Дневник священника Туркестанской епархии. 16. Жажда земли и воли
В. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии // Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. 1905, № 19-23; 1906, № 1-14, 16, 19, 23; 1907, № 2, 6, 9/10, 13, 19, 22; 1908, № 1, 8/9, 12; 1909, № 6; 1912, № 22; 1913, № 3, 15, 16, 20, 21, 23, 24; 1914, № 4, 18; 1915, № 2, 3, 12, 15, 16.
Начиная с 14-й части, «Дневник священника» дополняется отрывками из других произведений В. Иларионова:
В. Иларионов. Из дневника священника // Туркестанские епархиальные ведомости. 1906, № 2-4, 8; 1907, № 4, 6, 20, 24; 1908, № 7, 20, 22; 1909, № 3, 5; 1910, № 19, 24.
В. Иларионов. Воспоминания из поездки на родину // Туркестанские епархиальные ведомости. 1912, № 23; 1913, № 21, 22, 24; 1914, № 2, 3, 5, 7, 13.
Начало: 1. В Азию!
Предыдущая часть: 15. Неудавшийся погром. Начало революционных волнений
Следующая часть: 17. Смена домохозяев. Потребительное общество
Новый Маргелан. Выборы в I-ю Государственную Думу. (Из публикаций краеведа A.O.)
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 7
14 мая [1906 года]. Вчера были экзамены в нашем училище; окончили курс учения 6 человек с правом получения свидетельств. Отвечали довольно хорошо. За 6 лет с открытия училища это еще первый выпуск со свидетельствами. Все были переменные учителя, оттого ребята недоучивались. Крестьяне этим были очень недовольны.
В апреле месяце начальник Туркестанского края обозревал Ферганскую область, но ни в одном из русских поселков не был. А здешние мужики очень желали видеть его в своем селе. Хотели просить прибавки земли. С подобными просьбами они обращались уже неоднократно и к начальникам края, и к губернаторам, но безрезультатно. Странное какое-то, безучастное отношение к нашему селу со стороны администрации! Начали его устраивать по-русски, размашисто, а потом… и руки опустили. Да и вначале, правда, многого не предусмотрели, много опустили из виду. Набирали в поселяне кого попало, не справлялись с их прошлым, не сообразуясь с их способностью к новому климату и особенностями здешнего земледелия. Так попало сюда до 30 семей с севера, из Пермской губернии, попали около половины мещан-ремесленников, к земледелию не привыкших. Наделили их 200 десятин рисовой земли, чем и обрекли на вечную зависимость от туземцев. Не дали им земли под пастбище. Да и надел дали мизерный, по 6½ дес. земли, разбросанной; в этом числе по 1 дес. рисовой и по 1 дес., загроможденной сартовскими постройками. Причт хотели наделить 12 дес. земли, да спасибо маргеланскому военному священнику, он настоял, и причту дали 30 дес. Построили два дома для двух училищ, мужского и женского, но последнее пока не открыто, пустует. Мужское училище стоит под земляной крышей и смахивает больше на казарму или больницу. А рядом стоит куда лучше русского туземное училище, под железной крышей. Для последнего отведено ½ дес. усадебной земли, отрезанной от русского училища. Что же: на этой земле будут обучать сартят садоводству и земледелию? Не лучше ли было дать под русское училище десятины две под сад и опытное поле, а не ½ десятины, какая теперь имеется. Много и еще найдется недочетов со стороны администрации, происшедших при устройстве нашего поселка.
В начале мая было покушение на кражу лошадей у моего соседа крестьянина, но увести не удалось. Всего год началось воровство лошадей из нашего поселка, и уже штук двадцать украдено. Раньше было тихо и смирно. Некоторые поговаривают, что в этом участвуют несколько русских бездельников, бездомовых. Может быть. Но неудивительно, что и одни сарты могут преспокойно воровать. В каждом доме русском ежегодно бывает два-три испольщика из ближайших туземцев. А так как испольщики часто меняются, то большинство сартовской бедноты ближайших кишлаков знает все ходы и выходы русских дворов. Начинающееся конокрадство имеет, думаю, связь и с тайной продажей водки в поселке, чем занимаются очень многие.
Город Скобелев (Новый Маргелан). Торжества по случаю переименования города и открытия бюста М. Д. Скобелева. Представление областной депутации генерал-губернатору Гродекову. 1907
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 15
4 июня. Был вчера новый благочинный, он священником в г. Самарканде за 500 верст. Старый благочинный уехал в Н. Бухару, и тоже назначен благочинным, наше благочиние разделилось на два, остались в нем две области: Ферганская и Самаркандская, из Закаспийской образовано особое благочиние.
Шелководство дает порядочный доход, продали коконов (шелку-сырца) на 280 руб. Да прутьев на 70 руб. Шелковичных червей кормили сарты-испольщики из половины. Тутовый лист мой, работа вся их: рубка прутьев, кормление и проч., а шелк пополам. Причтовую землю псаломщика держу в аренде я за 300 руб. Значит, арендная плата окупилась с лихвою шелком, а земля его - 7 дес. - осталась мне задаром. Но шелководство приходится сокращать, вырубать и выкорчевывать половину тутовых деревьев, так как они занимают много места, отнимают много земли от хлопка. Каждая десятина кругом обсажена тутовником по оросительным канавам, тень от них, а в тени, с двух сторон, с востока и юга, хлопок плохой на 3 ар. от канавы.
Избрали мужики на сходе сельского старосту - нового, неграмотного, жалованье ему почти удвоили, назначили 180 р. вместо прежних ста. Неграмотный сельский староста - это что-то невероятное. И это не потому, что грамотных мало, нет - их есть, да еще какие. А просто никто не хочет служить. Народ в селе все сборный, из 25 губерний, да еще отбросы, так сказать, из внутренней России, да еще треть великороссов и две малороссов. Деятельность старосты слишком ограничена в хозяйственных, денежных делах, он более 20 р. не может расходовать без разрешения схода. А на сходе не скоро толк дашь, не скоро согласишь в каком-либо вопросе таких людей, которые, по выражению пристава, сами себе не доверяют. Оттого у них и случаются такие вещи, что отдают в аренду базар, сбор с возов и приезжих торговцев, также весовой, за 1000 р. в год, тогда как эта статья, говорят, дает до 4000 руб. годового дохода. Оттого только еще ныне, после 7 лет образования села, начинают устраивать свой базар, строить новые лавки вместо сартовских лавчонок-балаганов, которых найдется более 100. Хлопковые склады и сараи. Базары бывают еженедельно, они не уступят любой из русских сельских ярмарок севера, скорее, превзойдут по числу народа и оборотов. Затем, есть до 50 дес. общественной земли, сдаваемой в аренду. И вот при таком большом и разнообразном общественном хозяйстве - неграмотный сельский староста.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 7
20 июня. В начале месяца был сельский сход; избрали нового сельского старосту. Но и тут не обошлось без курьеза. Избрали человека неграмотного. Из двухсот человек не могли найти такого, какой бы мог вести дело более или менее самостоятельно, без помощи писаря! Но вышло так потому, что две части села малороссов; их партия больше, они и выбирают своих, а из малороссов грамотных мало. Между тем староста должен быть здесь деятельным и грамотным, потому что общественное хозяйство в нашем селе очень большое и сложное. У них есть арендные общественные земли до 40 дес., а главная статья дохода - огромный базар. С последнего могло бы общество получать несколько тысяч, если бы лавки привести в надлежащий вид. И деньги общественные на это есть, но нет руководителя. До сих пор старосты порядочного не было. Как бы могли устроить свое село? «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». На содержание училища из-под палки дает общество каких-то сто рублей, женского училища не открывают потому, что на содержание его давать что-либо от себя общество отказывается. Между тем при умелом ведении своего хозяйства общество могло бы содержать три училища и на свои средства.
