Труд военнопленных на работах Переселенческого управления (1/2)
Переселение и землеустройство за Уралом в 1915 г. (Отчет о работах Переселенческого управления за 1915 г.). - Петроград, 1916.
ОКОНЧАНИЕ
Дорожные работы у п. Китаевки в Черняевском уезде Сырдарьинской области
Вследствие недостатка рабочих рук, наблюдавшегося в отчетном году в связи с условиями военного времени во всех областях труда, на работах Переселенческого управления был применен труд военнопленных. Пользование им имело место во всех районах, а также на работах лесных и сельскохозяйственных складов.
Общее число работавших военнопленных достигало 15.160 человек.
Нижеследующие данные показывают распределение их между отдельными районами.
Наибольшее число военнопленных работало в Приморском и Сырдарьинском районах (более 3.000 в каждом), причем на оба района вместе пришлось около 50% всего состава. На втором месте по числу работавших (более 500 в каждом районе) стоят: Забайкальский (1.150 чел.), Томский (1.004 чел.), Семипалатинский (912 чел.), Енисейский (893 чел.), Тобольский (731 чел.), Иркутский (726 чел.), Амурский (также 726 чел.) и Акмолинский (562 чел.) районы. Менее 600 чел. военнопленных имели: Семиреченский район (400 чел.), лесные склады (350 чел.), Тургайско-Уральский район (330 чел.), Ферганский район (180 чел.) и продовольственные склады (около 50 чел.).
Большая часть военнопленных, как показывает нижеприводимая таблица, была занята на дорожных работах (83,7%) [Не считая Амурской области, для которой точных сведений о числе военнопленных по отдельным работам не имеется.]. Меньшее число их было привлечено на гидротехнические работы (9,9%). На все остальные работы (межевые, лесные, судоходные, строительные, на аптекарском складе, на врачебных пунктах и по раскорчевке) пришлось всего 6,4% состава.
Применение труда военнопленных исключительно на дорожных работах имело место в пяти районах (Тобольский, Приморский, Семиреченский, Сырдарьинский и Ферганский районы); более половины военнопленных на тех же работах имели четыре района (Енисейский, Иркутский, Томский, Забайкальский и Семипалатинский). В Акмолинском районе на дорожных работах участвовало меньше половины состава. В Тургайско-Уральском районе дорожные работы переселенческой организацией не производились.
На гидротехнических работах труд военнопленных получил приложение в особенности в Акмолинском районе (532 чел. - около 95% всех работавших в районе), а также в Забайкальской области (250 чел. - более ¼ всех работавших в районе) и в Тургайско-Уральском районе (¾ всех работавших).
Из прочих видов работ наибольшее число работавших приходится на лесные [См. примечание 5-ое к стр. 230. {Примечание 5 к таблице, приведенной выше. - rus_turk.}] (всего 300 чел.) и межевые работы (всего 186 чел.).
Порядок работ военнопленных определялся указаниями циркуляров Министерства земледелия от 28 апреля и 16 июня 1915 года. Применительно к этим указаниям были составляемы на местах инструкции подчиненным чинам заведывающими переселенческими районами, которым и принадлежала руководящая роль в устройстве работ. На примере Приморского района, наиболее широко организовавшего дело, можно наблюдать осуществление основных предначертаний ведомства.
Принятые Приморским районом от военного ведомства 3.646 чел. пленных после медицинского осмотра были отправлены на места работ (в Хабаровском и Иманском уездах), и здесь распределены по лагерям. Устройство лагерей к приезду пленных было уже закончено. При этом в Хабаровском уезде как пленные, так и чины охраны и администрация разместились в предоставленных военным ведомством палатках (лишь для лазарета, амбулатории, кухни, бани и лавочки были сооружены более или менее прочные здания). В Иманском уезде, напротив, все постройки имели вид дощатых бараков и строились гораздо более фундаментально, например, для обеда были устроены столовые в виде крытых навесов, а в осеннее время все здания даже отапливались.
Довольствование пленных производилось подрядным способом, причем стоимость содержания, после вызова публикацией желающих, определилась в 25-40 коп. в день на каждого пленного, и на 10 коп. дороже на довольствие охраны. Раскладка по довольствию пленных и охраны была установлена применительно к нормальным расценкам военного ведомства. Обед и ужин приготовлялись специальными поварами из военнопленных в особых кухнях, а в случаях большого расстояния места работ от лагеря пища доставлялась туда в предоставленных военным ведомством особых походных кухнях. Перед поступлением на кухню продукты при этом осматривались медицинским персоналом при участии администрации лагеря, старшего чина охраны и поваров из пленных. Лагери снабжались исключительно доброкачественной водой, привозимой часто издалека, причем питьевая вода заготовлялась в специальных кипятильниках.
Расход на обувь, одежду и белье выразился в сравнительно небольших цифрах, так как лишь незначительная часть этих вещей была приобретена в готовом виде, большая же часть (так же, как ремонт) производилась в специально устроенных портняжных и сапожных мастерских.
В санитарных целях в каждом бараке, вмещавшем около 100 чел., находился специальный дежурный, наблюдавший за чистотой помещений; в то же время один из санитаров постоянно обходил лагерь, наблюдая за исполнением обязательных санитарных правил. В лагере были устроены бани, приспособления для душей, а также прачечные. Военнопленные были снабжены двумя парами белья, а осенью, с наступлением холодов, всем было предоставлено теплое платье. Для оказания медицинской помощи в каждом лагере была устроена амбулатория и помещение на 6 коек - для более легких больных, тяжелые же больные отправлялись в ближайшие военные лазареты. В каждом лагере находился фельдшер, работавший под постоянным наблюдением врача, а в одном из лагерей медицинская помощь оказывалась двумя врачами и из состава военнопленных. Медикаменты, перевязочный материал и пр. были доставлены и из ближайших переселенческих больниц [Амбулаторных больных принято (исключая чинов охраны): первично заболевших - 3.907 чел., повторно больных - 9.247 чел. Стационарным лечением пользовалось 217 чел., проведших 1.200 больничных дней. Случаев острозаразных заболеваний не наблюдалось; главным образом зарегистрированы мелкие ушибы, поранения, бронхит, сочленовный ревматизм, реже воспаления легких и почек.].
