Виктор Астафьев: Одного хочу - не дожить до следующей войны
Одного хочу - не дожить до следующей войны.
Мне не перенести её будет, ибо я знаю, что ждёт наших детей, внуков и русский народ,
точнее, остатки его, уже раздробленные, полуассимилированные, деморализованные.
Кто-то дышит нашему народу в затылок, подгоняет его, подталкивает к скорейшему концу.
И кто это, я понять до конца не могу, ибо он занимается самопожиранием, как будто изжил сам себя,
но для великого народа слишком малый срок, чтобы заболеть белокровием.
Может быть, мы и не были великими?
Может, так в детстве и застряли?
Стадное чувство, рабство, душевная незрелость, робость перед сильной личностью вроде бы к этому склоняют,
но великая культура, небывало самобытное и величайшее искусство, созданное за короткий срок, - живое свидетельство зрелости нации.
Так что же за ветер низовой, каменный сметает нас с земли, как осеннюю, листву?!
Легко было бы всё спереть на евреев, как это делают «защитники» нашего народа за столом цэдээл,
очень легко и самоутешительно, да проходишь и этот рубеж, доходишь до самоуглубления
и в себе где-то смутно ощущаешь и причины, и вину за происходящее и за будущее.
Страшнее будет тем, кто ощутит это уже не смутно, а отчётливо,
в ком пробудится ум, мужество судить себя и нас открыто,
но будет это уже как румянец и половое возбуждение,
которое происходит у чахоточных людей перед самым угасанием.
Поздно будет!
Мне не перенести её будет, ибо я знаю, что ждёт наших детей, внуков и русский народ,
точнее, остатки его, уже раздробленные, полуассимилированные, деморализованные.
Кто-то дышит нашему народу в затылок, подгоняет его, подталкивает к скорейшему концу.
И кто это, я понять до конца не могу, ибо он занимается самопожиранием, как будто изжил сам себя,
но для великого народа слишком малый срок, чтобы заболеть белокровием.
Может быть, мы и не были великими?
Может, так в детстве и застряли?
Стадное чувство, рабство, душевная незрелость, робость перед сильной личностью вроде бы к этому склоняют,
но великая культура, небывало самобытное и величайшее искусство, созданное за короткий срок, - живое свидетельство зрелости нации.
Так что же за ветер низовой, каменный сметает нас с земли, как осеннюю, листву?!
Легко было бы всё спереть на евреев, как это делают «защитники» нашего народа за столом цэдээл,
очень легко и самоутешительно, да проходишь и этот рубеж, доходишь до самоуглубления
и в себе где-то смутно ощущаешь и причины, и вину за происходящее и за будущее.
Страшнее будет тем, кто ощутит это уже не смутно, а отчётливо,
в ком пробудится ум, мужество судить себя и нас открыто,
но будет это уже как румянец и половое возбуждение,
которое происходит у чахоточных людей перед самым угасанием.
Поздно будет!