«Кавказский Париж»
В. С. Кривенко. Очерки Кавказа. I. Поездка на юг России в 1888 году. - СПб., 1893.
Тифлис. Воронцовская площадь. Памятник М. С. Воронцову
Многострадальный пограничный Тифлис много раз подвергался нашествиям. Грабили его персы, арабы, монголы, турки, лезгины, и опять персы с лезгинами. Много раз от Тифлиса оставались лишь одни развалины, но удачное его стратегическое положение привлекало население, и город вновь обстраивался до следующего разорения. Последний погром Тифлис испытал в 1795 году, при нашествии персидского шаха Ага-Магомед-хана. Злобный, бесчеловечный старик окрасил христианской кровью многоводную Куру и оставил полное запустение. После ухода кровожадного неприятеля население Тифлиса первое время состояло всего из шестидесяти семейств. Город долго влачил печальное существование.
26-го ноября 1798 года в Тифлис вступил на постоянное пребывание русский 17-й Егерский [прямой потомок древнейшего из русских полков, Бутырского], ныне Лейб-Эриванский гренадерский полк под командою генерал-майора Лазарева.
В то время Тифлис представлял грустное зрелище. Сам грузинский царь ютился в крохотном домике. Собиравшееся постепенно население не выказывало особой прихотливости в устройстве помещений и довольствовалось простыми землянками. В бытность уже главнокомандующим Грузии генерала Ртищева запрещено было возводить подобные первобытные обиталища, впрочем, очень распространенные и до сих пор среди сельчан Закавказья.
Тифлис с присоединением к России избавился от вторжения неприятеля. Служа центральным административным пунктом для обширного края, город привлекал, да еще и теперь привлекает сюда, много обязательных жильцов - служащих. Для украшения Тифлиса немало потрачено русских денег, и он выглядывает богатым губернским городом. Кульминационный пункт оживления Тифлиса в это столетие были семидесятые года. По своим постройкам, магазинам, театрам, многочисленному официальному населению город стал походить на маленькую столицу, в которой насчитывалось (с войсками) более 100.000 жителей. Упразднили наместничество, протянули до Баку железную дорогу, и Тифлис стал таять. Появились конкуренты - Баку и Батум. Из громадного депо, - закавказского караван-сарая, торговый Тифлис обратился в станцию железной дороги. А тут еще иссякли те миллионы, которые прилипали разными способами к рукам подрядчиков и других шакалов армии, получавших громадные выгоды от долголетней Кавказской войны. Война, война! Сколько крови, развалин, слез и горя, сколько благороднейших порывов на поле чести!.. Зато какая вакханалия для людей-шакалов, весело рыскающих в столицах, в штабах, управлениях, в тылу армии и… и даже в строю. В былое прошедшее время Кавказ был золотым дном для лихоимцев. «Наживали» подрядчики на заготовках; «наживали» инженеры на постройках, возводимых даровым солдатским и туземным трудом; «наживали» командиры на пайке, фураже, обмундировке и даже вооружении [известны случаи продажи пороха]; «наживали»… ну, кажется, довольно и этих разновидностей. Из прилипших же миллионов значительная часть проживалась именно в Тифлисе. Благодаря Бога, война замолкла; зато город стал беднеть и пошел на убыль, хотя и теперь еще он остается кавказским Парижем, куда приезжают из разных захолустьев повидать сливки местного общества, развлечься, побывать в театре и накупить обновок.
Города Северного Кавказа заметно отличаются по финансовому положению от закавказских собратьев. В первых соблюдаются, до некоторой степени, правила «протягивать ножки по одежке»; вторые же, не справляясь с источниками, тратили несоразмерно много. Хотя хозяйство северокавказских городов превозносить не за что, так как им до благоустройства далеко, но по крайней мере они сводят концы с концами. Впрочем, по податям и земским сборам и на них лежит недоимка в 120 тыс. Эта сумма покажется, однако, ничтожной по сравнении с 3-миллионной казенной недоимкой закавказских городов [Подати и денежные повинности на Кавказе. Кавказский календарь 1888 г., стр. 74-77.].