Охрана и окарауливание лежали на обязанности воинского начальства, причем на каждых 10 пленных в среднем приходился 1 нижний чин охраны. Переселенческое управление выдавало им караульные деньги по 10 коп. на нижнего чина и по 20 коп. на унтер-офицера и довольствие по повышенной, по сравнению с военнопленными, норме.
Как и в других районах, военнопленные соединялись здесь в артели (в данном случае по 10-15 чел.) со старшим во главе. Шесть-семь артелей, помещаясь в особом бараке и имея над собой старшего «коменданта бараков» (чаще всего пленного унтер-офицера или фельдфебеля), поступали в распоряжение к двум-трем десятникам или наемным старшим рабочим.
Работы производились по урочной системе. Выполнение урока было обязательным и никакой оплате не подлежало; в дальнейшем урок оценивался в определенную сумму (80 коп.), и из этого расчета за сверхурочную работу выдавалась деньгами или товарами половина причитающейся платы (деньгами и товарами вместо поощрительной премии на каждого пленного пришлось по 8 руб. 20 коп.). Выполненные уроки вписывались в расчетные книжки, и на основании этих записей два раза в месяц производился с пленными расчет деньгами, а чаще ордерами в лавку на забор товара.
Военнопленные вставали ежедневно в 5 час. утра и выходили на работу с таким расчетом, чтобы, в зависимости от расстояния, попасть к месту работ к 7 час. С этого времени до 11 час. работа длилась непрерывно, после чего военнопленные возвращались в лагерь на обед, начинавшийся в 12 час. После краткого отдыха снова приступали к делу и работали до 6 час. вечера. В 7 час. был ужин, и в 9 час. пленные должны были ложиться спать.
Работы, начавшиеся 20 июня, а в более значительных размерах 1 июля, были ликвидированы 15 октября, когда наступление морозов стало вызывать слишком крупные расходы на приобретение теплой одежды и отопление бараков.
Приведенное описание работ военнопленных в Приморском районе в общих чертах сходно с постановкой этих работ в других районах, но в зависимости от местных условий могут быть отмечены некоторые особенности и отклонения.
Принятых от военного ведомства пленных нужно было прежде всего отправить к месту работ, что далеко не всегда оказывалось легким делом. Бывали случаи, когда пленных приходилось прежде всего обуть и одеть [На работы Семиреченского района многие пленные прибыли без обуви.], что было сопряжено, конечно, с тратой времени и средств. Пленные прибывали иногда на место сильно истощенными [В Ферганском районе, например, пленные из Перемышля прибыли настолько ослабевшими, что с трудом могли сразу приступить к работам.], и в таком виде их приходилось иногда вести сотни верст по безлюдной местности по каменистым горным тропам [Работы Семипалатинского района. Здесь по пути следования пленных были выставлены особые юрты для ночевок, поодаль от селений. Путь лежал на протяжении 530 верст.].
Наличность готовых помещений для пленных к началу работ явилась для Приморского района особенно выгодным условием, тогда как в некоторых случаях пленным, после прибытия на места, самим приходилось приступать к устройству бараков: такое положение наблюдалось на дорожных работах Семиреченского района и отчасти Сырдарьинского района [Часть пленных здесь была размещена в юртах и киргизских зимовках.]. В основе жилищного вопроса вообще был положен принцип: по мере возможности пользоваться временными помещениями, избегая непроизводительных расходов на постройки, которые в будущем могут оказаться лишними. Поэтому во многих случаях помещением для военнопленных служили шалаши и палатки (дорожные работы Томского района, работы Амурского района, гидротехнические работы Тургайско-Уральского района - в одной палатке с русскими рабочими - и дорожные работы Семиреченского района [С наступлением холодов, военнопленные здесь были переведены в юрты.]. В степных областях, и в особенности в Туркестане, наиболее обычным помещением для военнопленных были юрты и зимовки кочевников (гидротехнические работы Забайкальского района [Часть находилась в наемных помещениях.], гидротехнические работы Семипалатинского района, дорожные работы Семиреченского района [С наступлением холодов.], дорожные работы Сырдарьинского района [Кроме тех, которые разместились в бараках.] дорожные работы Ферганского района). На судоходных работах пленные жили частью в палатках, частью в баржах. Наконец, в тех случаях, когда работы происходили вблизи селений, пленные были помещаемы в нанятых квартирах (на гидротехнических и дорожных работах Томского района и часть пленных на гидротехнических работах 3абайкальского района [В последнем случае только с наступлением холодов.].
Лагерь военнопленных в Черняевском уезде на дорожных работах
Об организации трудом военнопленных мастерских, снабжающих всем необходимым работающий состав, сообщают почти все районы. Так, на гидротехнических работах Томского района была устроена своя пекарня. На дорожных работах Семипалатинского района действовали своя сапожная мастерская и артель портных. На гидротехнических работах того же района на военнопленных было возложено приготовление пищи и ремонт обуви. На дорожных работах Семиреченского района упоминается «сборная команда» мастеров-специалистов: кузнецов, плотников, пекарей, сапожников и портных, обслуживавшая нужды пленных. В Сырдарьинском районе (второй по числу пленных) сами военнопленные готовили пищу, убивали скот, шили обувь и т. д. При дорожных работах Ферганского района были устроены кузница, сапожная мастерская, кухня, погреб и лавочка. Ко всем этим хозяйственным работам были привлекаемы исключительно профессионалы, которые у себя на родине получили навык к данному ремеслу. Специальные познания, достаточно развитые в странах наших врагов, здесь принесли, как мы видим, значительную пользу; зато в основных работах ведомства (труд землекопа, каменщика и пр.) пленные проявили большую неумелость, вследствие чего большинство районов высказывает пожелание, чтобы при отправке военным ведомством пленных на работы, в видах поднятия производительности их труда, принималась хотя бы отчасти во внимание их профессиональная подготовка [Исключительная неподготовленность пленных к земляным работам и часто совершенная неспособность многих из них к физическому труду отмечена почти во всех районах. Лучше других справлялись с этими работами (по наблюдению в Семиречен. районе) румыны, поляки и мадьяры; особенно неспособными оказались здесь евреи, «которых не стоит совершенно брать на земляные работы».].
