А жизнь оборвется - и мир не заметит потери
Уже полгода как я работаю управляющим в большом спа в Нью-Джерси. Постепенно привыкла к тому, что я - начальник у шестидесяти человек: массажистов, косметологов, ресепшионистов и уборщиков.
Некоторые называют меня “мэм”. Так странно слышать это: “Yes, m’am”. То ли как в армии, то ли как в доме престарелых, не разберешь.
На этой работе мне по-настоящему понравилось быть менеджером, отдельные здоровские моменты стоят пятидесятичасовой рабочей недели и еще пятнадцати часов, которые я еженедельно провожу в транспорте. Например, когда удается “выбить” у директора повышение зарплаты для старательной сотрудницы, или получается уладить конфликт с особенно вредными чем-то недовольными клиентами. Или когда кто-то говорит мне, что я их любимый босс.
В английском языке есть выражение make a difference, которое я не могу достоверно перевести на русский. Речь идет о моментах, когда ты осознаешь, что твои действия изменяют что-то у лучшему, чей-то день, чью-то жизнь. А значит, и пусть это звучит пафосно, и мир в целом. Ты понимаешь, что твоя деятельность - это не пустая трата энергии, а что-то нужное и полезное. Пусть не всегда, но ради таких моментов можно стерпеть и клиентов-хамов, и бесконечные листы в Excel, и массу бумажной тягомотины.
Конечно, не все сладко на этой работе, стресса с таким количеством сотрудников хоть отбавляй. Ненавижу ездить туда-сюда между двумя штатами на раздыганном автобусе, в котором невозможно даже читать из-за того, что меня укачивает. Ненавижу законы штата Нью-Джерси, которые не защищают работников так, как в моем Нью-Йорке, и позволяют платить людям маленькие зарплаты.
Но хорошее пока что перевешивает плохое, и я еще не уволилась.
Это было вступление, друзья. Мизансцена.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Покуда живешь, поневоле в бессмертие веришь.
А жизнь оборвется - и мир не заметит потери.
Не вздрогнет луна, не осыпятся
звезды с небес…
Единый листок упадет, но останется лес.
Мария Семенова.
Пятница. Апрель 2019 года.
По пути на работу я не могла оторвать взгляд от небоскребов, крыши которых выглядывали из облаков. Тучи в то утро висели низко-низко. Было красиво, такая мрачная грозная красота. Нуар. Вскоре началась гроза, засверкали молнии и пошел проливной дождь.
В десять часов утра начинается первый массаж. Клиенты ждут массажистов в гостиной, пьют чай и отдыхают на креслах и диванах. Массажисты зовут их по именам и забирают на процедуры.
Одна из сотрудниц не вышла на работу в то утро. Диэнн, активная, веселая австралийка, которая только что отметила 50-летний юбилей. Массажисты, в целом, очень ответственные. Они работают на сдельной основе, их труд оплачивается в зависимости от количества клиентов, и это хорошая мотивация для пунктуальности. Диэнн опаздывала время от времени, но никогда настолько, чтобы не принять клиентов вовремя.
Я позвонила ей, чтобы узнать, где она. Трубку сняла женщина. Она была в слезах, в истерике. Я не смогла разобрать, что она говорила, поняла только, что кто-то умер. Женщина повесила трубку. Я подумала, что это была Диэнн, и у нее умер кто-то из близких.
Стало понятно, что нужно в экстренном порядке искать замену, так как что массажи у нее были забронированы на весь день. Когда я нашла добровольцев, согласных выйти на работу в свой выходной, я вздохнула с облегчением. Но ненадолго.
В офис постучала Джоэнн, близкая подруга Ди:
- Я должна вам сообщить, что Диэнн умерла. Я только получила сообщение от сестры ее мужа. Это она сняла трубку, когда вы звонили ей. Причины неизвестны, но думают, что у нее был сердечный приступ ночью.
Я вспомнила, что видела Ди всего лишь два дня назад. Что она улыбалась и шутила… Сделала комплимент одной из ресепшионисток, что у той всегда такие красивые волосы, а вот ей - не повезло. Согласно нашему дресс-коду, Ди носила волосы в тугом пучке.
Вспомнила, как наша директор неделю назад отчитывала Диэнн за опоздания, а я присутствовала при этом выговоре. Как на днях Диэнн попросила новую блузку (массажисты ходят в униформе), а я сказала ей, что раз у нее уже есть две, по правилам, за новую кофту нужно платить 40 долларов.
