу - Уфимскому художественному музею. М. В. Нестеров долго вынашивал идею передачи в дар родному городу собрания произведений искусства, куда вошли его собственные работы, преимущественно самого раннего периода, а также художников - его современников, близких к кругу его творческого общения, - В. Сурикова, И. Репина, Н. Рериха и др. Таким образом, М. В. Нестеров подал пример бескорыстного служения делу развития культуры, искусства, просвещенности в Уфе. Он совершил столь благородный поступок из чувства гражданственности, любви к своей родине, к городу, горячо любимому с детства.
mso-fareast-language:RU">В России на рубеже ХIХ-ХХ вв. в крупных городах страны заметно оживилась культурная и художественная жизнь: появлялись новые учебные заведения, в том числе и художественные, активно формировались коллекции произведений искусства, открывались музеи. Вслед за Третьяковкой в Москве появились художественные музеи в Казани, Нижнем Новгороде, Астрахани. В Саратове такой музей открылся еще в 1885 г. усилиями художника А. П. Боголюбова - внука А. Н. Радищева. Подобной же целью задался М. В. Нестеров, содействуя организации художественного музея в Уфе.
mso-fareast-language:RU">Дар, предназначенный Нестеровым для Уфы, запакованный в ящики, шесть лет пролежал в Москве, словно и не востребованный. Поначалу подходящего здания для будущего музея в городе не нашлось, а новое строить не спешили. Крепкая российская чиновничья бюрократия и сто лет назад была в точности такой же, как и сейчас, слабо расположенной к рассмотрению вопросов из сферы культуры, особенно искусства. К тому же в 1914 г. началась Первая мировая война, затем разыгралась стихия революционных событий, и тогда было уже не до музея.
Лишь в 1919 году И. Е. Бондаренко, поверенный Нестерова в его делах по организации музея в Уфе, архитектор, организовал доставку коллекции в Уфу. Он и был первые два года директором музея. Затянувшийся вопрос со зданием для музея большевики решили быстро и просто: высмотрели в городе небольшой купеческий особняк, построенный лесопромышленником М. А. Лаптевым, и национализировали его. Заодно ликвидировали и самого владельца здания.
mso-fareast-language:RU">Дом купца Лаптева
В основе замысла Нестерова лежала прекрасная идея - создание в центре развивающейся Уфы художественного музея - храма искусств. Но на деле обернулось иначе - храм на крови. Несложно представить, как тяжело Нестеров пережил эту жестокость. Трагическое начало в истории Уфимского музея оказалось роковым. Долго, девяносто с лишним лет, музей все еще находится под давлением то ли страха, то ли безразличия чиновников, влиятельных людей и, наконец, самих граждан. Со времени реабилитации М. А. Лаптева прошло уже 18 лет. Почти девяносто лет музей живет и развивается в здании, им построенном. По справедливости на здании музея должна быть установлена и мемориальная доска с указанием автора проекта и имени его владельца.
mso-fareast-language:RU">За короткое время Бондаренко сумел приспособить помещение для музейных целей и активно взялся за пополнение коллекции, обращаясь за помощью к столичным музейным фондам, к частным коллекционерам и т. д. В 1922 г. Уфа становится столицей Башкирии. Новый статус города обязывал претендовать на роль не только политического, экономического, но и национального художественного центра республики. При торжественном открытии музея в январе 1920 г. его в духе того времени назвали «Пролетарским имени Октябрьской революции». Уже тогда новая советская власть идею М. В. Нестерова проигнорировала, несмотря на его признанность в искусстве страны, на проявленный им широкий жест - невиданную до сего времени в крае благотворительность в пользу города. В атеистическом угаре его сочли религиозным художником - богомазом, стало быть, неугодным для советской идеологии.
mso-fareast-language:RU">Только в 1954 г., после смерти Сталина, в результате долгих ходатайств, настойчивой и длительной переписки с центром музею присвоено имя его основателя. Позже музей становится республиканским, затем получает статус Башкирского государственного художественного музея имени М. В. Нестерова.