Снабжение военнопленных продовольствием на подрядных началах было организовано, кроме упомянутого Приморского района, только на дорожных работах 3абайкальского района (900 чел.). В обоих случаях приемка от поставщиков производилась техническим персоналом, но с участием выборных из военнопленных. Старшие артельщики из их состава производили здесь и выдачу продовольствия по определенной норме (см. ниже).
В большинстве же случаев поставка припасов производилась при участии военнопленных самим ведомством. Такой способ довольствования практиковался на большей части работ Томского и на всех работах Семипалатинского, Тургайско-Уральского и Семиреченского районов. На работах Сырдарьинского района (второго по количеству пленных), также применявшего этот хозяйственный способ, в помощь служащему дорожного отдела было при этом приглашено особое лицо для отыскивания продуктов вблизи района работ. На гидротехнических работах Акмолинского района был установлен особый «артельный» порядок: выборные артельщики получали авансы, погашаемые впоследствии заработками всей артели. В отдельных случаях наиболее удобным оказывалось выдавать военнопленным деньги на приобретение довольствия: на дорожных работах Тобольского района, на отдаленных работах Томского района, на работах Енисейского района (кроме работ по постройке Новонифантьевской дороги, куда припасы доставлялись чинами района) и в некоторых случаях на работах Иркутского района [По большей части довольствие выдавалось здесь из кладовых подрядчиков работ.].
Пищевое довольствие выдавалось по норме, установленной в каждом случае военным ведомством. В наиболее широко организовавших дело районах имели место следующие нормы:
Кроме поименованных продуктов военнопленным обыкновенно выдавалась каша (гречневая, рисовая и др.), а также картофель. К каше полагалось говяжье сало или масло. Количество выдаваемого мяса в некоторых районах иногда было значительно: так, в Тургайско-Уральском и Ферганском районах на одного военнопленного приходилось по 1 фунту мяса. Обед, по показанию Приморского района, состоял из двух блюд: 1) суп или щи и 2) каша с салом. На ужин там давалось одно жидкое блюдо. Кроме того, три раза в день здесь полагался чай.
Расходы на медицинскую помощь оказывались значительными только в районах, располагавших крупными группами пленных. Врачебное дело находилось в руках медицинского персонала ведомства, а в некоторых случаях к нему удалось привлечь врачей или фельдшеров из среды военнопленных. Организацию дела в описанном выше Приморском районе надо признать особенно основательной. Относительно прочих районов имеются следующие сведения. На гидротехнических работах Енисейского района врачебному персоналу пришлось бороться с заболеваниями лихорадкой, дизентерией и воспалением легких [С одним смертным исходом.]. На работах Амурского района заболевших отправляли на врачебный пункт, где им оказывалась помощь тремя врачами из среды военнопленных. На дорожных работах Семипалатинского района медицинская помощь оказывалась командированным сюда врачом и фельдшерицей. На гидротехнических работах того же района при легких заболеваниях приходилось довольствоваться полевой аптечкою, а тяжело заболевших отправляли в Усть-Каменогорскую больницу. На дорожных работах Семиреченского района был организован походный фельдшерский пункт, с привлечением к делу имеющих медицинский образовательный ценз военнопленных; под больницу были приспособлены две юрты с расчетом на сравнительно легко больных, причем тяжелобольных отправляли в Пишпекскую больницу. Климат здесь оказался особенно неблагоприятным для пленных. Общее число зарегистрированных больных за сезон было 87; из них 35 (т. е. 40%) болели малярией. В Сырдарьинском районе медицинскую помощь (за поденную плату) оказывал врач из военнопленных. В Ферганском районе больных пользовал сначала фельдшер из военнопленных, а позднее фельдшер Воздвиженского пункта. Постановку санитарного дела следует, по-видимому, признать стоявшей на должной высоте, и несмотря на отмеченные среди военнопленных жалобы на суровость нашего климата, смертные случаи были зарегистрированы среди них только единично.
Общим заданием при привлечении на работы военнопленных было создать такой порядок работ, при котором труд военнопленных оказался бы наиболее производительным; при этом имелось в виду, чтобы для занятых на работах пленных создалась обстановка, внушающая им доверие к русской власти и наиболее располагающая их к правильному труду. В этих видах пленные, как это видно на примере Приморского района, везде были соединяемы в артели или небольшие национальные группы - обыкновенно с выборным старшим во главе. Так, на дорожных работах Томского района пленные делились на партии от 10 до 25 пленных каждая. На гидротехнических работах того же района из 7 артелей 5 состояли только из пленных германцев, а 2 были организованы на началах сотрудничества с русскими рабочими. На дорожных работах Иркутского района пленные (преимущественно мадьяры и немцы) были объединены в сравнительно многолюдные группы, причем было сделано наблюдение, что этот порядок оказался менее целесообразным по сравнению с принятым на гидротехнических работах того же района, где пленные небольшими партиями работали совместно с русскими рабочими [В последнем случае создавалась более непринужденная обстановка и устранялась нежелательная национальная сплоченность пленных.]. На гидротехнических работах 3абайкальского района работающие делились на команды, во главе которых стояли унтер-офицеры из их среды, бывшие посредниками между военнопленными и техническим персоналом. На гидротехнических работах Тургайско-Уральского района пленные образовывали обыкновенно очень маленькие партии от 3 до 6 человек, посылавшиеся в помощь наемным рабочим, и лишь на земляных работах были составлены здесь две крупные группы в 40 и 60 человек. На дорожных работах Семипалатинского района были образованы артели от 10 до 90 человек, во главе которых стояли унтер-офицеры из военнопленных. На дорожных работах Семиреченского района все пленные были разделены на четыре рабочие «сотни»; каждая сотня делилась на четыре взвода с конвоиром во главе, причем на каждую сотню полагалась отдельная кухня и свой инвентарь. На дорожных работах Сырдарьинского района крупные национальные группы делились также на взводы, во главе которых стоял старший из военнопленных; к наблюдению за порядком здесь были привлечены и пленные офицеры, причем один офицер полагался на партию в 500 человек.