Новый Маргелан. Дом военного губернатора Ферганской области
26 июля. В двадцатых числах июля было возмущение в одном из маргеланских батальонов. Усмирили скоро, так как взбунтовалась только одна рота. Был в Маргелане один агитатор, который теперь сидит в наманганской тюрьме. Под его руководством велась агитация и в батальоны. Из-за него же 24 июля собралась толпа рабочих пред губернаторским домом и требовала его освобождения. Разогнали сотней казаков. Какой-то бестолковый, грубый протест, словно в Китае или другом каком азиатском государстве. У упомянутого вожака А. социалистов и революционеров ферганских, конечно, есть много учеников и апостолов, навербованных из русских поселков. Интересно, как они завлекали крестьян из поселков. Сам А. или его главные сообщники ходили по базарам, заводили разговоры с мужиками, зазывали их к себе на квартиру, прежде всего угощали водкой, а затем вели умные, «просветительные» беседы, наделяли инструкциями и программами с.-демократической партии, газетами той же партии и рево[лю]ционными листками и брошюрами. Вели разговоры о заведении новых порядков в селах, потом переходили уже на политические разговоры.
В нашем селе прибавилось интеллигентного общества: приехали врач и акушерка-фельдшерица, которые и будут жить постоянно. Последняя едва ли принесет какую-либо пользу населению, ибо ее самую нужно лечить: развивается у ней чахотка.
Вернусь опять к деятельности социалистической партии. Один из таких апостолов и у нас есть; он здешний крестьянин. Устроитель порядка, - а сам везде производит беспорядки; недавно разругался с церковным старостой, а потом в споре молодежь его поколотила за политические разговоры.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 15
26 июля. Приехали врач и акушерка вновь назначенные в здешний амбулаторный пункт. Раньше был при нем только фельдшер. Акушерка оказалась еще знакомой по Семиречью, я ее венчал. Скоро, с сентября, откроется у нас женское училище. Общество наше интеллигентное увеличивается.
В Н. Маргелане в одной батальонной роте были беспорядки 19 июля, а 21-го пред домом военного губернатора собралась огромная толпа разного сброда, большинство безработные из других областей, и требовала освобождения из наманганской тюрьмы бывшего маргеланского городского архитектора А., руководителя революционной партии, про которого у меня упомянуто ранее по поводу русскосельских митингов. Губернатор, наотрез отказав им в этом, уговаривал разойтись, не послушали. Тогда послана была сотня казаков, и толпа была рассеяна. Не обошлось, конечно, и без арестов. Архитектора А. отправили вскоре в верненскую тюрьму, а потом куда-то сослали в Сибирь.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 16
Вследствие маргеланских событий - третьего дня ночью приезжал сюда уездный начальник и производил обыск у двух лиц, главных агитаторов на наших «митингах» прошлогоднего ноября, но ничего не нашел. Говорят, подозревали у них тайную типографию. А с ними, между тем, все еще сводят некоторые мужи старые, прошлогодние счеты. Обоих их не очень давно побили именно за «митинги», теперь говорят: «Из-за вас на все село начальство будет гневаться и не прибавят нам земли».
Наше сельское управление с безграмотным старостою делает удивительные вещи. 20 июля, в воскресенье, был сход, на котором порешили самим взяться за уничтожение шинков, когда суд их слабо наказывает. И вот, когда сход разошелся, человек двадцать из крестьян вместе с сельским старостою пошли с обыском к одному шинкарю. Нашли у него до ста бутылок водки и вина и хотели составить протокол. Но шинкарь их упросил не делать этого, дав слово больше не торговать, подарил в пользу общества найденные напитки, 30 руб., и дал подписку, что он впредь торговать вином не будет. Вся эта партия, забрав найденное вино, отправилась в сельское правление и там всю водку распили. Мудрое решение, а исполнение его я уже и не знаю как назвать. И такие люди еще жалуются, что у них кругом шинки. Пристав в это время был в Н. Маргелане.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 20
17 августа 190[6] года. Был в городе. Около полдня ранен в парке, против губернаторского дома, его чиновник особых поручений П. Там было двое гимназистов, которые видели злоумышленников до покушения, прогуливающимися по парку. Одного из них они опознали и он был забран и посажен под стражу. Нет-нет да и здесь изредка гг. «народные просветители» совершают кровавые разбойнические расправы над чинами полицейскими и административными.
В текущем месяце у нас в селе было два пожара. При одном сгорел лишь клевер, а при другом, сверх клевера, - еще сарай, да и с дому крышу сбросали. И тот и другой пожар произошли от ребятишек: остались они одни дома и зажгли солому. Пожары здесь очень редкое явление, хотя не потому, что народ аккуратный. Нет - это зависит от характера построек: они глиняные, с глиняными же полами и крышами. Во дворах также горючего материала, за исключением дров, нет: клевера и солома складываются на крышах служб.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 16
19 сентября. Брожение, волнение и беспорядки никак не утихают. Должно быть, в отме[с]тку за ссылку архитектора в августе убили из револьвера чиновника особых поручений при ферганском военном губернаторе Паскевича, когда он шел парком из губернаторского дома в областное правление. Виновник не задержан.
Дней десять назад был пожар у одного крестьянина: сгорели сараи и корм для скота. До этого за месяц был другой пожар, сгорело до 500 снопов клеверу, и только. В обоих случаях одна причина, ребята в отсутствие родителей развели огонь во дворе, загорелся корм. Но здесь пожары не опасны, гореть нечему, глина на крышах, глина в стенах, вода кругом в оросительных каналах.
Только что получил из Духовной консистории указ, которым предписывается избрание церковного старосты ввиду того, что настоящий отказывается служить «по семейным обстоятельствам». Причина тут вовсе не семейные обстоятельства. Еще с весны он все ворчал, чуть случится какой-нибудь сбор церковный или взнос. В начале июля, когда я спросил у него до 50 руб. из церковных сумм для обычных взносов благочинному, он выдать эти деньги мне отказался, сказав, что спросит об этом у мужиков. Я ему разъяснил, что мужики не имеют права распоряжаться церковными капиталами, указал законность взносов, о том, что этим отказом он противится духовному начальству и т. п. Последний аргумент на него, видно, подействовал, деньги он мне выдал, сказав, что он служить больше не будет, откажется. Слова его я принял за шутку. Но оказалось - не шутка. Все это опять есть последствия революционного движения, газетных и журнальных статей, устроителей новоявленных вроде нашего «мастера не у дел». Надо постараться уговорить старосту остаться на службе, взяв свое заявление об отказе обратно.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 20
15 октября. Открылось у нас общество потребителей из 200 паев, по пяти рублей каждый. Местные русские торговцы стараются расстроить это дело своими советами крестьянам: тому-де не будет, деньги пропадут. Дай Бог, чтобы это дело пошло: предметы первой необходимости, как то: сахар, керосин будут дешевле, цены на них будут устойчивее, без скачков. А то при худой дороге цены на керосин удваивались, а сахар всегда был дороже городских цен на 5-6 коп. в фунте.
