Иосиф Нонешвили. Обращение к Пиросмани (перевод Ильи Дадашидзе)
Иосиф Нонешвили
Обращение к Пиросмани
Здесь,
по этой улочке мощеной,
По-над мутной сумрачной рекою,
Ты бродил, бывало, опьяненный
Смутой, одиночеством, тоскою.
Говорят, что умер ты, забытый
Всеми доброхотами былыми,
Ветреной своею Маргаритой,
Даже кредиторами своими.
Вот она - судьбы нескладной милость
Смерть твоя под лестницей глухою,
Чтоб душа твоя соединилась
С небом, нарисованным тобою.
В святки ли, сочельник было это?
Вижу, как, предчувствуя свободу,
В золотистом ореоле света
Дух твой устремился к небосводу.
И знакомцы прежние украдкой
Удивлялись, разводя руками:
Умер, мол, под лестничной площадкой,
А теперь, глядите-ка, над нами.
Недоумевали: неужели
Впрямь могло произойти такое?
Не они ли свысока глядели
На тебя, Нико, как на изгоя?
Пусть себе высчитывают ныне,
Был ты выше, или выше не был...
Не таких ли за грехи гордыни
В судный час еще отринет небо?
Перевод Ильи Дадашидзе
Обращение к Пиросмани
Здесь,
по этой улочке мощеной,
По-над мутной сумрачной рекою,
Ты бродил, бывало, опьяненный
Смутой, одиночеством, тоскою.
Говорят, что умер ты, забытый
Всеми доброхотами былыми,
Ветреной своею Маргаритой,
Даже кредиторами своими.
Вот она - судьбы нескладной милость
Смерть твоя под лестницей глухою,
Чтоб душа твоя соединилась
С небом, нарисованным тобою.
В святки ли, сочельник было это?
Вижу, как, предчувствуя свободу,
В золотистом ореоле света
Дух твой устремился к небосводу.
И знакомцы прежние украдкой
Удивлялись, разводя руками:
Умер, мол, под лестничной площадкой,
А теперь, глядите-ка, над нами.
Недоумевали: неужели
Впрямь могло произойти такое?
Не они ли свысока глядели
На тебя, Нико, как на изгоя?
Пусть себе высчитывают ныне,
Был ты выше, или выше не был...
Не таких ли за грехи гордыни
В судный час еще отринет небо?
Перевод Ильи Дадашидзе