Главным неисправным плательщиком и несравненно более других тратящим является Тифлис. Расходы всех закавказских городов вместе выражаются 2 миллионами, причем на один Тифлис приходится круглый миллион, в то время как обыкновенный приход не превышает 400 тыс. рублей, остальное же нужно добавить пособиями от казны и земства, а также займами. По сведениям 1886 года, общая сумма тифлисского долга доросла до 5.332.000 руб. Усиленные траты, конечно, отразились на внешнем благоустройстве города, который, в этом отношении, вряд ли имеет себе соперников среди губернских великорусских городов.
<…>
Тифлис с начала этого столетия не переставал быть центром кавказской военной администрации. Большинство служащих в крае были все военные, желавшие и детей своих посвятить той же карьере. К сожалению, на Кавказе, как это ни странно, открывались гражданские гимназии, а кадетского корпуса не было. В двадцатых годах военный тифлисский губернатор генерал-адъютант Сипягин проектировал устройство корпуса, но не нашел поддержки в начальнике края, и Кавказу пришлось ждать открытия среднего военного учебного заведения еще пятьдесят лет. За это время сколько ребят, помещенных в «российские», далекие корпуса в нежном возрасте, оторваны было на долгие годы от своей семьи и гибли на севере от непривычных климатических условий! А сколько также кавказских уроженцев из-за этого начинали службу юнкерами, без всякой почти научной подготовки!
С устройством Закаспийской железной дороги, Туркестан настолько приблизился к Кавказу, что, несомненно, местным служащим гораздо удобнее помещать своих детей в Кавказский корпус, куда они могут проехать по железной дороге и на пароходе, чем на лошадях тысячу верст делать в Оренбург, где специально для туркестанцев открыт прием во 2-м корпусе.
См. также:
• Г. Джегитов. Пир на Кавказе;
• Е. Л. Марков. Очерки Кавказа: Картины кавказской жизни, природы и истории;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России: Перемены в составе русской государственной области;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России: Политическое объединение окраин;
• Фотографии Поля Надара (1890).
Тифлис. Воронцовская площадь. Памятник М. С. Воронцову
Многострадальный пограничный Тифлис много раз подвергался нашествиям. Грабили его персы, арабы, монголы, турки, лезгины, и опять персы с лезгинами. Много раз от Тифлиса оставались лишь одни развалины, но удачное его стратегическое положение привлекало население, и город вновь обстраивался до следующего разорения. Последний погром Тифлис испытал в 1795 году, при нашествии персидского шаха Ага-Магомед-хана. Злобный, бесчеловечный старик окрасил христианской кровью многоводную Куру и оставил полное запустение. После ухода кровожадного неприятеля население Тифлиса первое время состояло всего из шестидесяти семейств. Город долго влачил печальное существование.
26-го ноября 1798 года в Тифлис вступил на постоянное пребывание русский 17-й Егерский [прямой потомок древнейшего из русских полков, Бутырского], ныне Лейб-Эриванский гренадерский полк под командою генерал-майора Лазарева.
В то время Тифлис представлял грустное зрелище. Сам грузинский царь ютился в крохотном домике. Собиравшееся постепенно население не выказывало особой прихотливости в устройстве помещений и довольствовалось простыми землянками. В бытность уже главнокомандующим Грузии генерала Ртищева запрещено было возводить подобные первобытные обиталища, впрочем, очень распространенные и до сих пор среди сельчан Закавказья.