Порядок, установленный на каждый день, по-видимому, мало отличался в отдельных районах от того, который был принят в Приморском районе. Кроме часов, предназначенных на обед и ужин, все остальное время проводилось пленными за работой. Относительно средней продолжительности рабочего дня в каждом районе сведения имеются следующие: в Тобольском районе - 9,75 час., в Томском районе - 10 час., в Енисейском районе - 7,83 час. на дорожных работах и около 10 час. на гидротехнических работах, в Иркутском районе - 10 час., в Тургайско-Уральском районе - 10-11 час., в Акмолинском районе - 8 час. на дорожных работах и от 9 до 12 час. на гидротехнических работах (в зависимости от трудности), в Семипалатинском районе - 10 час. В Семиреченском районе - 9 час., в Сырдарьинском районе - 10 час., но осенью меньше: до 7 час. В Ферганском районе - 9 час. (от 11 до 8 час.).
Средняя продолжительность рабочего дня колеблется, таким образом, по районам между 7,8 часа (дорожные работы Енисейского района) и 10 час. для большинства районов. В отдельных случаях (напр., на более легких работах Акмолинского района) работы продолжались 12 час. в сутки (максимум), а иногда рабочий день уменьшался до 7 час. (земляные работы Сырдарьинского района) в связи с наступлением темных вечеров.
Продолжительность всего рабочего времени была неодинаковой для отдельных районов, и имеются указания на то, что начало работа иногда приходилось откладывать в связи с поздним получением пленных. Сведения о продолжительности рабочего сезона вместе с показанием числа рабочих и нерабочих дней сведены в нижеприводимой таблице.
Наибольшее число дней приходится на каждого пленного на гидротехнических работах Томского района (168 дней); далее следуют работы аптекарского склада Томского района (163 дня), дорожные работы Ферганского района (140 дней) и работы Тургайского района (124 дня). Наименьшее число дней падает на дорожные работы Енисейского района (40 дней) и в особенности на судоходные работы Томского района (20 дней). Нерабочие дни составляют обыкновенно около ¼ всего времени работ, но в отдельных случаях мы видим число нерабочих дней, близкое к ⅓ всех занятых дней (Приморский район - 33%), и даже, вследствие неблагоприятных условий погоды и пр., превышающее эту норму: дорожные работы Тобольского района 36%; дорожные работы Забайкальского района 38% и гидротехнические работы того же района 35%.
Достаточной производительности могла достигнуть работа только при наличии со стороны военнопленных доброй воли к работе. В этом смысле на чинах ведомства лежала забота об устранении всех поводов к сопротивлению требованиям властей. Для большей части районов здесь оказался благоприятным состав военнопленных, чаще всего с значительным преобладанием славян (см. ниже). Большая часть сообщений районов говорит о том, что с нежеланием военнопленных работать было справиться легче, чем с их неумением; тактичным и справедливым обращением обыкновенно можно было внушить пленным достаточное усердие к работе и вместе с тем должное уважение к администрации. В некоторых случаях, однако, дело осложнялось особенно неблагоприятным национальным составом (преобладание немцев и венгров, враждебных ко всему русскому, или евреев, тяготившихся физической работой) или, наконец, случайным подбором беспокойных элементов, ведших тайную агитацию в пользу уклонения от работ. Вполне корректное отношение военнопленных к работе, а также к администрации, отмечено на работах Тобольского района (здесь, - несмотря на очень сильный германский и венгерский элементы), на дорожных работах Енисейского района (национальный состав очень пестрый), на гидротехнических работах Иркутского района, на дорожных работах Приморского района, на работах Тургайско-Уральского района (преоблад. славяне), на гидротехнических работах Семипалатинского района (сильно преоблад. славяне) и на работах Сырдарьинского района, где только в начале работ замечалось нежелание работать [«Уплата заработанных денег, хорошая пища, предоставленные удобства и сравнительная свобода внушили доверие к администрации, и скоро производительность работ стала почти нормальной…» Немцы и венгры составляли здесь около 50%.]. Наибольшие затруднения для администрации представил в этом отношении, по-видимому, состав пленных на гидротехнических работах Енисейского района, где отмечено «весьма небрежное отношение к работе, многочисленные претензии и часто случаи отказа от работ»; пленные жаловались при этом на нездоровый климат и уклонение от работ оправдывали недомоганием. Почти столь же беспокойным проявил себя состав пленных на дорожных работах Иркутского района: «Пленные работали лениво, когда хотели; бросали работу, когда им надоедало, выказывая при этом вражду ко всему русскому…» Агитация против России и самовольные отлучки (в начале работ, пока не было должной организации охраны) отмечены на дорожных работах Семипалатинского района (несмотря на преобладание славян). На дорожных работах Семиреченского района уклонения от работ сопровождались также ссылкой на недомогание, а со стороны весьма многочисленных здесь евреев (141 на 400) были случаи отказов работать в субботу [За эти отказы евреи были оштрафованы, но после, когда они проявили достаточное усердие к работе, штраф был им возвращен.]. Мерами взысканий служили: лишение содержания и более или менее продолжительные аресты, И лишь в самых исключительных случаях упорствующие передавались в распоряжение военного начальства (работы Приморского района).
