Записки Неизвестного - "Движение сердца"
У группы «Записки Неизвестного» выходит новый альбом. Года два назад я написал небольшую аннотацию для концерта ЗН в Воронеже, приведу её здесь всю:
Записки Неизвестного - одна из самых необычных музыкальных групп, не вписывающаяся ни в один из готовых жанров. Формально можно отнести «Записки» к так называемому рэпу, но по сути это - авторская песня, стихи, декларируемые автором под музыку. Глубокий музыкальный надрыв, идейная загруженность текстов, острота восприятия и беспощадная поэтическая рефлексия над внутренней и внешней реальностью, - вот основные черты творчества «Записок». -
Все эти основные черты Записки Неизвестного сохраняют: в новом альбоме слушатель найдет и прежнюю смысловую плотность поэзии Вл.Журавля, и гениально угаданную Денисом для этой поэзии музыку. Альбом, как и прошлые альбомы и ЕР группы, разворачивает проблематику, традиционную для русской религиозно-философской мысли, сам Журавль выразил эти темы кратко: «О женщине, о страсти, о Боге да о смерти». Весь духовный фон, на котором происходят авторские движения сердца, укоренен в христианской культуре, в русской поэтической традиции, в философских прозрениях Достоевского одновременно.
ЗН всегда были где-то на периферии т.н. русского рэпа. В самом начале своего творческого пути группу ценили более в кругах рокеров-металлистов. Затем за ЗН закрепился ярлык «абстрактный хип-хоп», от которого ребята с трудом, но тоже уже почти отделались. В то же время ЗН и не «авторская песня», за которой уже закрепился образ старых бухих хиппи, поющих у костра под гитару. Подходящего слова для обозначения творчества ЗН мы не найдем, и вслушиваясь в их альбомы, нам придется покопаться в поэтических текстах, чтобы вполне оценить их смысл. Ясно с самого начала одно, что ЗН - это прежде всего поэзия. Поэзия, которая выжила в рэпе, смогла жить в формате рэпа. И ежели поэзия может быть рэпом, то тогда и рэп - поэзией? Так или иначе, как бы ребята ни старались дистанцироваться от слова «рэп», творчество ЗН в целом укладывается в рамки того, что мы зовем русским рэпом. Поэзия Записок Неизвестного относится к тому современному словарю, про который говорил Захар Прилепин (Прилепин преимущественно говорил про тот язык рэпа, который создается Бастой и Гуфом, но русский рэп ведь далеко не исчерпывается этими персонажами). Это словарь русского рэпа как языка для нашего поколения. Что ж, значит, настоящая русская поэзия тоже принадлежит этому словарю. И ежели заслуга внесения поэзии в словарь современного поколения принадлежит Запискам Неизвестного, то уже за одно это стоит им сказать большое спасибо!
Но вернемся к новому альбому.
Не смотря на то, что творчество ЗН - поэзия, и тексты альбома можно читать отдельно, тем не менее мы при таком чтении потеряем очень важную составляющую - музыку, которую Денис гениально (настаиваю именно на этом слове!) угадывает под тексты Вл.Журавля.
Не смотря на «достоевские» условия создания альбома (не буду распространяться об этих условиях, скажу лишь, что условия, в которых писался альбом, были и вправду не просты для участников группы), альбом представляет собою тщательно выверенную художественную конструкцию и есть результат кропотливой и вдумчивой работы. В пример можно привести хотя бы совместную с Игорем Живым песню «Птица». Подобранные друг к другу с мозаичной точностью отрывки текста, которые читают три исполнителя (Вл.Журавль, Денис и Игорь Живой), представляют интересную смысловую картину. Вот начало: «Я виноват во всем/ тяжелый крест на спину / из терний к звездам путь / сей вряд ли превозмочь / не вылечить огнем / духовную личину / сломать и победить / прошу тебя помочь» (это отрывок Игоря Живого). Затем прямо обратные слова, не просящие ни помощи, ни оправдания: «Ни в чём не виноват / Я был тогда ребёнком, / Но мир уже успел процвесть и обнищать / Читая о былом / По старым фотоплёнкам / Стараюсь овладеть наукою - прощать». И далее весь текст выстраивается по принципу контраста, в котором в итоге дается нечто вроде компромисса евангельской метафоры: «Вторить я не стану / прошлого страницам / вырву и отдам нищему костру / старым умерев, дабы разродиться / плодом знаменуя новую главу» (Игорь Живой).