mso-fareast-language:RU">Теперь, вслед за исторической преамбулой, необходимо коротко сказать о самом музее, его проблемах в свете сегодняшнего дня. Да, это наш маленький Лувр, Эрмитаж - сокровищница русского и башкирского искусства! Такое определение музея не казалось бы столь пафосным, если бы его пространство, его экспозиционные площади, помещения, предназначенные для хранения фондов и других служебных целей, совершенно необходимых для музея, были бы более вместительными, приспособленными для музейной деятельности, чем ныне существующие. Об этом еще в первые годы существования музея писалось в местных газетах, об этом настойчиво и регулярно говорили почти все работавшие друг за другом директора музея в своих отчетах. С этим же обращаются сегодня к отцам города и республики искусствоведы-музейщики, художники, представители творческой интеллигенции Уфы.
mso-fareast-language:RU">Художественное собрание музея из года в год пополняется, а площади остаются прежними. Теперь богатейшие музейные ценности более чем на девяносто процентов скрыты от зрителей. К тому же следует добавить, что такое хранилище решительно не соответствует требованиям, предъявляемым хранению художественных ценностей. Научный сотрудник Третьяковской галереи Л. Мерц - членкор Российской Академии художеств, человек весьма авторитетный в сфере искусства и музейной деятельности, посетив Уфу летом 2011 г. и ознакомившись с состоянием художественного музея, сделала заключение: «Полотна хранятся в условиях чудовищной тесноты без соответствующего оборудования и с нарушениями технологии хранения. Удивительно и обидно, что такая небедная республика до сих пор не имеет достойного музейного комплекса».
mso-fareast-language:RU">Скудные условия, в которых существует музей им. М. В. Нестерова, не позволяют развернуть достойную экспозицию, раскрыть всю картину истории развития башкирского изобразительного искусства. Только при научно достоверном, правдивом представлении художественного материала (авторов: кто есть кто?) можно осмыслить значение и роль живописи в динамично развивающемся изобразительном искусстве истории республики, в истории отечественной художественной культуры в целом.
mso-fareast-language:RU">Художественный музей в его сегодняшнем состоянии не может соответствовать статусу столичного музея. Он действительно слишком мал. И территория - пространство вокруг музея - надлежащим образом не организована ни функционально, ни эстетически. В современном понимании сути музейного пространства оно должно нести в себе целостный комплексный характер - с соответствующей инфраструктурой, органично и конструктивно связанной с системой уфимского градообразования. В ныне существующем здании - памятнике архитектуры - может разместиться разве что только нестеровское собрание и лучшая часть коллекции русского классического искусства, включая древнерусское. Здесь эти произведения действительно воспринимаются органично, в едином художественном контексте и стиле с внутренним, интерьерным пространством музейных залов.
mso-fareast-language:RU">Что касается самого башкирского изобразительного искусства, то для полноценной экспозиции оно нуждается в отдельных залах. В будущем все равно предстоит это осуществить, раскрыв в историческом соответствии все виды искусства, характерные для республики: от традиционно-пластического фольклора в народном декоративном творчестве до многообразия жанров и форм в изобразительном искусстве. Только тогда музей станет по-настоящему солидным, действенным и заметным явлением в городе, заняв достойное место в его структуре.
mso-fareast-language:RU">Музей имени М. В. Нестерова является учреждением государственным. Из бюджета республики израсходовано немало средств на приобретение произведений искусства - художественных ценностей исторического значения. Стало быть, они должны экспонироваться и храниться надежно, в надлежащих условиях.
mso-fareast-language:RU">На деле сложилось иначе. Ни до революции, ни в советское, ни в постсоветское время не было построено достойное здание музея. Драматизм, сложившийся на начальном этапе истории музея, ныне воспринимается фатальным, роковым. Он отразился на всей его жизни, в разных аспектах, на всем протяжении истории музея, вплоть до сегодняшнего дня, несмотря на все достижения и успехи в его деятельности, которые свершались на чистом энтузиазме, что называется, не благодаря, а вопреки.
mso-fareast-language:RU">Обращаясь к страницам музейной истории, следует особо подчеркнуть следующее: наряду с художественными ценностями ее составляли и многие интересные личности, так или иначе причастные к деятельности музея в разные годы. Их жизни и судьбы являются органической, неотъемлемой частью музейной истории. Человеческий фактор может быть для неопытного глаза внешне и незрим, но для осведомленного человека он чрезвычайно велик.