ОКОНЧАНИЕ
ОКОНЧАНИЕ
Дорожные работы у п. Китаевки в Черняевском уезде Сырдарьинской области
Вследствие недостатка рабочих рук, наблюдавшегося в отчетном году в связи с условиями военного времени во всех областях труда, на работах Переселенческого управления был применен труд военнопленных. Пользование им имело место во всех районах, а также на работах лесных и сельскохозяйственных складов.
Общее число работавших военнопленных достигало 15.160 человек.
Нижеследующие данные показывают распределение их между отдельными районами.
Наибольшее число военнопленных работало в Приморском и Сырдарьинском районах (более 3.000 в каждом), причем на оба района вместе пришлось около 50% всего состава. На втором месте по числу работавших (более 500 в каждом районе) стоят: Забайкальский (1.150 чел.), Томский (1.004 чел.), Семипалатинский (912 чел.), Енисейский (893 чел.), Тобольский (731 чел.), Иркутский (726 чел.), Амурский (также 726 чел.) и Акмолинский (562 чел.) районы. Менее 600 чел. военнопленных имели: Семиреченский район (400 чел.), лесные склады (350 чел.), Тургайско-Уральский район (330 чел.), Ферганский район (180 чел.) и продовольственные склады (около 50 чел.).
Большая часть военнопленных, как показывает нижеприводимая таблица, была занята на дорожных работах (83,7%) [Не считая Амурской области, для которой точных сведений о числе военнопленных по отдельным работам не имеется.]. Меньшее число их было привлечено на гидротехнические работы (9,9%). На все остальные работы (межевые, лесные, судоходные, строительные, на аптекарском складе, на врачебных пунктах и по раскорчевке) пришлось всего 6,4% состава.
Применение труда военнопленных исключительно на дорожных работах имело место в пяти районах (Тобольский, Приморский, Семиреченский, Сырдарьинский и Ферганский районы); более половины военнопленных на тех же работах имели четыре района (Енисейский, Иркутский, Томский, Забайкальский и Семипалатинский). В Акмолинском районе на дорожных работах участвовало меньше половины состава. В Тургайско-Уральском районе дорожные работы переселенческой организацией не производились.
На гидротехнических работах труд военнопленных получил приложение в особенности в Акмолинском районе (532 чел. - около 95% всех работавших в районе), а также в Забайкальской области (250 чел. - более ¼ всех работавших в районе) и в Тургайско-Уральском районе (¾ всех работавших).
Из прочих видов работ наибольшее число работавших приходится на лесные [См. примечание 5-ое к стр. 230. {Примечание 5 к таблице, приведенной выше. - rus_turk.}] (всего 300 чел.) и межевые работы (всего 186 чел.).
Порядок работ военнопленных определялся указаниями циркуляров Министерства земледелия от 28 апреля и 16 июня 1915 года. Применительно к этим указаниям были составляемы на местах инструкции подчиненным чинам заведывающими переселенческими районами, которым и принадлежала руководящая роль в устройстве работ. На примере Приморского района, наиболее широко организовавшего дело, можно наблюдать осуществление основных предначертаний ведомства.
Принятые Приморским районом от военного ведомства 3.646 чел. пленных после медицинского осмотра были отправлены на места работ (в Хабаровском и Иманском уездах), и здесь распределены по лагерям. Устройство лагерей к приезду пленных было уже закончено. При этом в Хабаровском уезде как пленные, так и чины охраны и администрация разместились в предоставленных военным ведомством палатках (лишь для лазарета, амбулатории, кухни, бани и лавочки были сооружены более или менее прочные здания). В Иманском уезде, напротив, все постройки имели вид дощатых бараков и строились гораздо более фундаментально, например, для обеда были устроены столовые в виде крытых навесов, а в осеннее время все здания даже отапливались.
Довольствование пленных производилось подрядным способом, причем стоимость содержания, после вызова публикацией желающих, определилась в 25-40 коп. в день на каждого пленного, и на 10 коп. дороже на довольствие охраны. Раскладка по довольствию пленных и охраны была установлена применительно к нормальным расценкам военного ведомства. Обед и ужин приготовлялись специальными поварами из военнопленных в особых кухнях, а в случаях большого расстояния места работ от лагеря пища доставлялась туда в предоставленных военным ведомством особых походных кухнях. Перед поступлением на кухню продукты при этом осматривались медицинским персоналом при участии администрации лагеря, старшего чина охраны и поваров из пленных. Лагери снабжались исключительно доброкачественной водой, привозимой часто издалека, причем питьевая вода заготовлялась в специальных кипятильниках.
Расход на обувь, одежду и белье выразился в сравнительно небольших цифрах, так как лишь незначительная часть этих вещей была приобретена в готовом виде, большая же часть (так же, как ремонт) производилась в специально устроенных портняжных и сапожных мастерских.
В санитарных целях в каждом бараке, вмещавшем около 100 чел., находился специальный дежурный, наблюдавший за чистотой помещений; в то же время один из санитаров постоянно обходил лагерь, наблюдая за исполнением обязательных санитарных правил. В лагере были устроены бани, приспособления для душей, а также прачечные. Военнопленные были снабжены двумя парами белья, а осенью, с наступлением холодов, всем было предоставлено теплое платье. Для оказания медицинской помощи в каждом лагере была устроена амбулатория и помещение на 6 коек - для более легких больных, тяжелые же больные отправлялись в ближайшие военные лазареты. В каждом лагере находился фельдшер, работавший под постоянным наблюдением врача, а в одном из лагерей медицинская помощь оказывалась двумя врачами и из состава военнопленных. Медикаменты, перевязочный материал и пр. были доставлены и из ближайших переселенческих больниц [Амбулаторных больных принято (исключая чинов охраны): первично заболевших - 3.907 чел., повторно больных - 9.247 чел. Стационарным лечением пользовалось 217 чел., проведших 1.200 больничных дней. Случаев острозаразных заболеваний не наблюдалось; главным образом зарегистрированы мелкие ушибы, поранения, бронхит, сочленовный ревматизм, реже воспаления легких и почек.].
