Гиперактивный сердечник. Руслану Федорову опять нужна операция
Мальчику шесть лет. У него сложный порок сердца. В младенчестве ему уже сделали операцию на сердце, пять лет мальчик чувствовал себя хорошо. И только в последний год перерос искусственный проток, искусственный клапан и искусственную заплатку, которые вшиты врачами в его сердце. Мальчик опять задыхается, опять не растет, и губы его от малейшего напряжения опять становятся синими.
Дело осложняется тем, что, кроме сложного порока сердца, у Руслана еще и синдром гиперактивности. Все эти годы, когда он прилично себя чувствовал, он не мог посидеть на одном месте даже и пять минут. Вскакивал из-за стола во время ужина, бежал в свою комнату, вытаскивал недостроенный замок из конструктора «Лего», игрушечные рыцари устраивали там в замке мини-турнир, садились на коня, сшибались турнирными копьями, валились наземь, после чего Руслан бежал на кухню доедать сосиску.
Когда мама вела Руслана в их Ижевский кардиологический центр снимать очередную кардиограмму или сдавать кровь, мальчик вырывал руку, мчался на футбольную площадку во дворе, примыкал к одной из дворовых команд, забивал гол и только потом продолжал путь к кардиологическому центру. Это летом.
А зимой - вырывал у мамы руку, подбирал какую-то картонку, мчался на ледяную горку, скатывался пару раз, и только уж потом - кардиограмма. Врачи говорили, что это ничего. Что с компенсированным пороком сердца это все можно. Но теперь Русланов порок сердца нельзя больше считать компенсированным.
Все эти годы, приходя в кардиологический центр сдавать кровь, даже из вены, Руслан просил маму посидеть в коридоре и шел сдавать кровь один. Он не боялся иголок. Он боялся, что с мамой потрачено будет слишком много времени. Потому что если ребенок с мамой, медсестры долго уговаривают его не плакать, а маме долго объясняют, как именно посадить ребенка на колени, чтобы было не страшно. А там же в футбол тем временем ребята играют. Там же ребята тем временем с горки катаются, пока тебя тут сажают на колени, чтобы не было страшно. Руслан быстро понял, что если зайти в кабинет одному, медсестра сразу поймет, что ты не боишься иголок, быстро сделает все, что нужно, и отпустит гонять мяч.
Еще Руслан очень любил танцы. У них в детском садике - танцевальная студия. Каждый вечер после садика мальчик тащил маму туда. А когда мама предложила ходить на танцы «может быть, все-таки не каждый день», Руслан заявил, что будет ходить на танцы сам, и домой после танцев тоже будет возвращаться сам.
А прошлым летом однажды Руслан, по обыкновению своему, носился во дворе с мальчишками, а мама сидела на лавочке и смотрела на него. Вдруг Руслан подошел к маме и сказал:
- Мам, подержи меня за руку. А то я бегать уже не могу и остановиться тоже не могу.
И тут мама впервые со времен той младенческой операции заметила, что у Руслана синие губы. И держала его за руку, пока он не отдышался.
А осенью Руслан сказал маме, что стал теперь в садике заниматься шахматами и шашками, и что ему очень нравятся шахматы и шашки. Мама сначала не поверила, не могла представить себе сына сидящего спокойно и склонившегося над доской. Но однажды потом заглянула в детсадовский шахматный кружок и увидала Руслана - да! - сидящим.
А в декабре Руслан сказал, что на новогоднем утреннике не будет вместе со своей танцевальной студией танцевать быстрый танец, а будет - только медленный. Мама спросила, обиделся ли Руслан. И Руслан сказал, что не обиделся, потому что это честно, потому что быстрый танец он танцевать не может.
Тогда мама взяла Руслана в охапку и потащила обследоваться в Томск, где пятью годами прежде делали мальчику операцию. Руслан был грустный. Ни разу за всю дорогу никуда не убежал. Сидел все время на одном месте и смотрел в окно.
Обрадовался он только тогда, когда доктор сказал ему, что сердце у него выросло. Что все эти искусственные трубки и клапаны, которые вшили ему в младенчестве в сердце - теперь стали малы. Что надо как можно быстрее делать еще одну операцию.
- И что, - оживился Руслан, - вот операцию сделают, и я смогу и на танцы, и на футбол?..
- И на танцы, - подтвердила мама. - И на футбол.
И вопросительно поглядела на доктора. Доктор кивнул.
- Ну, давайте скорее делать операцию! - Руслан встал и подошел к доктору в том смысле, чтобы тот принялся оперировать прямо сейчас и прямо вот так, стоя.
Доктор улыбнулся и сказал, что все равно надо немного подождать. И Руслан с тех пор ждет.
Валерий Панюшкин
Фото Василия Попова
Для спасения Руслана Федорова не хватает 620 тыс. руб.
Ведущий научный сотрудник НИИ кардиологии СО РАМН (Томск) Евгений Кривощеков: «Руслан родился со сложным врожденным пороком сердца - двойным отхождением магистральных сосудов от правого желудочка, дефектом межжелудочковой перегородки, стенозом легочной артерии. Мы прооперировали мальчика в 2009 году, сделали радикальную коррекцию порока, имплантировали клапаносодержащий протез.
У Руслана прошли одышка, утомляемость. Он развивался по возрасту. В январе этого года очередное плановое обследование показало, что необходима замена протеза, иначе состояние Руслана будет ухудшаться. Мы повторно прооперируем мальчика, и он будет расти здоровым».
Стоимость операции 720 тыс. руб. Наш партнер ОАО АКБ «Международный финансовый клуб» внесет 100 тыс. руб. То есть не хватает 620 тыс. руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Руслана Федорова, то пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Русфонд или на банковский счет мамы Руслана - Светланы Витальевны Федоровой. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Русфонда