Неужели, это было последнее, что я сказала ей? Какая-то паршивая кофта…
В глобальном смысле, какая это все ерунда: дресс-коды, опоздания, выговоры и личные дела. Чушь собачья перед лицом вечности. Мышиная возня по сравнению с вопросами жизни и смерти.
В считанные минуты новость расползлась по отделу. Диэнн работала в компании два года, ее хорошо знали и любили многие коллеги. Моя команда рыдала в три ручья. Мне пришлось собрать их всех и сказать, что мы не можем отменить массажи, и что пора работать.
- Диэнн не хотела бы, чтобы мы тут раскисали и не работали! - добавила Джоэнн.
Заплаканные массажисты закивали и пошли забирать очередную порцию клиентов.
Машина бизнеса не останавливается. Если из системы выпадает винтик, она продолжает работать. Это банально и удивительно одновременно. Страшная и странным образом успокаивающая реальность. Когнитивный диссонанс.
В своем кабинете с коробкой носовых платков рыдала уже я. Я вертела в руках игрушку, мишку-коалу. Из своей последней поездки в Австралию Диэнн привезла каждому по сувениру. Помню, как она пришла на работу с большим мешком этих игрушечных коал и раздала каждому сотруднику нашего большого отдела.
Мне рассказали, что у Диэнн был сахарный диабет и высокое давление. Что в прошлом году у нее умер отец в Австралии, и что ей очень тяжело далась эта потеря. Несмотря на это, на работе она всегда была очень позитивной и веселой.
Я не добавляю сотрудников в соцсети, если они сами меня не добавляют. По дороге домой я нашла Фейсбук Диэнн.
С фотографий на меня смотрела жизнерадостная, молодая женщина. В публичном доступе - масса фотографий с вечеринок, спортивных матчей, хэллоуинские костюмы, посиделки у камина с гитарой с друзьями, собака доберман… Оказывается, она ходила на Женский Марш в январе 2017 года, как и я. Мелькали фото и с других протестов последних двух лет.
Вот, что остается от нас, когда мы уходим - эфемерный цифровой след, биты и пиксели фотографий и постов.
Я очень мало знала о ней. Трудно близко узнать людей, когда с тобой работают десятки…
Жизнь - хрупкая вещь. Цените ее, пока она есть, хорошо?
Некоторые называют меня “мэм”. Так странно слышать это: “Yes, m’am”. То ли как в армии, то ли как в доме престарелых, не разберешь.
На этой работе мне по-настоящему понравилось быть менеджером, отдельные здоровские моменты стоят пятидесятичасовой рабочей недели и еще пятнадцати часов, которые я еженедельно провожу в транспорте. Например, когда удается “выбить” у директора повышение зарплаты для старательной сотрудницы, или получается уладить конфликт с особенно вредными чем-то недовольными клиентами. Или когда кто-то говорит мне, что я их любимый босс.
В английском языке есть выражение make a difference, которое я не могу достоверно перевести на русский. Речь идет о моментах, когда ты осознаешь, что твои действия изменяют что-то у лучшему, чей-то день, чью-то жизнь. А значит, и пусть это звучит пафосно, и мир в целом. Ты понимаешь, что твоя деятельность - это не пустая трата энергии, а что-то нужное и полезное. Пусть не всегда, но ради таких моментов можно стерпеть и клиентов-хамов, и бесконечные листы в Excel, и массу бумажной тягомотины.
Конечно, не все сладко на этой работе, стресса с таким количеством сотрудников хоть отбавляй. Ненавижу ездить туда-сюда между двумя штатами на раздыганном автобусе, в котором невозможно даже читать из-за того, что меня укачивает. Ненавижу законы штата Нью-Джерси, которые не защищают работников так, как в моем Нью-Йорке, и позволяют платить людям маленькие зарплаты.
Но хорошее пока что перевешивает плохое, и я еще не уволилась.
Это было вступление, друзья. Мизансцена.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Покуда живешь, поневоле в бессмертие веришь.
А жизнь оборвется - и мир не заметит потери.
Не вздрогнет луна, не осыпятся
звезды с небес…
Единый листок упадет, но останется лес.
Мария Семенова.
Пятница. Апрель 2019 года.
По пути на работу я не могла оторвать взгляд от небоскребов, крыши которых выглядывали из облаков. Тучи в то утро висели низко-низко. Было красиво, такая мрачная грозная красота. Нуар. Вскоре началась гроза, засверкали молнии и пошел проливной дождь.