Охрана и окарауливание лежали на обязанности воинского начальства, причем на каждых 10 пленных в среднем приходился 1 нижний чин охраны. Переселенческое управление выдавало им караульные деньги по 10 коп. на нижнего чина и по 20 коп. на унтер-офицера и довольствие по повышенной, по сравнению с военнопленными, норме.
Как и в других районах, военнопленные соединялись здесь в артели (в данном случае по 10-15 чел.) со старшим во главе. Шесть-семь артелей, помещаясь в особом бараке и имея над собой старшего «коменданта бараков» (чаще всего пленного унтер-офицера или фельдфебеля), поступали в распоряжение к двум-трем десятникам или наемным старшим рабочим.
Работы производились по урочной системе. Выполнение урока было обязательным и никакой оплате не подлежало; в дальнейшем урок оценивался в определенную сумму (80 коп.), и из этого расчета за сверхурочную работу выдавалась деньгами или товарами половина причитающейся платы (деньгами и товарами вместо поощрительной премии на каждого пленного пришлось по 8 руб. 20 коп.). Выполненные уроки вписывались в расчетные книжки, и на основании этих записей два раза в месяц производился с пленными расчет деньгами, а чаще ордерами в лавку на забор товара.
Военнопленные вставали ежедневно в 5 час. утра и выходили на работу с таким расчетом, чтобы, в зависимости от расстояния, попасть к месту работ к 7 час. С этого времени до 11 час. работа длилась непрерывно, после чего военнопленные возвращались в лагерь на обед, начинавшийся в 12 час. После краткого отдыха снова приступали к делу и работали до 6 час. вечера. В 7 час. был ужин, и в 9 час. пленные должны были ложиться спать.
Работы, начавшиеся 20 июня, а в более значительных размерах 1 июля, были ликвидированы 15 октября, когда наступление морозов стало вызывать слишком крупные расходы на приобретение теплой одежды и отопление бараков.
Приведенное описание работ военнопленных в Приморском районе в общих чертах сходно с постановкой этих работ в других районах, но в зависимости от местных условий могут быть отмечены некоторые особенности и отклонения.
Принятых от военного ведомства пленных нужно было прежде всего отправить к месту работ, что далеко не всегда оказывалось легким делом. Бывали случаи, когда пленных приходилось прежде всего обуть и одеть [На работы Семиреченского района многие пленные прибыли без обуви.], что было сопряжено, конечно, с тратой времени и средств. Пленные прибывали иногда на место сильно истощенными [В Ферганском районе, например, пленные из Перемышля прибыли настолько ослабевшими, что с трудом могли сразу приступить к работам.], и в таком виде их приходилось иногда вести сотни верст по безлюдной местности по каменистым горным тропам [Работы Семипалатинского района. Здесь по пути следования пленных были выставлены особые юрты для ночевок, поодаль от селений. Путь лежал на протяжении 530 верст.].
Наличность готовых помещений для пленных к началу работ явилась для Приморского района особенно выгодным условием, тогда как в некоторых случаях пленным, после прибытия на места, самим приходилось приступать к устройству бараков: такое положение наблюдалось на дорожных работах Семиреченского района и отчасти Сырдарьинского района [Часть пленных здесь была размещена в юртах и киргизских зимовках.]. В основе жилищного вопроса вообще был положен принцип: по мере возможности пользоваться временными помещениями, избегая непроизводительных расходов на постройки, которые в будущем могут оказаться лишними. Поэтому во многих случаях помещением для военнопленных служили шалаши и палатки (дорожные работы Томского района, работы Амурского района, гидротехнические работы Тургайско-Уральского района - в одной палатке с русскими рабочими - и дорожные работы Семиреченского района [С наступлением холодов, военнопленные здесь были переведены в юрты.]. В степных областях, и в особенности в Туркестане, наиболее обычным помещением для военнопленных были юрты и зимовки кочевников (гидротехнические работы Забайкальского района [Часть находилась в наемных помещениях.], гидротехнические работы Семипалатинского района, дорожные работы Семиреченского района [С наступлением холодов.], дорожные работы Сырдарьинского района [Кроме тех, которые разместились в бараках.] дорожные работы Ферганского района). На судоходных работах пленные жили частью в палатках, частью в баржах. Наконец, в тех случаях, когда работы происходили вблизи селений, пленные были помещаемы в нанятых квартирах (на гидротехнических и дорожных работах Томского района и часть пленных на гидротехнических работах 3абайкальского района [В последнем случае только с наступлением холодов.].
Лагерь военнопленных в Черняевском уезде на дорожных работах
Об организации трудом военнопленных мастерских, снабжающих всем необходимым работающий состав, сообщают почти все районы. Так, на гидротехнических работах Томского района была устроена своя пекарня. На дорожных работах Семипалатинского района действовали своя сапожная мастерская и артель портных. На гидротехнических работах того же района на военнопленных было возложено приготовление пищи и ремонт обуви. На дорожных работах Семиреченского района упоминается «сборная команда» мастеров-специалистов: кузнецов, плотников, пекарей, сапожников и портных, обслуживавшая нужды пленных. В Сырдарьинском районе (второй по числу пленных) сами военнопленные готовили пищу, убивали скот, шили обувь и т. д. При дорожных работах Ферганского района были устроены кузница, сапожная мастерская, кухня, погреб и лавочка. Ко всем этим хозяйственным работам были привлекаемы исключительно профессионалы, которые у себя на родине получили навык к данному ремеслу. Специальные познания, достаточно развитые в странах наших врагов, здесь принесли, как мы видим, значительную пользу; зато в основных работах ведомства (труд землекопа, каменщика и пр.) пленные проявили большую неумелость, вследствие чего большинство районов высказывает пожелание, чтобы при отправке военным ведомством пленных на работы, в видах поднятия производительности их труда, принималась хотя бы отчасти во внимание их профессиональная подготовка [Исключительная неподготовленность пленных к земляным работам и часто совершенная неспособность многих из них к физическому труду отмечена почти во всех районах. Лучше других справлялись с этими работами (по наблюдению в Семиречен. районе) румыны, поляки и мадьяры; особенно неспособными оказались здесь евреи, «которых не стоит совершенно брать на земляные работы».].
