О мировом заговоре, коммунизме и прочем (3)
Таким образом, мы видим, что властные элиты, в руках которых находится госаппарат и ключи к основным социально-культурным структурам общества, обладают довольно серьезными возможностями влиять на многие социальные, демографические и культурные процессы. И если уже в 17 веке этот государственный монстр для Гоббса предстал в виде могущественного Левиафана, то в 21 веке техника управления и контроля многократно возросла в своих возможностях. Безусловно, эта техника в США серьезно отличается от техники управления, применяемой в Северной Корее. Но не нужно думать, что американская элита контролирует развитие США хуже, чем северокорейские чучхеисты.
Вопрос о том, может ли элита проводить какую-то политику на протяжении нескольких поколений, также разрешается достаточно просто: конечно, может, если в элите существует какая-то преемственность - политическая, культурная, мировоззренческая. Российская Империя вела войну на Кавказе в течение 100 лет. За это время сменилось 4-5 поколений - как в самой элите, так и в управлемом ею народе, но политика оставалась той же. Менялось вооружение, подходы, техника войны - но политика на протяжении ста лет оставалась неизменной. То есть столь могущественные социальные образования, как государства, вполне метафорически могут быть сравнены с какой-то личностью, которая действует поверх миллионов жизней нескольких поколений. И если в элите не происходит каких-то радикальных перемен - как это случилось, например, в России в 1917 году, то мы будем наблюдать - несмотря на все перемены - определенную преемственность в политике. И в Совдепии мы также видим совершенно четкую преемственность - скажем, в вопросе о частной собственности, пока та же элита не отказалась от строительства социализма в отдельно взятой стране.
Конечно, во внешней политике все несколько сложнее - и связано это исключительно с тем, что здесь Левиафан встречается с такими же Левиафанами, и Левиафанов здесь несколько, и все они действуют относительно независимо друг от друга, стремясь сожрать или погубить других Левиафанов. Поэтому дипломатические расклады в 19 веке и в самом деле могли измениться за каждые 10-15 лет весьма существенно. Пока один Левиафан не подчинит все остальные.
Но в 20-м веке именно это и произошло. Германия, Россия, Австро-Венгрия, Франция были либо выведены из цивилизации, либо уничтожены, либо же подчинены Англии и США - то есть подчинены их элитам. Кроме того, теперь национальные элиты, судя по всему, уже вовсе не настолько свободны в проведении внутренней и внешней политики - так как с 18 века начинается формирование совершенно нового типа элиты: космополитичной и действующей поверх всяких границ - мировой финансовой элиты. И управление финансами теперь позволяет с невероятной легкостью определять, где рождаемость повысится, а где понизится, где начнется рост, а где замедление, а можно при желании даже спровоцировать глобальный кризис - политический или экономический.
Вот эта новая элита на самом деле и представляет наибольший интерес.
Вопрос о том, может ли элита проводить какую-то политику на протяжении нескольких поколений, также разрешается достаточно просто: конечно, может, если в элите существует какая-то преемственность - политическая, культурная, мировоззренческая. Российская Империя вела войну на Кавказе в течение 100 лет. За это время сменилось 4-5 поколений - как в самой элите, так и в управлемом ею народе, но политика оставалась той же. Менялось вооружение, подходы, техника войны - но политика на протяжении ста лет оставалась неизменной. То есть столь могущественные социальные образования, как государства, вполне метафорически могут быть сравнены с какой-то личностью, которая действует поверх миллионов жизней нескольких поколений. И если в элите не происходит каких-то радикальных перемен - как это случилось, например, в России в 1917 году, то мы будем наблюдать - несмотря на все перемены - определенную преемственность в политике. И в Совдепии мы также видим совершенно четкую преемственность - скажем, в вопросе о частной собственности, пока та же элита не отказалась от строительства социализма в отдельно взятой стране.
Конечно, во внешней политике все несколько сложнее - и связано это исключительно с тем, что здесь Левиафан встречается с такими же Левиафанами, и Левиафанов здесь несколько, и все они действуют относительно независимо друг от друга, стремясь сожрать или погубить других Левиафанов. Поэтому дипломатические расклады в 19 веке и в самом деле могли измениться за каждые 10-15 лет весьма существенно. Пока один Левиафан не подчинит все остальные.
Но в 20-м веке именно это и произошло. Германия, Россия, Австро-Венгрия, Франция были либо выведены из цивилизации, либо уничтожены, либо же подчинены Англии и США - то есть подчинены их элитам. Кроме того, теперь национальные элиты, судя по всему, уже вовсе не настолько свободны в проведении внутренней и внешней политики - так как с 18 века начинается формирование совершенно нового типа элиты: космополитичной и действующей поверх всяких границ - мировой финансовой элиты. И управление финансами теперь позволяет с невероятной легкостью определять, где рождаемость повысится, а где понизится, где начнется рост, а где замедление, а можно при желании даже спровоцировать глобальный кризис - политический или экономический.
Вот эта новая элита на самом деле и представляет наибольший интерес.