Разбирать тексты Записок Неизвестного всегда интересно, потому что, повторюсь, это прежде всего поэтические тексты. В будущем они станут достоянием литературоведов. В наши же задачи не входит филологический анализ текстов ЗН, но краткий экскурс в атмосферу нового альбома, который звучит, пожалуй, жестче, чем предыдущий - «Жил человек…», посвященный более тихим думам о смерти, сожалении, одиночестве, любви, доме и пути (от дома и к дому). Действительно, предыдущий альбом ЗН (вернее, не альбом, а ЕР) был как будто бы несколько глаже, тише, ровнее... - И по темам, и по музыке. В прошлом альбоме, например, мы не встречали мата. Даже старые строчки из альбома «Человек без времени» автор переделал. Было так: «Жизнь непрерывной бежит круговертью / Железным ремнём страстей опоясан / Орально обласкан красавицей - смертью / Дозволенной мерой уёбанный в мясо!». А стало так: «А жизнь тошнотворной бежит каруселью / железным ремнем страстей опоясан / завидуя вчуже хмельному веселью / дозволенной мерой сделан я в мясо!». Намеренная переделка текста песни и убирание мата лишило новый вариант нужной шокирующей остроты и надрыва: ведь первые строки, написанные вполне классически («жизнь непрерывной бежит круговертью…»), никак не предвещают неожиданно шокирующее продолжение: «дозволенной мерой уебанный в мясо!». И в итоге предыдущий ЕР («Жил человек…») получился менее суровым и надрывным (разумеется, отсутствие мата - это лишь показатель внутренних перемен в творческом процессе, а никак не сам критерий оценки!). В новом же альбоме вновь появляется мат как показатель недостаточности наличных лексических средств для кричащих смыслов. Вот, к примеру: «Двенадцать процентов се века минуло - / И кучер стал крысой, и тыквой - карета / Настойчиво, точно ружейное дуло, / Пиздец озирает Россию с портрета...». - Здесь, кстати, снова повторяется тот же прием: классическое начало четверостишья заканчивается шокирующей неожиданностью матерной концовки.
Как уже было выше отмечено, анализировать тексты ЗН интересно и увлекательно, но это задача скорее филологическая, к тому же здесь есть опасность, во-первых, потеряться в обилии и многообразии смыслов, которые заключены в песнях, а во-вторых, есть еще опасность чисто философская - опасность навязать песне свою собственную трактовку или же уйти в свободном мыслительном полете далеко от самой песни, оттолкнувшись от неё как от повода поразмышлять о каком-либо предмете. Поэтому я выделю только лишь несколько знаменательных мотивов в новом альбоме, чтобы как-то обозначить общий характер его. -
Бросается в глаза мотив взросления. Дважды в альбоме повторяется перифраз из Данте: «земную жизнь пройдя до половины»: «Хмельную жизнь пройдя / уже до половины / Я осмотрелся и / подумалось мне так: / Давно пора оставить /праздничные вина! / Давно пора мне сесть / за трудовой верстак!»; «Земную жизнь прошёл / Уже наполовину / В способности спастись отчаяться успел / Рукою, не молитвой / Камень отодвину / И да простят меня все те, кому я спел».
Затем - мотив Ивана Карамазова / Достоевского; иначе - мотив бунта; иначе - мотив личной судебной тяжбы с Богом. Песня «Попытка отречения», на которую вообще следует обратить пристальное внимание, как раз об этом: «Сработаю смирение в аккорде Се Ля Ви. - / Ладошкою не вычерпать воды из котлована / По фене с богом ботаю в трактире визави / Наученный поэмой Карамазова Ивана: / - Скажи, зачем негрешной каплей кровушки младенца / Недолгая история сынов земли красна? / - Война, мой друг, - ответствует всевышнее судейство, - / Роскошная материя для кинополотна!». К этому достоевскому мотиву метафизического бунта в каком-то смысле примыкает также и другой, фаустовский мотив «сначала было дело»: несколько раз в альбоме повторяется строчка «рукою - не молитвою - камень отодвину».