mso-fareast-language:RU">Этот важнейший фактор частично рассмотрен в материалах музея, опубликованных в юбилейных «Сообщениях БГХМ им. М. В. Нестерова» (2001), где приведено много подробной информации о музее, более полусотни фотографий с сюжетами из его жизни, с портретами его сотрудников. Но, к сожалению, отражен в основном материал за последние двадцать лет. Лишь на единичных фотографиях - портреты М. Нестерова и Ю. Блюменталя, И. Бондаренко, и только на одном-единственном снимке - групповая фотография сотрудников музея 1940 г., на котором можно разглядеть некоторые лица из давно минувших дней. В самом центре снимка - Л. Казанская и Ф. Эрнст - первопроходцы в практическом и научном становлении музейного дела в Уфе в 1930-1940 гг.
mso-fareast-language:RU">В первые послереволюционные годы личностям, начинающим формирование художественного музея на периферии, было труднее всего. И все же они заложили фундамент, на который могли опереться их преемники. Ныне исследователям важно представить последовательность событий, происходящих в становлении музея в сложных, почти экстремальных условиях. Справедливо, объективно, честно представить историю так, как она складывалась в действительности; опираясь на документы, раскрыть всю картину в становлении и развитии музея, не утратив ни единого звена в целостности цепи ее развития.
mso-fareast-language:RU">Подлинно исторический взгляд в изучении искусства вырабатывается в результате длительных, кропотливых изысканий, в работе с документами, архивными материалами, первоисточниками. Только правдиво написанная история необходима читателю. Смысл, идея правды и ее надежность - важнее всего. Сотрудники музея прежних поколений ушли в прошлое, их имена, их лица забываются. «И не с кем плакать, не с кем вспоминать…» Но эти лица все еще живут в памяти. Теперь уже в памяти очень немногих - людей самого старшего поколения, и надо успеть их запечатлеть. О них хочется вспомнить, сказать хотя бы немногое. Например, Жозефина Иосифовна Шарая - худенькая старушка, француженка, всегда в несколько замысловатой и старенькой шляпке, тихая, незаметная. Шепотом говорили, что она из репрессированных, высланных в тридцатые годы из Ленинграда. В 1944-1953 гг. Шарая заведовала музейной библиотекой. Только потом, в годы студенчества в Северной столице, я узнала, что она - признанный авторитет в изучении истории европейского костюма, оставившая нам свои исследования - монографии, книги, учебники. Работая в Уфимском музее, она почти десять лет прожила с дочерью и внуком в кирпичном строении во дворе музея, в крохотной узкой комнатке, «где было сложно даже протиснуться к столу у окошка», вспоминает художник Михаил Алексеевич Назаров. Он тоже некоторое время в конце 1950-х работал в музее в должности экскурсовода и тоже жил в этом доме. Михаил Алексеевич - великолепный рассказчик, обладающий на редкость удивительной памятью, в которой наряду с целостным представлением сохранились немыслимые мелочи, детали, штрихи из истории музея и художественной жизни Уфы 1940-1950 гг.
Известно, что солидная музейная коллекция, ее характер и качество, даже ее жизнь, сложившиеся на протяжении длительного исторического периода, тесно связаны с сотрудниками, которые любили свою работу, собирали произведения, хранили, изучали и передавали эти ценности другим. И данная статья, тяготеющая к мемуарному жанру, написана автором исходя из того же неугасающего интереса и любви к музейному делу. Несколько лет, проработанных мною в музее в конце пятидесятых экскурсоводом, затем научным сотрудником (1966-1969), как и отмечено в вышесказанных «Сообщениях…», оставили след в моем характере и во всей дальнейшей работе. Они отразились в многочисленных публикациях, систематизированных в 2000 г. в «Библиографическом указателеmso-fareast-language:RU">»mso-fareast-language:RU">.
mso-fareast-language:RU">С тех пор многое осталось, живет, роится в памяти. И не дает покоя. Перед глазами возникают потрясающие «кадры», некогда рассказанные мне очевидцами из жизни музея военных лет. Например, А. Э. Тюлькиным, В. С. Сыромятниковым, с которыми некоторое время, в годы жизни в Ленинграде и Москве, я была в переписке. И лица, лица, лица… В тишине музейных залов - неслышная жизнь. Словно время остановилось. Замерло.
Продолжение следует