Снабжение военнопленных продовольствием на подрядных началах было организовано, кроме упомянутого Приморского района, только на дорожных работах 3абайкальского района (900 чел.). В обоих случаях приемка от поставщиков производилась техническим персоналом, но с участием выборных из военнопленных. Старшие артельщики из их состава производили здесь и выдачу продовольствия по определенной норме (см. ниже).
В большинстве же случаев поставка припасов производилась при участии военнопленных самим ведомством. Такой способ довольствования практиковался на большей части работ Томского и на всех работах Семипалатинского, Тургайско-Уральского и Семиреченского районов. На работах Сырдарьинского района (второго по количеству пленных), также применявшего этот хозяйственный способ, в помощь служащему дорожного отдела было при этом приглашено особое лицо для отыскивания продуктов вблизи района работ. На гидротехнических работах Акмолинского района был установлен особый «артельный» порядок: выборные артельщики получали авансы, погашаемые впоследствии заработками всей артели. В отдельных случаях наиболее удобным оказывалось выдавать военнопленным деньги на приобретение довольствия: на дорожных работах Тобольского района, на отдаленных работах Томского района, на работах Енисейского района (кроме работ по постройке Новонифантьевской дороги, куда припасы доставлялись чинами района) и в некоторых случаях на работах Иркутского района [По большей части довольствие выдавалось здесь из кладовых подрядчиков работ.].
Пищевое довольствие выдавалось по норме, установленной в каждом случае военным ведомством. В наиболее широко организовавших дело районах имели место следующие нормы:
Кроме поименованных продуктов военнопленным обыкновенно выдавалась каша (гречневая, рисовая и др.), а также картофель. К каше полагалось говяжье сало или масло. Количество выдаваемого мяса в некоторых районах иногда было значительно: так, в Тургайско-Уральском и Ферганском районах на одного военнопленного приходилось по 1 фунту мяса. Обед, по показанию Приморского района, состоял из двух блюд: 1) суп или щи и 2) каша с салом. На ужин там давалось одно жидкое блюдо. Кроме того, три раза в день здесь полагался чай.
Расходы на медицинскую помощь оказывались значительными только в районах, располагавших крупными группами пленных. Врачебное дело находилось в руках медицинского персонала ведомства, а в некоторых случаях к нему удалось привлечь врачей или фельдшеров из среды военнопленных. Организацию дела в описанном выше Приморском районе надо признать особенно основательной. Относительно прочих районов имеются следующие сведения. На гидротехнических работах Енисейского района врачебному персоналу пришлось бороться с заболеваниями лихорадкой, дизентерией и воспалением легких [С одним смертным исходом.]. На работах Амурского района заболевших отправляли на врачебный пункт, где им оказывалась помощь тремя врачами из среды военнопленных. На дорожных работах Семипалатинского района медицинская помощь оказывалась командированным сюда врачом и фельдшерицей. На гидротехнических работах того же района при легких заболеваниях приходилось довольствоваться полевой аптечкою, а тяжело заболевших отправляли в Усть-Каменогорскую больницу. На дорожных работах Семиреченского района был организован походный фельдшерский пункт, с привлечением к делу имеющих медицинский образовательный ценз военнопленных; под больницу были приспособлены две юрты с расчетом на сравнительно легко больных, причем тяжелобольных отправляли в Пишпекскую больницу. Климат здесь оказался особенно неблагоприятным для пленных. Общее число зарегистрированных больных за сезон было 87; из них 35 (т. е. 40%) болели малярией. В Сырдарьинском районе медицинскую помощь (за поденную плату) оказывал врач из военнопленных. В Ферганском районе больных пользовал сначала фельдшер из военнопленных, а позднее фельдшер Воздвиженского пункта. Постановку санитарного дела следует, по-видимому, признать стоявшей на должной высоте, и несмотря на отмеченные среди военнопленных жалобы на суровость нашего климата, смертные случаи были зарегистрированы среди них только единично.
Общим заданием при привлечении на работы военнопленных было создать такой порядок работ, при котором труд военнопленных оказался бы наиболее производительным; при этом имелось в виду, чтобы для занятых на работах пленных создалась обстановка, внушающая им доверие к русской власти и наиболее располагающая их к правильному труду. В этих видах пленные, как это видно на примере Приморского района, везде были соединяемы в артели или небольшие национальные группы - обыкновенно с выборным старшим во главе. Так, на дорожных работах Томского района пленные делились на партии от 10 до 25 пленных каждая. На гидротехнических работах того же района из 7 артелей 5 состояли только из пленных германцев, а 2 были организованы на началах сотрудничества с русскими рабочими. На дорожных работах Иркутского района пленные (преимущественно мадьяры и немцы) были объединены в сравнительно многолюдные группы, причем было сделано наблюдение, что этот порядок оказался менее целесообразным по сравнению с принятым на гидротехнических работах того же района, где пленные небольшими партиями работали совместно с русскими рабочими [В последнем случае создавалась более непринужденная обстановка и устранялась нежелательная национальная сплоченность пленных.]. На гидротехнических работах 3абайкальского района работающие делились на команды, во главе которых стояли унтер-офицеры из их среды, бывшие посредниками между военнопленными и техническим персоналом. На гидротехнических работах Тургайско-Уральского района пленные образовывали обыкновенно очень маленькие партии от 3 до 6 человек, посылавшиеся в помощь наемным рабочим, и лишь на земляных работах были составлены здесь две крупные группы в 40 и 60 человек. На дорожных работах Семипалатинского района были образованы артели от 10 до 90 человек, во главе которых стояли унтер-офицеры из военнопленных. На дорожных работах Семиреченского района все пленные были разделены на четыре рабочие «сотни»; каждая сотня делилась на четыре взвода с конвоиром во главе, причем на каждую сотню полагалась отдельная кухня и свой инвентарь. На дорожных работах Сырдарьинского района крупные национальные группы делились также на взводы, во главе которых стоял старший из военнопленных; к наблюдению за порядком здесь были привлечены и пленные офицеры, причем один офицер полагался на партию в 500 человек.