Далее - философский мотив отражения. В песне «Про и контра»: «Окном / Или зеркалом быть - не пойму / В одном я / Уверен, что мне самому / Не ясно / В каком направлении, но / Опасно / Как в зеркало, так и в окно!». Здесь метафора зеркала и метафора окна проигрываются в двух разных смыслах: 1) быть зеркалом или окном (т.е. быть отражением чего-то или же быть окном, пропускающим сквозь себя нечто) или 2) смотреть/идти в зеркало или окно. И это очень сильно действует.
И далее - мотив революции, который отчасти примыкает к мотиву метафизического бунта. В песне, которая так и называется («Революция»), дается очень краткое и емкое изображение русской революции: «И зреет, как прежде она - в казематах! / И хочет, как прежде - по полной она! / О барских столах - и о прочих растратах / Слагает стихи, в иной мир влюблена». Здесь точно схвачена та черта русской революции, которую верно замечал Н.А.Бердяев, а вслед за ним А.Камю, а именно то, что русская революция никогда не бывает только политической, только социальной, но она всегда в своих корнях - метафизична, в любви к своим идеалам - даже религиозна (как религиозен русский позитивизм или русский атеизм). И в тоже время, при всей своей влюбленности в иной, горний мир, мечтает она «о барских столах - и о прочих растратах». Это противоречие русской революции очень верно замечено и главное - замечено вовремя, ибо ведь в наше время революции (оранжевые и прочие) живут не иными мирами, но миром здешним и приземленным, не хлеба небесного они жаждут, но хлеба земного, к которому еще неплохо бы подать зрелищ… И в итоге современные революции оказываются такими зрелищами, купленными за земной хлеб. Повторюсь, это очень важный и нужный нам сегодня ретроспективный взгляд на революцию, нужный даже не как призыв, но как далекий образ, из которого можно глубже и полнее понять современные события.
Интересна в альбоме песня на стихи А.Вознесенского. Но пусть слушатель сам насладиться мыслью и поэзией Андрея Вознесенского, а Записка Неизвестного спасибо уже за то, что дали поэту такую возможность заговорить по-новому!
В альбоме множество и иных мотивов, тем, вопросов, сомнений и прочих движений сердца… - Пусть слушатель сам вслушивается в них, и - наслаждается ими, ведь помимо острых мыслей, разъедающих сомнений и жестоких вопросов, которые всех нас тревожат, поскольку являются частью нашей общей национальной рефлексии, - помимо них в альбоме присутствуют еще и настоящие поэзия и музыка, которые тоже - движения сердца.
Записки Неизвестного - одна из самых необычных музыкальных групп, не вписывающаяся ни в один из готовых жанров. Формально можно отнести «Записки» к так называемому рэпу, но по сути это - авторская песня, стихи, декларируемые автором под музыку. Глубокий музыкальный надрыв, идейная загруженность текстов, острота восприятия и беспощадная поэтическая рефлексия над внутренней и внешней реальностью, - вот основные черты творчества «Записок». -
Все эти основные черты Записки Неизвестного сохраняют: в новом альбоме слушатель найдет и прежнюю смысловую плотность поэзии Вл.Журавля, и гениально угаданную Денисом для этой поэзии музыку. Альбом, как и прошлые альбомы и ЕР группы, разворачивает проблематику, традиционную для русской религиозно-философской мысли, сам Журавль выразил эти темы кратко: «О женщине, о страсти, о Боге да о смерти». Весь духовный фон, на котором происходят авторские движения сердца, укоренен в христианской культуре, в русской поэтической традиции, в философских прозрениях Достоевского одновременно.
ЗН всегда были где-то на периферии т.н. русского рэпа. В самом начале своего творческого пути группу ценили более в кругах рокеров-металлистов. Затем за ЗН закрепился ярлык «абстрактный хип-хоп», от которого ребята с трудом, но тоже уже почти отделались. В то же время ЗН и не «авторская песня», за которой уже закрепился образ старых бухих хиппи, поющих у костра под гитару. Подходящего слова для обозначения творчества ЗН мы не найдем, и вслушиваясь в их альбомы, нам придется покопаться в поэтических текстах, чтобы вполне оценить их смысл. Ясно с самого начала одно, что ЗН - это прежде всего поэзия. Поэзия, которая выжила в рэпе, смогла жить в формате рэпа. И ежели поэзия может быть рэпом, то тогда и рэп - поэзией? Так или иначе, как бы ребята ни старались дистанцироваться от слова «рэп», творчество ЗН в целом укладывается в рамки того, что мы зовем русским рэпом. Поэзия Записок Неизвестного относится к тому современному словарю, про который говорил Захар Прилепин (Прилепин преимущественно говорил про тот язык рэпа, который создается Бастой и Гуфом, но русский рэп ведь далеко не исчерпывается этими персонажами). Это словарь русского рэпа как языка для нашего поколения. Что ж, значит, настоящая русская поэзия тоже принадлежит этому словарю. И ежели заслуга внесения поэзии в словарь современного поколения принадлежит Запискам Неизвестного, то уже за одно это стоит им сказать большое спасибо!