Церковный староста наш, прослужив год, подал заявление об увольнении его от должности. Из консистории пришел указ об избрании другого, но я его убедил остаться, и он согласился, подал другое заявление о желании продолжать службу. Мне он говорил ранее, что отказывается от должности потому, что служба без жалованья, а стороной я слышал другое: отказывается оттого, что мы с ним поговорили крупно относительно церковного хозяйства, собственно, расходования денег из кружек от различных сборов. Он все высказывал мне недовольство, что много разных сборов с церкви, много сборов в кружки, церкви самой деньги нужны. Я ему объяснял, что налоги и сборы идут для пользы же церквей, что не нужно слушать и верить всему, что ему наговаривают мужики про это под влиянием «свободных газет», социально-революционных листков и брошюрок, бесед с городскими, железнодорожными агитаторами. Пока он исполнял распоряжения начальства по взносу денег, сборов, хотя с неудовольствием и воркотней. Потом дело дошло до открытого неповиновения, когда я дал ему бумагу благочинного о переводе ему 20 руб. прогонов, затраченных при обозрении церквей в мае. Староста мой сказал, что прежде спросит разрешения общества на расход этот. Я с своей стороны сказал ему, что если он не выдаст этих денег, то он и общество попадут под ответственность. Это подействовало: деньги тотчас же были выданы мне для перевода. По этому случаю я с ним поговорил довольно крупно.. Хоть кого взорвет… Вот эта и была главная причина его отказа.
Общество назначило ему жалованье 36 руб. в год. Странный взгляд! Богатый мужик, и соглашается взять какие-то тридцать рублей несчастные! Должность церковного старосты считается почетною, многие, я думаю, сочли бы за честь служить церкви, а тут 30 руб. жалованья.
9 ноября. Ночью приезжал уездный начальник с жандармами; делали обыск у двух крестьян К. и М., но ничего не нашли. Говорят, кто-то пустил слух, что у них есть тайная типография, вот причина обыска. Крестьяне эти - ближайшие помощники городских главарей с. р. партий.
На днях выслали отсюда административным порядком двух крестьян за оскорбление пристава на сельском сходе. Выслали, но не тех, кого нужно… Ну, другим неповадно будет.
Хоронили девочку 6 лет, одного доверенного товарищества Ярослав. хлопковой мануфактуры, утонувшую в пруде, в своем саду. Замечательно, что нашли ее утонувшею головою вниз, ноги на суше, на берегу. Должно быть, от испугу сразу захлебнулась, не вскрикнула. Родители в большом горе от такой неожиданной и неприятной смерти старшей дочери, в особенности мать; последняя более оттого, что считает виновной в смерти дочери самое себя. Она принялась что-то делать в доме, а девочку отпустила гулять под присмотром сарта. Девочка ранее, за полгода, также падала в этот пруд, но в то время ее увидали тотчас и она отделалась испугом. Конечно, после такого случая нельзя было допускать ее к пруду ни на минуту. Замечательно, что девочка боялась пруда, воды, и родители ее с трудом, со слезами затаскивали в пруд купаться, вместе с собою.
25 ноября. Ночью напали на двоих здешних крестьян, ехавших из города, и ограбили их, - напали на горном перевале, где и прежде изредка случались нападения, но на сартов, а не на русских. Нападающие с ружьями и саблями, сарты. Сторонние говорят, что потерпевшие или сами виноваты, задели сартов первые, или же ничего этого не было, просто они сами растеряли свои покупки и придумали в оправдание грабеж. И странно: трое сартов - ограбили четверых русских (двое было женщин), хотя у последних орудия для защиты никакого не было. Дознанием пристава ничего, конечно, не открыто.
11 декабря. Утром нашли убитого сарта. По дознанию дело запутанное. Сарт найден в 30 саж. от русского поселка. Убитый поздно вечером, накануне, был в компании с двумя сартами в селе, затем пьяные отправились домой, в кишлак, отстоящий в 1 версте. И вот на пути товарищи его оставили, ибо он не мог итти, опьянел. Затем ночью его убили. Компаньоны показывают на одного русского, за двором которого найден убитый. Но никто не видел. Русский показывает, что он гнал только их с улицы, и как они пошли не видел. Молва винит в убийстве сарта русского же, но не того, на которого показывают сарты, а другого, у которого недавно украли лошадь. Значить, убийство совершено из мщения, по злости вообще на сартов. Но суть не в этом. Мало ли бывает убийств среди сартов: из ревности, при поливах посевов, грабежах. Дело в том, что убит близь русского поселка, подозрение падает на русского, накануне убийства - убитый с двумя другими был пьяный, а пили в русском поселке, в шинке. Показывают сарты на дом, где они упились. Но едва ли обвинят домохозяина.
1 января 19[07] г. Во время службы, за обедней было полное солнечное затмение, но погода была неблагоприятная: с утра шел дождь, а потом все время небо было покрыто толстым слоем облаков. В средине затмения, все-таки, сделалось в церкви темно, как в сумерки, по стенам пробежали тени, желтые круги. Пред затмением много было разных суеверных толков, ожидали чего-то особенного, ужасного, - вроде землетрясений. Один крестьянин даже поспешил окрестить своего новорожденного младенца вчера вечером, - завтра, говорит, Бог знает что будет.
8 января. Во время хождения по домам в праздник довелось наблюдать почти в каждом доме неприятные картины: в комнатах, на террасах грязь и вода, крыши протекли от сильных дождей и мокрого снега в продолжение более чем недели. Для сартов такая погода прямо бедствие, - у тех попадало множество навесов, дувалов и даже саклей. Но нет худа без добра. Крестьяне наши многие и ранее убедились в пользе железных крыш, четверть села - покрылась уже железом. Теперь же все поговаривают перекрывать свои дома железом в первое же лето и во что бы то ни стало. Такая погода радует и сартов и русских: землю промочило глубоко, так как при сильных осадках стояло тепло, не морозило. Поэтому есть надежда на посев богарных (не поливных) земель. А этот посев большое подспорье в хозяйстве, в особенности для малоземельных сартов.
5 февраля. Было покушение на здешнего губернатора, 2 февраля, когда он шел от обедни из собора, близь собора какой-то молодой человек стал стрелять в него, затем побежал, отстреливаясь от полицейских и казаков. Ранил губернаторского ординарца, губернатор остался невредим.
Преступник оказался рабочим железнодорожным из Коканда, очевидно, из «сознательных негодяев». «Гг. сознательные железнодорожные» сколько бед натворили в 1905 г. забастовками, а теперь занялись убийствами и воровством. Все покражи на станциях и в пути из вагонов, покражи товаров совершаются не без участия и пособничества служащих железн. дорог.
