(no subject)
Центром легендарной культуры трубадуров Лангедока, которая рассказывает об альбигойцах и их мировоззрении больше, чем допросы инквизиторов, была куртуазная или «платоническая» любовь к «Прекрасной Даме», что заставляет вспомнить не только Платона, но и «Платоновскую академию». Действительно альбигойцы были прямыми идейными последователями не только той самой "Платоновской академии", которая была распущена Императором Юстинианом, но и сирийских гностиков, о которых упоминает Священное Писание (Откр.2:6), а также тех самых манихеев, которым так и не удалось завербовать Блаженного Августина. Характерной чертой альбигойцев, весьма многообразных в вариантах религиозной философии, было то, что все они так или иначе основывали свои гностические и дуалистические рассуждения на манихейской истолковании христианской литературы, и сходились на том, что Бог Ветхого завета, сущностно отличный от Христа, является Rex Mundi - демиургом, создателем материи и мира сего, ответственным за все его несовершенства и мучения в нем людей, а Христос, как отрицание Бога Ветхого Завета, является спасителем либо как пророк и учитель, то есть как "добрый пастырь" ариан, либо как создатель другого мира - мира Духа, нематериального, и поэтому избавленного от недостатков мира сего.
Обшивная организация альбигойцев должна была имитировать структуру Церкви ранних христиан, но на самом деле она во многом воспроизводила структуру современной им католической Церкви, в частности подразделение на мирян и клир. Миряне (лат. credenti, или «верующие»), присоединяясь к секте альбигойцев, не должны были отрекаться от своих прежних привычек или привязанностей, но они должны были признать духовный авторитет наставников (лат. perfecti, или «совершенных»), которые сочетали в себе черты священства и монашества. Perfecti могли быть как мужчинами так и женщинами, но все соблюдали строгий аскетизм и проходили через некое таинство, получившее название "consolament", состоявшее в наложенииа рук альбигойского епископа и последующим схождении Духа-Параклета, название которого судя по всему происходит не столько от общехристианского термина «Утешитель», сколько от самоназвания Мани, основателя манихейства.
Как показала последующая история, секрет успеха этой анти-авраамической религиозной философии, или вернее умонастроения, был прежде всего в ее комплиментарности победившему на Западе цивилизационному христианству. Она позволила реализовываться творческим потенциям человека, замурованным в бетон пуританства цистерцианской реформой, и его символическому, поэтическому мышлению, разрушенному противоречиями католицизма.
Именно трубадуры Лангедока под влиянием альбигойцев создали символическое мышление Западной Европы, поэтизировав и сведя воедино христианскую символику с основными кельтскими, норманнскими и германскими мифами, причем результаты этого синтеза стали главным способом интерпретации действительности в современном мире:
продолжение
http://forboch.blogspot.com/2011/07/blog-post_6350.html
Обшивная организация альбигойцев должна была имитировать структуру Церкви ранних христиан, но на самом деле она во многом воспроизводила структуру современной им католической Церкви, в частности подразделение на мирян и клир. Миряне (лат. credenti, или «верующие»), присоединяясь к секте альбигойцев, не должны были отрекаться от своих прежних привычек или привязанностей, но они должны были признать духовный авторитет наставников (лат. perfecti, или «совершенных»), которые сочетали в себе черты священства и монашества. Perfecti могли быть как мужчинами так и женщинами, но все соблюдали строгий аскетизм и проходили через некое таинство, получившее название "consolament", состоявшее в наложенииа рук альбигойского епископа и последующим схождении Духа-Параклета, название которого судя по всему происходит не столько от общехристианского термина «Утешитель», сколько от самоназвания Мани, основателя манихейства.
Как показала последующая история, секрет успеха этой анти-авраамической религиозной философии, или вернее умонастроения, был прежде всего в ее комплиментарности победившему на Западе цивилизационному христианству. Она позволила реализовываться творческим потенциям человека, замурованным в бетон пуританства цистерцианской реформой, и его символическому, поэтическому мышлению, разрушенному противоречиями католицизма.
Именно трубадуры Лангедока под влиянием альбигойцев создали символическое мышление Западной Европы, поэтизировав и сведя воедино христианскую символику с основными кельтскими, норманнскими и германскими мифами, причем результаты этого синтеза стали главным способом интерпретации действительности в современном мире:
продолжение
http://forboch.blogspot.com/2011/07/blog-post_6350.html