Но вернемся к новому альбому.
Не смотря на то, что творчество ЗН - поэзия, и тексты альбома можно читать отдельно, тем не менее мы при таком чтении потеряем очень важную составляющую - музыку, которую Денис гениально (настаиваю именно на этом слове!) угадывает под тексты Вл.Журавля.
Не смотря на «достоевские» условия создания альбома (не буду распространяться об этих условиях, скажу лишь, что условия, в которых писался альбом, были и вправду не просты для участников группы), альбом представляет собою тщательно выверенную художественную конструкцию и есть результат кропотливой и вдумчивой работы. В пример можно привести хотя бы совместную с Игорем Живым песню «Птица». Подобранные друг к другу с мозаичной точностью отрывки текста, которые читают три исполнителя (Вл.Журавль, Денис и Игорь Живой), представляют интересную смысловую картину. Вот начало: «Я виноват во всем/ тяжелый крест на спину / из терний к звездам путь / сей вряд ли превозмочь / не вылечить огнем / духовную личину / сломать и победить / прошу тебя помочь» (это отрывок Игоря Живого). Затем прямо обратные слова, не просящие ни помощи, ни оправдания: «Ни в чём не виноват / Я был тогда ребёнком, / Но мир уже успел процвесть и обнищать / Читая о былом / По старым фотоплёнкам / Стараюсь овладеть наукою - прощать». И далее весь текст выстраивается по принципу контраста, в котором в итоге дается нечто вроде компромисса евангельской метафоры: «Вторить я не стану / прошлого страницам / вырву и отдам нищему костру / старым умерев, дабы разродиться / плодом знаменуя новую главу» (Игорь Живой).
Разбирать тексты Записок Неизвестного всегда интересно, потому что, повторюсь, это прежде всего поэтические тексты. В будущем они станут достоянием литературоведов. В наши же задачи не входит филологический анализ текстов ЗН, но краткий экскурс в атмосферу нового альбома, который звучит, пожалуй, жестче, чем предыдущий - «Жил человек…», посвященный более тихим думам о смерти, сожалении, одиночестве, любви, доме и пути (от дома и к дому). Действительно, предыдущий альбом ЗН (вернее, не альбом, а ЕР) был как будто бы несколько глаже, тише, ровнее... - И по темам, и по музыке. В прошлом альбоме, например, мы не встречали мата. Даже старые строчки из альбома «Человек без времени» автор переделал. Было так: «Жизнь непрерывной бежит круговертью / Железным ремнём страстей опоясан / Орально обласкан красавицей - смертью / Дозволенной мерой уёбанный в мясо!». А стало так: «А жизнь тошнотворной бежит каруселью / железным ремнем страстей опоясан / завидуя вчуже хмельному веселью / дозволенной мерой сделан я в мясо!». Намеренная переделка текста песни и убирание мата лишило новый вариант нужной шокирующей остроты и надрыва: ведь первые строки, написанные вполне классически («жизнь непрерывной бежит круговертью…»), никак не предвещают неожиданно шокирующее продолжение: «дозволенной мерой уебанный в мясо!». И в итоге предыдущий ЕР («Жил человек…») получился менее суровым и надрывным (разумеется, отсутствие мата - это лишь показатель внутренних перемен в творческом процессе, а никак не сам критерий оценки!). В новом же альбоме вновь появляется мат как показатель недостаточности наличных лексических средств для кричащих смыслов. Вот, к примеру: «Двенадцать процентов се века минуло - / И кучер стал крысой, и тыквой - карета / Настойчиво, точно ружейное дуло, / Пиздец озирает Россию с портрета...». - Здесь, кстати, снова повторяется тот же прием: классическое начало четверостишья заканчивается шокирующей неожиданностью матерной концовки.