За верность слухов не ручаюсь, а говорят, что на больших станциях, как Ташкент, служащие берут взятки с грузоотправителей. Про кондукторов пассажирских и говорить нечего, особенно на Ср.-Аз. ж. дороге. Это уже я сам видел, сколько провозится пассажиров бесплатно, не исключая и второго класса, - половина. Нс потому ли отчасти наши казенные дороги дают убыток, малодоходны.
22 апреля. Светлое Христово Воскресение. Радостное праздничное настроение погода испортила. После обхода вокруг церкви, в начале утрени, пошел дождь. Яства, по обыкновению, были расставлены на улице, намочило их, а поместиться негде, притвор очень маленький. После обедни сделалась страшная грязь; еле до дому дотащились из церкви. У малороссов опять свои обычаи при освящении куличей. Там у них так делается. Все приносимое расставляется кругом церкви, зажигает каждый над своими хлебами свечи. Затем в обычное время обходят с иконами и хоругвями вокруг расставленных куличей, мяса и яиц, значит, и вокруг церкви, три раза, в то же время священник кропит св. водою освящение, под конец чтение положенных молитв у паперти.
30 апреля. И в настоящем году отправляли Радоницу в понедельник на Фоминой, сегодня. Теперь уже так и пойдет, все привыкнут совершать поминовение в понедельник, а не во вторник, как водится в большинстве великорусских губерний.
На кладбище опять был разговор, как бы обсадить его деревьями. Говорят уже четыре года, обещаются обсаживать, а между тем нашлось десятка два добрых прихожан, которые обсадили лишь одну сторону кладбища. Я им сказал, что долго от них дожидаться устройства кладбища, когда, видимо, нет искреннего усердия по этому делу, и что я с церковным старостой, если возьмемся, к будущей же весне обсадим все кладбище. Крестьяне обещались в этом деле помочь, дать с каждого дома деньгами по несколько копеек.
В Европейской России замечают, что со времени объявления свобод - осени 1905 г. - заметны охлаждение в делах веры и враждебное отношение к духовенству. Здесь же этого я не замечаю. Так же ходят в церковь, доходы церковные не уменьшились, и наши причтовые - тоже, платят по-старому за все требы.
17 июня. Читал манифест о роспуске Второй Государственной Думы. В самом начале чтения один из здешних крестьян, агитаторов социал-революционной партии, демонстративно вышел из церкви. Целый день были разговоры между крестьянами о роспуске Думы, разговоры революционного пошиба, и все больше насчет земли: «Не хотят, видно, нам земли дать, Думу разогнали, мужик с голоду пропадает без земли, а у помещиков ее тысячи» и т. д. Разговоры эти будут продолжаться долго. Здешние крестьяне должны быть довольны, устроились, живут хорошо, но вот им пишут из прежних мест, с родины о своей нужде, и здешние печалятся о родных и знакомых и толкуют об отобрании земли у помещиков.
22 июня. Сегодня двенадцатая годовщина моего приезда в здешний край. Как скоро прошло время. И дети все здесь выросли. Одна кончила ученье, чрез год кончит другая, а потом еще чрез год и сын кончит гимназию. Очень тяжело здесь обучать детей.
Служили молебен на закладке нового хлопкового завода. Заводы растут как грибы.
Строится завод компанией: один русский, другой сарт. Есть опасность, как бы компаньона-сарта не постигла та же участь, какая выпала на долю сарта-заводчика другой компании. Тот тоже дал капитал на устройство завода, а русский его компаньон - небольшой участок земли под завод и предложил свои хлопоты по устройству… А затем, чрез небольшой промежуток времени, сарт был… исключен из компании без всякого вознаграждения, и владельцем завода остался один русский… Опасаясь неприятностей, он этот завод продал одной богатой фирме.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1909, № 3
22 июня. Исполнилась двенадцатая годовщина моего приезда в Туркестан. Вспоминается то время, когда я там, в родной епархии, получил назначение сюда. Сколько было разговоров и на месте, и по приезде к родным, и в родной консистории. Все разговоры клонились к тому, чтоб я не ездил, остался там, бросил «глупости», как там все называли решимость оставить родину. А затем? Затем - «моей глупостью» в нашей родной епархии заразились еще многие… и уехали за мной: трое сюда, а несколько священников в Омскую епархию. Надо сказать, что в нашей обширной и глухой епархии ездить далеко не любят, даже в пределах своей епархии с севера на юг и священники перемешаются редко. Крестьяне, и те не переселяются за пределы своей губернии. Поэтому, пожалуй, и неудивительны разговоры о моем отъезде в такую даль, за пять тысяч верст. Но главное, что все эти разговоры носили мрачный оттенок, все пророчили, что с переездом я попаду в худшие условия, что я скоро раскаюсь и вернусь оттуда. Пока пророчества моих знакомых, слава Богу, не оправдались. Не скажу, чтоб жилось здесь все время хорошо. Служба на первом приходе была очень беспокойна и оплачивалась скудно. Таких разбросанных приходов в Туркестане, где я служил в первое время, нет более. В этом приходе было полное неустройство. Настоящего храма не было в селе; в приселках - тоже служить негде было… Подчас злоба и зависть бывали к здешним служителям, занимавшим покойные и обеспеченные приходы, Бог знает за что получившим.
Вспоминаются разные злоключения и приключения на пути в Туркестан, которые, все-таки, всегда оканчивались благополучно, и чем в особенности устраивали меня на родине, пред отъездом сюда. В конце концов, здесь жилось лучше, чем там. Избежал тех недоразумений и неприятностей, хотя и мелких, которые встречались там, на родине, в приходе с пятичленным составом причта.
Да, прожил здесь двенадцать лет, на родине не бывал! Теперь и легко бы съездить, благодаря сквозному железнодорожному сообщению, да дальность расстояния от родины и большие расходы в пути удерживают от этого. Да и внутренние смуты не успокоились еще, поездка туда не много даст приятного.
Сарты насколько честны были в первые годы… а теперь? Появилось конокрадство в поселке. Недавно опять увели четырех лошадей в двух домах. Ранее испольщикам хозяева давали денег на обработку хлопка без всяких расписок, и те осенью уплачивали долг до копеечки, без всяких споров. Теперь же редко расплачиваются дочиста; всячески стараются, чтобы часть долга осталась до будущего года, а на другой год берут землю у другого хозяина, и долг у мужика пропадает. Воровства тоже не было. Конечно, виноваты много в этом сами крестьяне; они показывают дурной пример: сами нечестны и в отношении к сартам, и между собою. На воровство русские, так сказать, сами наталкивают сартов, да самое конокрадство, конечно, не обходится без участия русских. Русские уводят лошадей со двора и передают сартам. Молодежь испорчена и нет ей никакой отстрастки ни со стороны пристава, ни со стороны сельского старосты. На днях в двух домах украли несколько ведер водки и вин из жилого помещения у шинкарей. Дознано, что воровство это сделано русской молодежью. Ночные караульщики, исполняющие свою службу натурою, по очереди, своих обязанностей не выполняют: часов в 9 вечера пройдут по улице и больше их не увидишь. А это все потому, что никто за их неисправностью не следит…
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Начиная с 14-й части, «Дневник священника» дополняется отрывками из других произведений В. Иларионова:
В. Иларионов. Из дневника священника // Туркестанские епархиальные ведомости. 1906, № 2-4, 8; 1907, № 4, 6, 20, 24; 1908, № 7, 20, 22; 1909, № 3, 5; 1910, № 19, 24.
