Лев Толстой, коммунизм, дворянство и Россия
Век XIX-й является ключом к пониманию судьбы России в веке XX-м. А чем еще знаменит XIX-й век? Правильно, русской классикой. А значит нужно русскую классику читать, изучать и понимать.
Читая "Анну Каренину" Льва Толстого можно с первого взгляда не понять линию, которую выстраивает автор вокруг Константина Левина. Ведь Левин не Вронский и к основной линии романа не имеет прямого отношения. Но линия Левина в романе очень важна. Во время написания романа Толстой практически не вел дневников и говорил словами Левина то, что думает сам. Более того, Ф.М.Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 год писал, что Левин является главным героем романа и выведен автором как носитель положительного миросозерцания, с позиций которого обнаруживаются «ненормальности», приводящие к страданиям и гибели других героев. Образ Левина многогранен, приведенных ниже отрывок лишь раскроет некоторые из них. В начале этого отрывка Константин Левин разговаривает со своим братом Николаем о своих проектах по переустройству и хозяйственного быта помещика, да и устройства общества.
"На третий день Николай вызвал брата высказать опять ему свой план и стал не только осуждать его, но стал умышленно смешивать его с коммунизмом.
-- Ты только взял чужую мысль, но изуродовал ее и хочешь прилагать к неприложимому.
-- Да я тебе говорю, что это не имеет ничего общего. Они отвергают справедливость собственности, капитала, наследственности, а я, не отрицая этого главного стимула (Левину было противно самому, что он употреблял такие слова, но с тех пор, как он увлекся своей работой, он невольно стал чаще и чаще употреблять нерусские слова), хочу только регулировать труд.
-- То-то и есть, ты взял чужую мысль, отрезал от нее все, что составляет ее силу, и хочешь уверить, что это что-то новое, -- сказал Николай, сердито дергаясь в своем галстуке.
-- Да моя мысль не имеет ничего общего...
-- Там, -- злобно блестя глазами и иронически улыбаясь, говорил Николай Левин, -- там по крайней мере есть прелесть, как бы сказать, геометрическая -- ясности, несомненностм. Может быть, это утопия. Но допустим, что можно сделать изо всего прошедшего tabula rasa: нет собственности, нет семьи, то и труд устрояется, Но у тебя ничего нет...
-- Зачем ты смешиваешь? я никогда не был коммунистом.
-- А я был и нахожу, что это преждевременно, но разумно и имеет будущность, как христианство в первые века.
-- Я только полагаю, что рабочую силу надо рассматривать с естествоиспытательской точки зрения, то есть изучить ее, признать ее свойства и...
-- Да это совершенно напрасно. Эта сила сама находит, по степени своего развития, известный образ деятельности. Везде были рабы, потом metayers; и у нас есть испольная работа, есть аренда, есть батрацкая работа, -- чего ты ищешь?
Левин вдруг разгорячился при этих словах, потому что в глубине души он боялся, что это было правда, -- правда то, что он хотел балансировать между коммунизмом и определенными формами и что это едва ли было возможно.
-- Я ищу средства работать производительно и для себя и для рабочего. Я хочу устроить... -- отвечал он горячо.
-- Ничего ты не хочешь устроить; просто, как ты всю жизнь жил, тебе хочется оригинальничать, показать, что ты не просто эксплуатируешь мужиков, а с идеею.
-- Ну, ты так думаешь, -- и оставь! -- отвечал Левин, чувствуя, что мускул левой щеки его неудержимо прыгает.
-- Ты не имел и не имеешь убеждений, а тебе только бы утешать свое самолюбие.
-- Ну, и прекрасно, и оставь меня!
-- И оставлю! И давно пора, и убирайся ты к черту! И очень жалею, что приехал!
Как ни старался потом Левин успокоить брата, Николай ничего не хотел слышать, говорил, что гораздо лучше разъехаться, и Константин видел, что просто брату невыносима стала жизнь.
Николай уже совсем собрался уезжать, когда Константин опять пришел к нему и ненатурально просил извинить, если чем-нибудь оскорбил его.
-- А, великодушие! -- сказал Николай и улыбнулся. -- Если тебе хочется быть правым, то могу доставить тебе это удовольствие. Ты прав, но я все-таки уеду!
Пред самым только отъездом Николай поцеловался с ним и сказал,вдруг странно серьезно взглянув на брата:
-- Все-таки не поминай меня лихом, Костя! -- И голос его дрогнул.
Это были единственные слова, которые были сказаны искренно. Левин понял,что под этими словами подразумевалось: "Ты видишь и знаешь, что я плох, и, может быть, мы больше не увидимся". Левин понял это, и слезы брызнули у него из глаз. Он еще раз поцеловал брата, но ничего не мог и не умел сказать ему.
На третий день после отъезда брата и Левин уехал за границу. Встретившись на железной дороге с Щербацким, двоюродным братом Кити, Левин очень удивил его своею мрачностью.
-- Что с тобой?-- спросил его Щербацкий.
-- Да ничего, так, веселого на свете мало.
-- Как мало? вот поедем со мной в Париж вместо какого-то Мюлуза. Посмотрите, как весело!
-- Нет, уж я кончил. Мне умирать пора.
-- Вот так штука!-- смеясь, сказал Щербацкий. -- Я только приготовился начинать.
-- Да и я так думал недавно, но теперь я знаю, что скоро умру.
Левин говорил то, что он истинно думал в это последнее время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока не пришла смерть. Темнота покрывала для него все; но именно вследствие этой темноты он чувствовал, что единственною руководительною нитью в этой темноте было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него".
Каждый может увидеть здесь свое и я, конечно, не претендую на полноту и истину. Но что несомненно прочитывается в этом отрывке?
Во-первых, среди российского дворянства второй половины XIX-го века уже есть коммунисты. И один из них - Николай Левин.
Во-вторых, в другой части российского дворянства есть такие, как Константин, которые, видя оскудение русского дворянства, стараясь придумывать новые формы жизни и в поместье, и во всем обществе, пытаясь и сохранить дворянство в стиле, в чем то подобном почвенникам.
В-третьих, этакий "почвенник" Константин с треском проигрывает в споре коммунисту Николаю так же, как проиграли настоящие почвенники позже В.И Ленину и большевикам.
В-четвертых, и коммунист Николай не верит в Бога, и "почвенник" Константин не верит. На это ясно указывает последний абзац цитаты. Кстати, и другие персонажи романа не особо то и верят. Если поверить Толстому в том, что веры в Бога в дворянстве не было уже в веке XIX-м, то следовательно монархия в России была обречена.
В-пятых, спасением от бессмысленности жизни для Левина было его дело, работа, его идея, его мечта и её реализация. "единственною руководительною нитью в этой темноте (будущей смерти - ruskom) было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него".
Читайте русскую классику. И вы лучше поймете и прошлое, и настоящее.
Л. Толстой. "Анна Каренина".