Порядок, установленный на каждый день, по-видимому, мало отличался в отдельных районах от того, который был принят в Приморском районе. Кроме часов, предназначенных на обед и ужин, все остальное время проводилось пленными за работой. Относительно средней продолжительности рабочего дня в каждом районе сведения имеются следующие: в Тобольском районе - 9,75 час., в Томском районе - 10 час., в Енисейском районе - 7,83 час. на дорожных работах и около 10 час. на гидротехнических работах, в Иркутском районе - 10 час., в Тургайско-Уральском районе - 10-11 час., в Акмолинском районе - 8 час. на дорожных работах и от 9 до 12 час. на гидротехнических работах (в зависимости от трудности), в Семипалатинском районе - 10 час. В Семиреченском районе - 9 час., в Сырдарьинском районе - 10 час., но осенью меньше: до 7 час. В Ферганском районе - 9 час. (от 11 до 8 час.).
Средняя продолжительность рабочего дня колеблется, таким образом, по районам между 7,8 часа (дорожные работы Енисейского района) и 10 час. для большинства районов. В отдельных случаях (напр., на более легких работах Акмолинского района) работы продолжались 12 час. в сутки (максимум), а иногда рабочий день уменьшался до 7 час. (земляные работы Сырдарьинского района) в связи с наступлением темных вечеров.
Продолжительность всего рабочего времени была неодинаковой для отдельных районов, и имеются указания на то, что начало работа иногда приходилось откладывать в связи с поздним получением пленных. Сведения о продолжительности рабочего сезона вместе с показанием числа рабочих и нерабочих дней сведены в нижеприводимой таблице.
Наибольшее число дней приходится на каждого пленного на гидротехнических работах Томского района (168 дней); далее следуют работы аптекарского склада Томского района (163 дня), дорожные работы Ферганского района (140 дней) и работы Тургайского района (124 дня). Наименьшее число дней падает на дорожные работы Енисейского района (40 дней) и в особенности на судоходные работы Томского района (20 дней). Нерабочие дни составляют обыкновенно около ¼ всего времени работ, но в отдельных случаях мы видим число нерабочих дней, близкое к ⅓ всех занятых дней (Приморский район - 33%), и даже, вследствие неблагоприятных условий погоды и пр., превышающее эту норму: дорожные работы Тобольского района 36%; дорожные работы Забайкальского района 38% и гидротехнические работы того же района 35%.
Достаточной производительности могла достигнуть работа только при наличии со стороны военнопленных доброй воли к работе. В этом смысле на чинах ведомства лежала забота об устранении всех поводов к сопротивлению требованиям властей. Для большей части районов здесь оказался благоприятным состав военнопленных, чаще всего с значительным преобладанием славян (см. ниже). Большая часть сообщений районов говорит о том, что с нежеланием военнопленных работать было справиться легче, чем с их неумением; тактичным и справедливым обращением обыкновенно можно было внушить пленным достаточное усердие к работе и вместе с тем должное уважение к администрации. В некоторых случаях, однако, дело осложнялось особенно неблагоприятным национальным составом (преобладание немцев и венгров, враждебных ко всему русскому, или евреев, тяготившихся физической работой) или, наконец, случайным подбором беспокойных элементов, ведших тайную агитацию в пользу уклонения от работ. Вполне корректное отношение военнопленных к работе, а также к администрации, отмечено на работах Тобольского района (здесь, - несмотря на очень сильный германский и венгерский элементы), на дорожных работах Енисейского района (национальный состав очень пестрый), на гидротехнических работах Иркутского района, на дорожных работах Приморского района, на работах Тургайско-Уральского района (преоблад. славяне), на гидротехнических работах Семипалатинского района (сильно преоблад. славяне) и на работах Сырдарьинского района, где только в начале работ замечалось нежелание работать [«Уплата заработанных денег, хорошая пища, предоставленные удобства и сравнительная свобода внушили доверие к администрации, и скоро производительность работ стала почти нормальной…» Немцы и венгры составляли здесь около 50%.]. Наибольшие затруднения для администрации представил в этом отношении, по-видимому, состав пленных на гидротехнических работах Енисейского района, где отмечено «весьма небрежное отношение к работе, многочисленные претензии и часто случаи отказа от работ»; пленные жаловались при этом на нездоровый климат и уклонение от работ оправдывали недомоганием. Почти столь же беспокойным проявил себя состав пленных на дорожных работах Иркутского района: «Пленные работали лениво, когда хотели; бросали работу, когда им надоедало, выказывая при этом вражду ко всему русскому…» Агитация против России и самовольные отлучки (в начале работ, пока не было должной организации охраны) отмечены на дорожных работах Семипалатинского района (несмотря на преобладание славян). На дорожных работах Семиреченского района уклонения от работ сопровождались также ссылкой на недомогание, а со стороны весьма многочисленных здесь евреев (141 на 400) были случаи отказов работать в субботу [За эти отказы евреи были оштрафованы, но после, когда они проявили достаточное усердие к работе, штраф был им возвращен.]. Мерами взысканий служили: лишение содержания и более или менее продолжительные аресты, И лишь в самых исключительных случаях упорствующие передавались в распоряжение военного начальства (работы Приморского района).
ОКОНЧАНИЕ