В. Иларионов. Воспоминания из поездки на родину // Туркестанские епархиальные ведомости. 1912, № 23; 1913, № 21, 22, 24; 1914, № 2, 3, 5, 7, 13.
Начало: 1. В Азию!
Предыдущая часть: 15. Неудавшийся погром. Начало революционных волнений
Следующая часть: 17. Смена домохозяев. Потребительное общество
Новый Маргелан. Выборы в I-ю Государственную Думу. (Из публикаций краеведа A.O.)
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 7
14 мая [1906 года]. Вчера были экзамены в нашем училище; окончили курс учения 6 человек с правом получения свидетельств. Отвечали довольно хорошо. За 6 лет с открытия училища это еще первый выпуск со свидетельствами. Все были переменные учителя, оттого ребята недоучивались. Крестьяне этим были очень недовольны.
В апреле месяце начальник Туркестанского края обозревал Ферганскую область, но ни в одном из русских поселков не был. А здешние мужики очень желали видеть его в своем селе. Хотели просить прибавки земли. С подобными просьбами они обращались уже неоднократно и к начальникам края, и к губернаторам, но безрезультатно. Странное какое-то, безучастное отношение к нашему селу со стороны администрации! Начали его устраивать по-русски, размашисто, а потом… и руки опустили. Да и вначале, правда, многого не предусмотрели, много опустили из виду. Набирали в поселяне кого попало, не справлялись с их прошлым, не сообразуясь с их способностью к новому климату и особенностями здешнего земледелия. Так попало сюда до 30 семей с севера, из Пермской губернии, попали около половины мещан-ремесленников, к земледелию не привыкших. Наделили их 200 десятин рисовой земли, чем и обрекли на вечную зависимость от туземцев. Не дали им земли под пастбище. Да и надел дали мизерный, по 6½ дес. земли, разбросанной; в этом числе по 1 дес. рисовой и по 1 дес., загроможденной сартовскими постройками. Причт хотели наделить 12 дес. земли, да спасибо маргеланскому военному священнику, он настоял, и причту дали 30 дес. Построили два дома для двух училищ, мужского и женского, но последнее пока не открыто, пустует. Мужское училище стоит под земляной крышей и смахивает больше на казарму или больницу. А рядом стоит куда лучше русского туземное училище, под железной крышей. Для последнего отведено ½ дес. усадебной земли, отрезанной от русского училища. Что же: на этой земле будут обучать сартят садоводству и земледелию? Не лучше ли было дать под русское училище десятины две под сад и опытное поле, а не ½ десятины, какая теперь имеется. Много и еще найдется недочетов со стороны администрации, происшедших при устройстве нашего поселка.
В начале мая было покушение на кражу лошадей у моего соседа крестьянина, но увести не удалось. Всего год началось воровство лошадей из нашего поселка, и уже штук двадцать украдено. Раньше было тихо и смирно. Некоторые поговаривают, что в этом участвуют несколько русских бездельников, бездомовых. Может быть. Но неудивительно, что и одни сарты могут преспокойно воровать. В каждом доме русском ежегодно бывает два-три испольщика из ближайших туземцев. А так как испольщики часто меняются, то большинство сартовской бедноты ближайших кишлаков знает все ходы и выходы русских дворов. Начинающееся конокрадство имеет, думаю, связь и с тайной продажей водки в поселке, чем занимаются очень многие.
Город Скобелев (Новый Маргелан). Торжества по случаю переименования города и открытия бюста М. Д. Скобелева. Представление областной депутации генерал-губернатору Гродекову. 1907
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 15
4 июня. Был вчера новый благочинный, он священником в г. Самарканде за 500 верст. Старый благочинный уехал в Н. Бухару, и тоже назначен благочинным, наше благочиние разделилось на два, остались в нем две области: Ферганская и Самаркандская, из Закаспийской образовано особое благочиние.
Шелководство дает порядочный доход, продали коконов (шелку-сырца) на 280 руб. Да прутьев на 70 руб. Шелковичных червей кормили сарты-испольщики из половины. Тутовый лист мой, работа вся их: рубка прутьев, кормление и проч., а шелк пополам. Причтовую землю псаломщика держу в аренде я за 300 руб. Значит, арендная плата окупилась с лихвою шелком, а земля его - 7 дес. - осталась мне задаром. Но шелководство приходится сокращать, вырубать и выкорчевывать половину тутовых деревьев, так как они занимают много места, отнимают много земли от хлопка. Каждая десятина кругом обсажена тутовником по оросительным канавам, тень от них, а в тени, с двух сторон, с востока и юга, хлопок плохой на 3 ар. от канавы.
Избрали мужики на сходе сельского старосту - нового, неграмотного, жалованье ему почти удвоили, назначили 180 р. вместо прежних ста. Неграмотный сельский староста - это что-то невероятное. И это не потому, что грамотных мало, нет - их есть, да еще какие. А просто никто не хочет служить. Народ в селе все сборный, из 25 губерний, да еще отбросы, так сказать, из внутренней России, да еще треть великороссов и две малороссов. Деятельность старосты слишком ограничена в хозяйственных, денежных делах, он более 20 р. не может расходовать без разрешения схода. А на сходе не скоро толк дашь, не скоро согласишь в каком-либо вопросе таких людей, которые, по выражению пристава, сами себе не доверяют. Оттого у них и случаются такие вещи, что отдают в аренду базар, сбор с возов и приезжих торговцев, также весовой, за 1000 р. в год, тогда как эта статья, говорят, дает до 4000 руб. годового дохода. Оттого только еще ныне, после 7 лет образования села, начинают устраивать свой базар, строить новые лавки вместо сартовских лавчонок-балаганов, которых найдется более 100. Хлопковые склады и сараи. Базары бывают еженедельно, они не уступят любой из русских сельских ярмарок севера, скорее, превзойдут по числу народа и оборотов. Затем, есть до 50 дес. общественной земли, сдаваемой в аренду. И вот при таком большом и разнообразном общественном хозяйстве - неграмотный сельский староста.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 7
20 июня. В начале месяца был сельский сход; избрали нового сельского старосту. Но и тут не обошлось без курьеза. Избрали человека неграмотного. Из двухсот человек не могли найти такого, какой бы мог вести дело более или менее самостоятельно, без помощи писаря! Но вышло так потому, что две части села малороссов; их партия больше, они и выбирают своих, а из малороссов грамотных мало. Между тем староста должен быть здесь деятельным и грамотным, потому что общественное хозяйство в нашем селе очень большое и сложное. У них есть арендные общественные земли до 40 дес., а главная статья дохода - огромный базар. С последнего могло бы общество получать несколько тысяч, если бы лавки привести в надлежащий вид. И деньги общественные на это есть, но нет руководителя. До сих пор старосты порядочного не было. Как бы могли устроить свое село? «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». На содержание училища из-под палки дает общество каких-то сто рублей, женского училища не открывают потому, что на содержание его давать что-либо от себя общество отказывается. Между тем при умелом ведении своего хозяйства общество могло бы содержать три училища и на свои средства.