В десять часов утра начинается первый массаж. Клиенты ждут массажистов в гостиной, пьют чай и отдыхают на креслах и диванах. Массажисты зовут их по именам и забирают на процедуры.
Одна из сотрудниц не вышла на работу в то утро. Диэнн, активная, веселая австралийка, которая только что отметила 50-летний юбилей. Массажисты, в целом, очень ответственные. Они работают на сдельной основе, их труд оплачивается в зависимости от количества клиентов, и это хорошая мотивация для пунктуальности. Диэнн опаздывала время от времени, но никогда настолько, чтобы не принять клиентов вовремя.
Я позвонила ей, чтобы узнать, где она. Трубку сняла женщина. Она была в слезах, в истерике. Я не смогла разобрать, что она говорила, поняла только, что кто-то умер. Женщина повесила трубку. Я подумала, что это была Диэнн, и у нее умер кто-то из близких.
Стало понятно, что нужно в экстренном порядке искать замену, так как что массажи у нее были забронированы на весь день. Когда я нашла добровольцев, согласных выйти на работу в свой выходной, я вздохнула с облегчением. Но ненадолго.
В офис постучала Джоэнн, близкая подруга Ди:
- Я должна вам сообщить, что Диэнн умерла. Я только получила сообщение от сестры ее мужа. Это она сняла трубку, когда вы звонили ей. Причины неизвестны, но думают, что у нее был сердечный приступ ночью.
Я вспомнила, что видела Ди всего лишь два дня назад. Что она улыбалась и шутила… Сделала комплимент одной из ресепшионисток, что у той всегда такие красивые волосы, а вот ей - не повезло. Согласно нашему дресс-коду, Ди носила волосы в тугом пучке.
Вспомнила, как наша директор неделю назад отчитывала Диэнн за опоздания, а я присутствовала при этом выговоре. Как на днях Диэнн попросила новую блузку (массажисты ходят в униформе), а я сказала ей, что раз у нее уже есть две, по правилам, за новую кофту нужно платить 40 долларов.
Неужели, это было последнее, что я сказала ей? Какая-то паршивая кофта…
В глобальном смысле, какая это все ерунда: дресс-коды, опоздания, выговоры и личные дела. Чушь собачья перед лицом вечности. Мышиная возня по сравнению с вопросами жизни и смерти.
В считанные минуты новость расползлась по отделу. Диэнн работала в компании два года, ее хорошо знали и любили многие коллеги. Моя команда рыдала в три ручья. Мне пришлось собрать их всех и сказать, что мы не можем отменить массажи, и что пора работать.
- Диэнн не хотела бы, чтобы мы тут раскисали и не работали! - добавила Джоэнн.
Заплаканные массажисты закивали и пошли забирать очередную порцию клиентов.
Машина бизнеса не останавливается. Если из системы выпадает винтик, она продолжает работать. Это банально и удивительно одновременно. Страшная и странным образом успокаивающая реальность. Когнитивный диссонанс.
В своем кабинете с коробкой носовых платков рыдала уже я. Я вертела в руках игрушку, мишку-коалу. Из своей последней поездки в Австралию Диэнн привезла каждому по сувениру. Помню, как она пришла на работу с большим мешком этих игрушечных коал и раздала каждому сотруднику нашего большого отдела.
Мне рассказали, что у Диэнн был сахарный диабет и высокое давление. Что в прошлом году у нее умер отец в Австралии, и что ей очень тяжело далась эта потеря. Несмотря на это, на работе она всегда была очень позитивной и веселой.
Я не добавляю сотрудников в соцсети, если они сами меня не добавляют. По дороге домой я нашла Фейсбук Диэнн.
С фотографий на меня смотрела жизнерадостная, молодая женщина. В публичном доступе - масса фотографий с вечеринок, спортивных матчей, хэллоуинские костюмы, посиделки у камина с гитарой с друзьями, собака доберман… Оказывается, она ходила на Женский Марш в январе 2017 года, как и я. Мелькали фото и с других протестов последних двух лет.
Вот, что остается от нас, когда мы уходим - эфемерный цифровой след, биты и пиксели фотографий и постов.
Я очень мало знала о ней. Трудно близко узнать людей, когда с тобой работают десятки…
Жизнь - хрупкая вещь. Цените ее, пока она есть, хорошо?