...нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи чтобы НАС не трогали...
Преамбула Геннадия Смирнова:
Хотел написать что-нибудь умное и,так сказать, веселое об мудром высказывании БРПЗП*, но оставил эту дурацкую мысль. Тут, как говорили древние потомки Алеши Поповича и Ермолова, комментировать начнешь - только маргаритки потопчешь.
Это нужно читать стоя и под увертюру "1812 год" Петра Ильича Чайковского,
как, собственно, и все, написанное в фейсбуке БРПЗП.
А кто хихикает, у того Захар на перемене мелочь отберет.
* Большой Русский Писатель Захар Прилепин.
Прекрасное от Захара Прилепина:
Подумалось вдруг.
Всякая саркастичная, злая сатира, доведённая до ядовитого предела, это в конечном итоге подсознательное желание смерти народу, по поводу которого ты так остроумно шутишь.
Любая нация начинается с героического эпоса, пока народ помнит этот эпос - он сохраняется как народ. Ни один народ не начинается с анекдота; даже с басни не начинается.
Если народу подменяют эпос анекдотом, значит его понемногу тянут на верёвке к эшафоту. Народ, имеющий в основании анекдот - обречён, нежизнеспособен. Народ поверивший, что он внук Чонкина, а не Тёркина - становится Чонкиным.
Украина именно поэтому так удлиняет свою мифологию, так рьяно и бережно работает со своей, во многом выдуманной и перевранной историей - что ими руководит инстинкт самосохранения. Они знают - без этого смерть.
Там, где начинается беспрестанное пересмешничество, где царит сплошной войнович вперемешку с иртеньевым - заканчивается народ, - если народу это смешно.
Если народу смешно - значит, он поверил в свою кривую рожу. Поверил, что он не потомок Святогора, Святослава, Муромца и Добрыни, Донского, Невского, Ермака, Пожарского, Разина, Ермолова, Суворова, солдатов-панфиловцев и Зои Космодемьянской - а таракан из коммуналки, которого можно убить длинным тягучим плевком на голову.
И все отсылки к Гоголю или к Чехову в этом случае - подмена, подлость.
В истинном, великом Чехове нет ничего от фельетониста Чехонте.
В Гоголе всегда жил автор «Тараса Бульбы» - гениальной книги, предвидевшей весь русско-украинский раздор заранее.
Поздний Чехов так или иначе убил своего Чехонте, истребил его.
Гоголь взвалил на себя второй том «Мёртвых душ» (хотя и первый странным образом полон если не любви, то тихого незримого страдания), чтоб раз и навсегда преодолеть эту кривую ухмылку - и второй том задавил его.
А этих, наших, ничего на задавит. Они пришли сюда поржать своими фарфоровыми лошадиными зубами. Гоголевская слеза умиления над русским человеком глаз их не тронет никогда.
Смех - в данном смысле: не лечит. Не продлевает жизнь. Когда они смеются - этот смех звучит, как перезвон и перепляс на наших похоронах.
=======================
После этого недалеко и до убийств за анекдоты...
Хотел написать что-нибудь умное и,так сказать, веселое об мудром высказывании БРПЗП*, но оставил эту дурацкую мысль. Тут, как говорили древние потомки Алеши Поповича и Ермолова, комментировать начнешь - только маргаритки потопчешь.
Это нужно читать стоя и под увертюру "1812 год" Петра Ильича Чайковского,
как, собственно, и все, написанное в фейсбуке БРПЗП.
А кто хихикает, у того Захар на перемене мелочь отберет.
* Большой Русский Писатель Захар Прилепин.
Прекрасное от Захара Прилепина:
Подумалось вдруг.
Всякая саркастичная, злая сатира, доведённая до ядовитого предела, это в конечном итоге подсознательное желание смерти народу, по поводу которого ты так остроумно шутишь.
Любая нация начинается с героического эпоса, пока народ помнит этот эпос - он сохраняется как народ. Ни один народ не начинается с анекдота; даже с басни не начинается.
Если народу подменяют эпос анекдотом, значит его понемногу тянут на верёвке к эшафоту. Народ, имеющий в основании анекдот - обречён, нежизнеспособен. Народ поверивший, что он внук Чонкина, а не Тёркина - становится Чонкиным.
Украина именно поэтому так удлиняет свою мифологию, так рьяно и бережно работает со своей, во многом выдуманной и перевранной историей - что ими руководит инстинкт самосохранения. Они знают - без этого смерть.
Там, где начинается беспрестанное пересмешничество, где царит сплошной войнович вперемешку с иртеньевым - заканчивается народ, - если народу это смешно.
Если народу смешно - значит, он поверил в свою кривую рожу. Поверил, что он не потомок Святогора, Святослава, Муромца и Добрыни, Донского, Невского, Ермака, Пожарского, Разина, Ермолова, Суворова, солдатов-панфиловцев и Зои Космодемьянской - а таракан из коммуналки, которого можно убить длинным тягучим плевком на голову.
И все отсылки к Гоголю или к Чехову в этом случае - подмена, подлость.
В истинном, великом Чехове нет ничего от фельетониста Чехонте.
В Гоголе всегда жил автор «Тараса Бульбы» - гениальной книги, предвидевшей весь русско-украинский раздор заранее.
Поздний Чехов так или иначе убил своего Чехонте, истребил его.
Гоголь взвалил на себя второй том «Мёртвых душ» (хотя и первый странным образом полон если не любви, то тихого незримого страдания), чтоб раз и навсегда преодолеть эту кривую ухмылку - и второй том задавил его.
А этих, наших, ничего на задавит. Они пришли сюда поржать своими фарфоровыми лошадиными зубами. Гоголевская слеза умиления над русским человеком глаз их не тронет никогда.
Смех - в данном смысле: не лечит. Не продлевает жизнь. Когда они смеются - этот смех звучит, как перезвон и перепляс на наших похоронах.
=======================
После этого недалеко и до убийств за анекдоты...