Новый Маргелан. Дом военного губернатора Ферганской области
26 июля. В двадцатых числах июля было возмущение в одном из маргеланских батальонов. Усмирили скоро, так как взбунтовалась только одна рота. Был в Маргелане один агитатор, который теперь сидит в наманганской тюрьме. Под его руководством велась агитация и в батальоны. Из-за него же 24 июля собралась толпа рабочих пред губернаторским домом и требовала его освобождения. Разогнали сотней казаков. Какой-то бестолковый, грубый протест, словно в Китае или другом каком азиатском государстве. У упомянутого вожака А. социалистов и революционеров ферганских, конечно, есть много учеников и апостолов, навербованных из русских поселков. Интересно, как они завлекали крестьян из поселков. Сам А. или его главные сообщники ходили по базарам, заводили разговоры с мужиками, зазывали их к себе на квартиру, прежде всего угощали водкой, а затем вели умные, «просветительные» беседы, наделяли инструкциями и программами с.-демократической партии, газетами той же партии и рево[лю]ционными листками и брошюрами. Вели разговоры о заведении новых порядков в селах, потом переходили уже на политические разговоры.
В нашем селе прибавилось интеллигентного общества: приехали врач и акушерка-фельдшерица, которые и будут жить постоянно. Последняя едва ли принесет какую-либо пользу населению, ибо ее самую нужно лечить: развивается у ней чахотка.
Вернусь опять к деятельности социалистической партии. Один из таких апостолов и у нас есть; он здешний крестьянин. Устроитель порядка, - а сам везде производит беспорядки; недавно разругался с церковным старостой, а потом в споре молодежь его поколотила за политические разговоры.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 15
26 июля. Приехали врач и акушерка вновь назначенные в здешний амбулаторный пункт. Раньше был при нем только фельдшер. Акушерка оказалась еще знакомой по Семиречью, я ее венчал. Скоро, с сентября, откроется у нас женское училище. Общество наше интеллигентное увеличивается.
В Н. Маргелане в одной батальонной роте были беспорядки 19 июля, а 21-го пред домом военного губернатора собралась огромная толпа разного сброда, большинство безработные из других областей, и требовала освобождения из наманганской тюрьмы бывшего маргеланского городского архитектора А., руководителя революционной партии, про которого у меня упомянуто ранее по поводу русскосельских митингов. Губернатор, наотрез отказав им в этом, уговаривал разойтись, не послушали. Тогда послана была сотня казаков, и толпа была рассеяна. Не обошлось, конечно, и без арестов. Архитектора А. отправили вскоре в верненскую тюрьму, а потом куда-то сослали в Сибирь.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 16
Вследствие маргеланских событий - третьего дня ночью приезжал сюда уездный начальник и производил обыск у двух лиц, главных агитаторов на наших «митингах» прошлогоднего ноября, но ничего не нашел. Говорят, подозревали у них тайную типографию. А с ними, между тем, все еще сводят некоторые мужи старые, прошлогодние счеты. Обоих их не очень давно побили именно за «митинги», теперь говорят: «Из-за вас на все село начальство будет гневаться и не прибавят нам земли».
Наше сельское управление с безграмотным старостою делает удивительные вещи. 20 июля, в воскресенье, был сход, на котором порешили самим взяться за уничтожение шинков, когда суд их слабо наказывает. И вот, когда сход разошелся, человек двадцать из крестьян вместе с сельским старостою пошли с обыском к одному шинкарю. Нашли у него до ста бутылок водки и вина и хотели составить протокол. Но шинкарь их упросил не делать этого, дав слово больше не торговать, подарил в пользу общества найденные напитки, 30 руб., и дал подписку, что он впредь торговать вином не будет. Вся эта партия, забрав найденное вино, отправилась в сельское правление и там всю водку распили. Мудрое решение, а исполнение его я уже и не знаю как назвать. И такие люди еще жалуются, что у них кругом шинки. Пристав в это время был в Н. Маргелане.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 20
17 августа 190[6] года. Был в городе. Около полдня ранен в парке, против губернаторского дома, его чиновник особых поручений П. Там было двое гимназистов, которые видели злоумышленников до покушения, прогуливающимися по парку. Одного из них они опознали и он был забран и посажен под стражу. Нет-нет да и здесь изредка гг. «народные просветители» совершают кровавые разбойнические расправы над чинами полицейскими и административными.
В текущем месяце у нас в селе было два пожара. При одном сгорел лишь клевер, а при другом, сверх клевера, - еще сарай, да и с дому крышу сбросали. И тот и другой пожар произошли от ребятишек: остались они одни дома и зажгли солому. Пожары здесь очень редкое явление, хотя не потому, что народ аккуратный. Нет - это зависит от характера построек: они глиняные, с глиняными же полами и крышами. Во дворах также горючего материала, за исключением дров, нет: клевера и солома складываются на крышах служб.
Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям, 1915, № 16
19 сентября. Брожение, волнение и беспорядки никак не утихают. Должно быть, в отме[с]тку за ссылку архитектора в августе убили из револьвера чиновника особых поручений при ферганском военном губернаторе Паскевича, когда он шел парком из губернаторского дома в областное правление. Виновник не задержан.
Дней десять назад был пожар у одного крестьянина: сгорели сараи и корм для скота. До этого за месяц был другой пожар, сгорело до 500 снопов клеверу, и только. В обоих случаях одна причина, ребята в отсутствие родителей развели огонь во дворе, загорелся корм. Но здесь пожары не опасны, гореть нечему, глина на крышах, глина в стенах, вода кругом в оросительных каналах.
Только что получил из Духовной консистории указ, которым предписывается избрание церковного старосты ввиду того, что настоящий отказывается служить «по семейным обстоятельствам». Причина тут вовсе не семейные обстоятельства. Еще с весны он все ворчал, чуть случится какой-нибудь сбор церковный или взнос. В начале июля, когда я спросил у него до 50 руб. из церковных сумм для обычных взносов благочинному, он выдать эти деньги мне отказался, сказав, что спросит об этом у мужиков. Я ему разъяснил, что мужики не имеют права распоряжаться церковными капиталами, указал законность взносов, о том, что этим отказом он противится духовному начальству и т. п. Последний аргумент на него, видно, подействовал, деньги он мне выдал, сказав, что он служить больше не будет, откажется. Слова его я принял за шутку. Но оказалось - не шутка. Все это опять есть последствия революционного движения, газетных и журнальных статей, устроителей новоявленных вроде нашего «мастера не у дел». Надо постараться уговорить старосту остаться на службе, взяв свое заявление об отказе обратно.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1908, № 20
15 октября. Открылось у нас общество потребителей из 200 паев, по пяти рублей каждый. Местные русские торговцы стараются расстроить это дело своими советами крестьянам: тому-де не будет, деньги пропадут. Дай Бог, чтобы это дело пошло: предметы первой необходимости, как то: сахар, керосин будут дешевле, цены на них будут устойчивее, без скачков. А то при худой дороге цены на керосин удваивались, а сахар всегда был дороже городских цен на 5-6 коп. в фунте.