Как уже было выше отмечено, анализировать тексты ЗН интересно и увлекательно, но это задача скорее филологическая, к тому же здесь есть опасность, во-первых, потеряться в обилии и многообразии смыслов, которые заключены в песнях, а во-вторых, есть еще опасность чисто философская - опасность навязать песне свою собственную трактовку или же уйти в свободном мыслительном полете далеко от самой песни, оттолкнувшись от неё как от повода поразмышлять о каком-либо предмете. Поэтому я выделю только лишь несколько знаменательных мотивов в новом альбоме, чтобы как-то обозначить общий характер его. -
Бросается в глаза мотив взросления. Дважды в альбоме повторяется перифраз из Данте: «земную жизнь пройдя до половины»: «Хмельную жизнь пройдя / уже до половины / Я осмотрелся и / подумалось мне так: / Давно пора оставить /праздничные вина! / Давно пора мне сесть / за трудовой верстак!»; «Земную жизнь прошёл / Уже наполовину / В способности спастись отчаяться успел / Рукою, не молитвой / Камень отодвину / И да простят меня все те, кому я спел».
Затем - мотив Ивана Карамазова / Достоевского; иначе - мотив бунта; иначе - мотив личной судебной тяжбы с Богом. Песня «Попытка отречения», на которую вообще следует обратить пристальное внимание, как раз об этом: «Сработаю смирение в аккорде Се Ля Ви. - / Ладошкою не вычерпать воды из котлована / По фене с богом ботаю в трактире визави / Наученный поэмой Карамазова Ивана: / - Скажи, зачем негрешной каплей кровушки младенца / Недолгая история сынов земли красна? / - Война, мой друг, - ответствует всевышнее судейство, - / Роскошная материя для кинополотна!». К этому достоевскому мотиву метафизического бунта в каком-то смысле примыкает также и другой, фаустовский мотив «сначала было дело»: несколько раз в альбоме повторяется строчка «рукою - не молитвою - камень отодвину».
Далее - философский мотив отражения. В песне «Про и контра»: «Окном / Или зеркалом быть - не пойму / В одном я / Уверен, что мне самому / Не ясно / В каком направлении, но / Опасно / Как в зеркало, так и в окно!». Здесь метафора зеркала и метафора окна проигрываются в двух разных смыслах: 1) быть зеркалом или окном (т.е. быть отражением чего-то или же быть окном, пропускающим сквозь себя нечто) или 2) смотреть/идти в зеркало или окно. И это очень сильно действует.
И далее - мотив революции, который отчасти примыкает к мотиву метафизического бунта. В песне, которая так и называется («Революция»), дается очень краткое и емкое изображение русской революции: «И зреет, как прежде она - в казематах! / И хочет, как прежде - по полной она! / О барских столах - и о прочих растратах / Слагает стихи, в иной мир влюблена». Здесь точно схвачена та черта русской революции, которую верно замечал Н.А.Бердяев, а вслед за ним А.Камю, а именно то, что русская революция никогда не бывает только политической, только социальной, но она всегда в своих корнях - метафизична, в любви к своим идеалам - даже религиозна (как религиозен русский позитивизм или русский атеизм). И в тоже время, при всей своей влюбленности в иной, горний мир, мечтает она «о барских столах - и о прочих растратах». Это противоречие русской революции очень верно замечено и главное - замечено вовремя, ибо ведь в наше время революции (оранжевые и прочие) живут не иными мирами, но миром здешним и приземленным, не хлеба небесного они жаждут, но хлеба земного, к которому еще неплохо бы подать зрелищ… И в итоге современные революции оказываются такими зрелищами, купленными за земной хлеб. Повторюсь, это очень важный и нужный нам сегодня ретроспективный взгляд на революцию, нужный даже не как призыв, но как далекий образ, из которого можно глубже и полнее понять современные события.
Интересна в альбоме песня на стихи А.Вознесенского. Но пусть слушатель сам насладиться мыслью и поэзией Андрея Вознесенского, а Записка Неизвестного спасибо уже за то, что дали поэту такую возможность заговорить по-новому!
В альбоме множество и иных мотивов, тем, вопросов, сомнений и прочих движений сердца… - Пусть слушатель сам вслушивается в них, и - наслаждается ими, ведь помимо острых мыслей, разъедающих сомнений и жестоких вопросов, которые всех нас тревожат, поскольку являются частью нашей общей национальной рефлексии, - помимо них в альбоме присутствуют еще и настоящие поэзия и музыка, которые тоже - движения сердца.