Тифлис с присоединением к России избавился от вторжения неприятеля. Служа центральным административным пунктом для обширного края, город привлекал, да еще и теперь привлекает сюда, много обязательных жильцов - служащих. Для украшения Тифлиса немало потрачено русских денег, и он выглядывает богатым губернским городом. Кульминационный пункт оживления Тифлиса в это столетие были семидесятые года. По своим постройкам, магазинам, театрам, многочисленному официальному населению город стал походить на маленькую столицу, в которой насчитывалось (с войсками) более 100.000 жителей. Упразднили наместничество, протянули до Баку железную дорогу, и Тифлис стал таять. Появились конкуренты - Баку и Батум. Из громадного депо, - закавказского караван-сарая, торговый Тифлис обратился в станцию железной дороги. А тут еще иссякли те миллионы, которые прилипали разными способами к рукам подрядчиков и других шакалов армии, получавших громадные выгоды от долголетней Кавказской войны. Война, война! Сколько крови, развалин, слез и горя, сколько благороднейших порывов на поле чести!.. Зато какая вакханалия для людей-шакалов, весело рыскающих в столицах, в штабах, управлениях, в тылу армии и… и даже в строю. В былое прошедшее время Кавказ был золотым дном для лихоимцев. «Наживали» подрядчики на заготовках; «наживали» инженеры на постройках, возводимых даровым солдатским и туземным трудом; «наживали» командиры на пайке, фураже, обмундировке и даже вооружении [известны случаи продажи пороха]; «наживали»… ну, кажется, довольно и этих разновидностей. Из прилипших же миллионов значительная часть проживалась именно в Тифлисе. Благодаря Бога, война замолкла; зато город стал беднеть и пошел на убыль, хотя и теперь еще он остается кавказским Парижем, куда приезжают из разных захолустьев повидать сливки местного общества, развлечься, побывать в театре и накупить обновок.
Города Северного Кавказа заметно отличаются по финансовому положению от закавказских собратьев. В первых соблюдаются, до некоторой степени, правила «протягивать ножки по одежке»; вторые же, не справляясь с источниками, тратили несоразмерно много. Хотя хозяйство северокавказских городов превозносить не за что, так как им до благоустройства далеко, но по крайней мере они сводят концы с концами. Впрочем, по податям и земским сборам и на них лежит недоимка в 120 тыс. Эта сумма покажется, однако, ничтожной по сравнении с 3-миллионной казенной недоимкой закавказских городов [Подати и денежные повинности на Кавказе. Кавказский календарь 1888 г., стр. 74-77.].
Главным неисправным плательщиком и несравненно более других тратящим является Тифлис. Расходы всех закавказских городов вместе выражаются 2 миллионами, причем на один Тифлис приходится круглый миллион, в то время как обыкновенный приход не превышает 400 тыс. рублей, остальное же нужно добавить пособиями от казны и земства, а также займами. По сведениям 1886 года, общая сумма тифлисского долга доросла до 5.332.000 руб. Усиленные траты, конечно, отразились на внешнем благоустройстве города, который, в этом отношении, вряд ли имеет себе соперников среди губернских великорусских городов.
<…>
Тифлис с начала этого столетия не переставал быть центром кавказской военной администрации. Большинство служащих в крае были все военные, желавшие и детей своих посвятить той же карьере. К сожалению, на Кавказе, как это ни странно, открывались гражданские гимназии, а кадетского корпуса не было. В двадцатых годах военный тифлисский губернатор генерал-адъютант Сипягин проектировал устройство корпуса, но не нашел поддержки в начальнике края, и Кавказу пришлось ждать открытия среднего военного учебного заведения еще пятьдесят лет. За это время сколько ребят, помещенных в «российские», далекие корпуса в нежном возрасте, оторваны было на долгие годы от своей семьи и гибли на севере от непривычных климатических условий! А сколько также кавказских уроженцев из-за этого начинали службу юнкерами, без всякой почти научной подготовки!
С устройством Закаспийской железной дороги, Туркестан настолько приблизился к Кавказу, что, несомненно, местным служащим гораздо удобнее помещать своих детей в Кавказский корпус, куда они могут проехать по железной дороге и на пароходе, чем на лошадях тысячу верст делать в Оренбург, где специально для туркестанцев открыт прием во 2-м корпусе.
См. также:
• Г. Джегитов. Пир на Кавказе;
• Е. Л. Марков. Очерки Кавказа: Картины кавказской жизни, природы и истории;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России: Перемены в составе русской государственной области;
• М. И. Венюков. Исторические очерки России: Политическое объединение окраин;
• Фотографии Поля Надара (1890).