Церковный староста наш, прослужив год, подал заявление об увольнении его от должности. Из консистории пришел указ об избрании другого, но я его убедил остаться, и он согласился, подал другое заявление о желании продолжать службу. Мне он говорил ранее, что отказывается от должности потому, что служба без жалованья, а стороной я слышал другое: отказывается оттого, что мы с ним поговорили крупно относительно церковного хозяйства, собственно, расходования денег из кружек от различных сборов. Он все высказывал мне недовольство, что много разных сборов с церкви, много сборов в кружки, церкви самой деньги нужны. Я ему объяснял, что налоги и сборы идут для пользы же церквей, что не нужно слушать и верить всему, что ему наговаривают мужики про это под влиянием «свободных газет», социально-революционных листков и брошюрок, бесед с городскими, железнодорожными агитаторами. Пока он исполнял распоряжения начальства по взносу денег, сборов, хотя с неудовольствием и воркотней. Потом дело дошло до открытого неповиновения, когда я дал ему бумагу благочинного о переводе ему 20 руб. прогонов, затраченных при обозрении церквей в мае. Староста мой сказал, что прежде спросит разрешения общества на расход этот. Я с своей стороны сказал ему, что если он не выдаст этих денег, то он и общество попадут под ответственность. Это подействовало: деньги тотчас же были выданы мне для перевода. По этому случаю я с ним поговорил довольно крупно.. Хоть кого взорвет… Вот эта и была главная причина его отказа.
Общество назначило ему жалованье 36 руб. в год. Странный взгляд! Богатый мужик, и соглашается взять какие-то тридцать рублей несчастные! Должность церковного старосты считается почетною, многие, я думаю, сочли бы за честь служить церкви, а тут 30 руб. жалованья.
9 ноября. Ночью приезжал уездный начальник с жандармами; делали обыск у двух крестьян К. и М., но ничего не нашли. Говорят, кто-то пустил слух, что у них есть тайная типография, вот причина обыска. Крестьяне эти - ближайшие помощники городских главарей с. р. партий.
На днях выслали отсюда административным порядком двух крестьян за оскорбление пристава на сельском сходе. Выслали, но не тех, кого нужно… Ну, другим неповадно будет.
Хоронили девочку 6 лет, одного доверенного товарищества Ярослав. хлопковой мануфактуры, утонувшую в пруде, в своем саду. Замечательно, что нашли ее утонувшею головою вниз, ноги на суше, на берегу. Должно быть, от испугу сразу захлебнулась, не вскрикнула. Родители в большом горе от такой неожиданной и неприятной смерти старшей дочери, в особенности мать; последняя более оттого, что считает виновной в смерти дочери самое себя. Она принялась что-то делать в доме, а девочку отпустила гулять под присмотром сарта. Девочка ранее, за полгода, также падала в этот пруд, но в то время ее увидали тотчас и она отделалась испугом. Конечно, после такого случая нельзя было допускать ее к пруду ни на минуту. Замечательно, что девочка боялась пруда, воды, и родители ее с трудом, со слезами затаскивали в пруд купаться, вместе с собою.
25 ноября. Ночью напали на двоих здешних крестьян, ехавших из города, и ограбили их, - напали на горном перевале, где и прежде изредка случались нападения, но на сартов, а не на русских. Нападающие с ружьями и саблями, сарты. Сторонние говорят, что потерпевшие или сами виноваты, задели сартов первые, или же ничего этого не было, просто они сами растеряли свои покупки и придумали в оправдание грабеж. И странно: трое сартов - ограбили четверых русских (двое было женщин), хотя у последних орудия для защиты никакого не было. Дознанием пристава ничего, конечно, не открыто.
11 декабря. Утром нашли убитого сарта. По дознанию дело запутанное. Сарт найден в 30 саж. от русского поселка. Убитый поздно вечером, накануне, был в компании с двумя сартами в селе, затем пьяные отправились домой, в кишлак, отстоящий в 1 версте. И вот на пути товарищи его оставили, ибо он не мог итти, опьянел. Затем ночью его убили. Компаньоны показывают на одного русского, за двором которого найден убитый. Но никто не видел. Русский показывает, что он гнал только их с улицы, и как они пошли не видел. Молва винит в убийстве сарта русского же, но не того, на которого показывают сарты, а другого, у которого недавно украли лошадь. Значить, убийство совершено из мщения, по злости вообще на сартов. Но суть не в этом. Мало ли бывает убийств среди сартов: из ревности, при поливах посевов, грабежах. Дело в том, что убит близь русского поселка, подозрение падает на русского, накануне убийства - убитый с двумя другими был пьяный, а пили в русском поселке, в шинке. Показывают сарты на дом, где они упились. Но едва ли обвинят домохозяина.
1 января 19[07] г. Во время службы, за обедней было полное солнечное затмение, но погода была неблагоприятная: с утра шел дождь, а потом все время небо было покрыто толстым слоем облаков. В средине затмения, все-таки, сделалось в церкви темно, как в сумерки, по стенам пробежали тени, желтые круги. Пред затмением много было разных суеверных толков, ожидали чего-то особенного, ужасного, - вроде землетрясений. Один крестьянин даже поспешил окрестить своего новорожденного младенца вчера вечером, - завтра, говорит, Бог знает что будет.
8 января. Во время хождения по домам в праздник довелось наблюдать почти в каждом доме неприятные картины: в комнатах, на террасах грязь и вода, крыши протекли от сильных дождей и мокрого снега в продолжение более чем недели. Для сартов такая погода прямо бедствие, - у тех попадало множество навесов, дувалов и даже саклей. Но нет худа без добра. Крестьяне наши многие и ранее убедились в пользе железных крыш, четверть села - покрылась уже железом. Теперь же все поговаривают перекрывать свои дома железом в первое же лето и во что бы то ни стало. Такая погода радует и сартов и русских: землю промочило глубоко, так как при сильных осадках стояло тепло, не морозило. Поэтому есть надежда на посев богарных (не поливных) земель. А этот посев большое подспорье в хозяйстве, в особенности для малоземельных сартов.
5 февраля. Было покушение на здешнего губернатора, 2 февраля, когда он шел от обедни из собора, близь собора какой-то молодой человек стал стрелять в него, затем побежал, отстреливаясь от полицейских и казаков. Ранил губернаторского ординарца, губернатор остался невредим.
Преступник оказался рабочим железнодорожным из Коканда, очевидно, из «сознательных негодяев». «Гг. сознательные железнодорожные» сколько бед натворили в 1905 г. забастовками, а теперь занялись убийствами и воровством. Все покражи на станциях и в пути из вагонов, покражи товаров совершаются не без участия и пособничества служащих железн. дорог.
За верность слухов не ручаюсь, а говорят, что на больших станциях, как Ташкент, служащие берут взятки с грузоотправителей. Про кондукторов пассажирских и говорить нечего, особенно на Ср.-Аз. ж. дороге. Это уже я сам видел, сколько провозится пассажиров бесплатно, не исключая и второго класса, - половина. Нс потому ли отчасти наши казенные дороги дают убыток, малодоходны.
22 апреля. Светлое Христово Воскресение. Радостное праздничное настроение погода испортила. После обхода вокруг церкви, в начале утрени, пошел дождь. Яства, по обыкновению, были расставлены на улице, намочило их, а поместиться негде, притвор очень маленький. После обедни сделалась страшная грязь; еле до дому дотащились из церкви. У малороссов опять свои обычаи при освящении куличей. Там у них так делается. Все приносимое расставляется кругом церкви, зажигает каждый над своими хлебами свечи. Затем в обычное время обходят с иконами и хоругвями вокруг расставленных куличей, мяса и яиц, значит, и вокруг церкви, три раза, в то же время священник кропит св. водою освящение, под конец чтение положенных молитв у паперти.
30 апреля. И в настоящем году отправляли Радоницу в понедельник на Фоминой, сегодня. Теперь уже так и пойдет, все привыкнут совершать поминовение в понедельник, а не во вторник, как водится в большинстве великорусских губерний.
На кладбище опять был разговор, как бы обсадить его деревьями. Говорят уже четыре года, обещаются обсаживать, а между тем нашлось десятка два добрых прихожан, которые обсадили лишь одну сторону кладбища. Я им сказал, что долго от них дожидаться устройства кладбища, когда, видимо, нет искреннего усердия по этому делу, и что я с церковным старостой, если возьмемся, к будущей же весне обсадим все кладбище. Крестьяне обещались в этом деле помочь, дать с каждого дома деньгами по несколько копеек.
В Европейской России замечают, что со времени объявления свобод - осени 1905 г. - заметны охлаждение в делах веры и враждебное отношение к духовенству. Здесь же этого я не замечаю. Так же ходят в церковь, доходы церковные не уменьшились, и наши причтовые - тоже, платят по-старому за все требы.
17 июня. Читал манифест о роспуске Второй Государственной Думы. В самом начале чтения один из здешних крестьян, агитаторов социал-революционной партии, демонстративно вышел из церкви. Целый день были разговоры между крестьянами о роспуске Думы, разговоры революционного пошиба, и все больше насчет земли: «Не хотят, видно, нам земли дать, Думу разогнали, мужик с голоду пропадает без земли, а у помещиков ее тысячи» и т. д. Разговоры эти будут продолжаться долго. Здешние крестьяне должны быть довольны, устроились, живут хорошо, но вот им пишут из прежних мест, с родины о своей нужде, и здешние печалятся о родных и знакомых и толкуют об отобрании земли у помещиков.
22 июня. Сегодня двенадцатая годовщина моего приезда в здешний край. Как скоро прошло время. И дети все здесь выросли. Одна кончила ученье, чрез год кончит другая, а потом еще чрез год и сын кончит гимназию. Очень тяжело здесь обучать детей.
Служили молебен на закладке нового хлопкового завода. Заводы растут как грибы.
Строится завод компанией: один русский, другой сарт. Есть опасность, как бы компаньона-сарта не постигла та же участь, какая выпала на долю сарта-заводчика другой компании. Тот тоже дал капитал на устройство завода, а русский его компаньон - небольшой участок земли под завод и предложил свои хлопоты по устройству… А затем, чрез небольшой промежуток времени, сарт был… исключен из компании без всякого вознаграждения, и владельцем завода остался один русский… Опасаясь неприятностей, он этот завод продал одной богатой фирме.
Туркестанские епархиальные ведомости, 1909, № 3
22 июня. Исполнилась двенадцатая годовщина моего приезда в Туркестан. Вспоминается то время, когда я там, в родной епархии, получил назначение сюда. Сколько было разговоров и на месте, и по приезде к родным, и в родной консистории. Все разговоры клонились к тому, чтоб я не ездил, остался там, бросил «глупости», как там все называли решимость оставить родину. А затем? Затем - «моей глупостью» в нашей родной епархии заразились еще многие… и уехали за мной: трое сюда, а несколько священников в Омскую епархию. Надо сказать, что в нашей обширной и глухой епархии ездить далеко не любят, даже в пределах своей епархии с севера на юг и священники перемешаются редко. Крестьяне, и те не переселяются за пределы своей губернии. Поэтому, пожалуй, и неудивительны разговоры о моем отъезде в такую даль, за пять тысяч верст. Но главное, что все эти разговоры носили мрачный оттенок, все пророчили, что с переездом я попаду в худшие условия, что я скоро раскаюсь и вернусь оттуда. Пока пророчества моих знакомых, слава Богу, не оправдались. Не скажу, чтоб жилось здесь все время хорошо. Служба на первом приходе была очень беспокойна и оплачивалась скудно. Таких разбросанных приходов в Туркестане, где я служил в первое время, нет более. В этом приходе было полное неустройство. Настоящего храма не было в селе; в приселках - тоже служить негде было… Подчас злоба и зависть бывали к здешним служителям, занимавшим покойные и обеспеченные приходы, Бог знает за что получившим.
Вспоминаются разные злоключения и приключения на пути в Туркестан, которые, все-таки, всегда оканчивались благополучно, и чем в особенности устраивали меня на родине, пред отъездом сюда. В конце концов, здесь жилось лучше, чем там. Избежал тех недоразумений и неприятностей, хотя и мелких, которые встречались там, на родине, в приходе с пятичленным составом причта.
Да, прожил здесь двенадцать лет, на родине не бывал! Теперь и легко бы съездить, благодаря сквозному железнодорожному сообщению, да дальность расстояния от родины и большие расходы в пути удерживают от этого. Да и внутренние смуты не успокоились еще, поездка туда не много даст приятного.
Сарты насколько честны были в первые годы… а теперь? Появилось конокрадство в поселке. Недавно опять увели четырех лошадей в двух домах. Ранее испольщикам хозяева давали денег на обработку хлопка без всяких расписок, и те осенью уплачивали долг до копеечки, без всяких споров. Теперь же редко расплачиваются дочиста; всячески стараются, чтобы часть долга осталась до будущего года, а на другой год берут землю у другого хозяина, и долг у мужика пропадает. Воровства тоже не было. Конечно, виноваты много в этом сами крестьяне; они показывают дурной пример: сами нечестны и в отношении к сартам, и между собою. На воровство русские, так сказать, сами наталкивают сартов, да самое конокрадство, конечно, не обходится без участия русских. Русские уводят лошадей со двора и передают сартам. Молодежь испорчена и нет ей никакой отстрастки ни со стороны пристава, ни со стороны сельского старосты. На днях в двух домах украли несколько ведер водки и вин из жилого помещения у шинкарей. Дознано, что воровство это сделано русской молодежью. Ночные караульщики, исполняющие свою службу натурою, по очереди, своих обязанностей не выполняют: часов в 9 вечера пройдут по улице и больше их не увидишь. А это все потому, что никто за их неисправностью не следит…
ПРОДОЛЖЕНИЕ