Богословие-дело Церкви
Богословие в современном мире
Особенно важное значение, на мой взгляд, богословие приобретает в настоящий период человеческой истории. Это становится ясно, если мы сравним жизнь в современном мире с тем, как протекала жизнь человека в древности. Такое сравнение нам необходимо для того, чтобы понять, как Церковь должна осуществлять свою миссию в XXI веке. Ведь церковное благовестие по существу своему неизменно-изменяются лишь культурно-исторические условия, в которых Церковь совершает свое спасительное служение.
Современный мир по преимуществу есть мир информации, а также технологии ее производства, передачи и усвоения. Сегодня информация стала индустрией и даже двигателем прогресса. Смыслы, образы, символы, которые она содержит, объединяются в постоянный поток, направленный на человека и властно формирующий его сознание.
«Информация» как обобщенный символ современной эпохи-вот то, что является антагонистом церковного богословия. Ибо богословское видение Бога, мира и человека, которое содержится в Предании и которое Церковь призвана проповедовать в назидание верующих,-это не то, что можно «производить» и «потреблять». Для постижения Божественной Премудрости необходимы духовное сосредоточение, молитва и бдение. Бог обращается не к «потребителю информации», а к живому человеку. Богословие призывает человека к встрече с Вечностью, то есть к превосхождению «горизонтального» существования в мире. Оно ставит перед нами максимальные задачи-задачи углубления Богопознания и самопознания, нравственного свершения и духовного роста. Богословие говорит человеку не о том, каков он есть в своей эмпирической данности, но о том, каким Бог его задумал и что Бог от него ждет.
Думаю, мы никогда не должны забывать об этом профетическом смысле церковного богословия. В этом его суть,-и потому богословие является делом Церкви.
Чтобы исполнить это дело Церкви в условиях современного мира, мы должны крепко стоять в вере и сохранять верность, во-первых, непрерванному Апостольскому Преданию, а во-вторых, кафолическому характеру православного богословия. Это требует участия в богословской работе всех духовных и интеллектуальных сил в Церкви.
Кафоличность православного богословия
Находясь среди представителей греко-православной традиции, не буду останавливаться на отдаленной истории русско-греческих богословских связей. Здесь можно было бы вспомнить братьев Иоанникия и Софрония Лихудов и связанную с их деятельностью в России в XVII веке так называемую Славяно-греко-латинскую академию в Москве, ставшую первым русским университетом. Можно упомянуть и о заметном росте внимания в России к греческой патристике и аскетическому наследию Афона в конце XVIII, в XIX столетии и впоследствии-даже до сего дня.
Сегодня, на мой взгляд, важнее обратиться к тем взаимовлияниям и сотрудничеству в области богословской работы, которые имели место в минувшем XX веке. Характерной чертой этой эпохи стало стремление к консолидации богословских сил разных Православных Поместных Церквей.
Такая консолидация происходила в первой половине столетия в процессе совместной экуменической деятельности, в которой активное участие приняли представители как Греческой Церкви, так и Русской-в лице тех русских богословов, которые находились в изгнании после 1917 года, а также представители других Православных Церквей.
Важным событием в тот период стали богословские конгрессы, или съезды православных школ, первый из которых-в Афинах в 1936 году-многим запомнился участием протоиерея Георгия Флоровского, настаивавшего на необходимости возвращения к «христианскому эллинизму» в противовес засилью западной схоластики.
Параллельно начался процесс межцерковного взаимодействия в перспективе возможного созыва Всеправославного Собора, который мог бы выразить упование Единой Вселенской Православной Церкви в контексте современной культуры.
Безусловно, судьбоносными для православного богословия в XX веке были последствия русской революции, которые сделали невозможным свободное развитие христианской мысли. В то же время, революция стала причиной эмиграции многих церковных деятелей, богословов и религиозных мыслителей, а также множества православных людей. В результате русское религиозно-философское и богословское движение начала века обрело продолжение и даже новое развитие уже за пределами России.
Церковь Христова, Вселенская и Кафолическая, совершает свое свидетельство и духовное служение везде, в любом месте, куда достигло ее Благовестие, где провозглашается Слово Божие и совершается Таинство Божественной Евхаристии. А поэтому и в изгнании, в странах Западной Европы, Америки и в других концах света, священническое и богословское служение Православной Церкви совершалось, с Божией помощью, столь же неукоснительно, что и в исторически православных странах. Оно принесло добрый плод. В данном случае имею в виду тот вклад в сокровищницу Православия, в дело его распространения и творческого приумножения в духе Апостольского и Святоотеческого Предания, который внесли в минувшем веке священнослужители и богословы, оказавшиеся вдали от Родины.
Все вы знаете имена русских богословов, и вот некоторые из них: протоиерей Сергий Булгаков, протоиерей Георгий Флоровский, протоиерей Василий Зеньковский, Владимир Лосский, Леонид Успенский, Павел Евдокимов, протоиерей Иоанн Мейендорф, протопресвитер Александр Шмеман. Сегодня, в исторической ретроспективе, нужно прямо сказать, что русские православные богословы, связанные со Свято-Сергиевским институтом в Париже, плодотворно работали под омофором Вселенского Патриарха на благо всего Православия-в том числе американского.
Принято считать, что роль православных деятелей и богословов на Западе, в том числе русских, заключалась прежде всего в том, что они способствовали своего рода «открытию» Православия в среде инославных, что действительно произошло в XX веке. Но не менее, а, может быть, и более важным, на мой взгляд, является то, что они способствовали развитию современной православной мысли, в том числе и в Греции. Русские богословы-эмигранты дали толчок тому замечательному движению, которое принято называть «неоправославием» (или «неоортодоксией») и которое имело место в 1960-е годы. С этого времени и поныне мы являемся свидетелями подлинного возрождения церковного эллинского умозрения, которое по праву можно назвать теологическим ренессансом.
Назову имена некоторых греческих богословов: Никос Ниссиотис, Панайотис Неллас, митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас), Георгий Мандзаридис, архимандрит Василий (Гондикакис), Христос Яннарас, Илия Мастройанопулос и, конечно, Димитрий Кутрубис-«православный Сократ», как его называют, сыгравший особую роль протагониста богословского движения в Греции, совершавшегося и поныне совершающегося под известным девизом отца Георгия Флоровского «Вперед-к Отцам!»
Нельзя не сказать и об особом вкладе других греческих богословов, патрологов, ученых, среди которых-недавно ушедший отец Иоанн Романидис, Панайотис Христу, Савва Агуридис, Антоний Тахиаос, знаток русской церковной традиции, Власий Фидас и многие другие, весьма уважаемые в Русской Церкви.
Выдающийся вклад в православное богомыслие, каждый по-своему, сделали и представители других традиций-отец Иустин (Попович), отец Димитру Станилоэ, митрополит Георгий (Ходр) и другие.
Знаменательным и характерным для современности является также активное и плодотворное участие в богословской работе нашей Церкви западных по происхождению мыслителей, для которых Православие стало подлинным духовным Домом и источником неиссякаемого вдохновения. Упомяну наиболее яркие имена епископа Каллиста (Уэра) и Оливье Клемана.
Православное богословское возрождение XX века было связанно с развитием патристических исследований, с новым открытием великой исихастской и в целом поздневизантийской традиции, а также с обновлением духовной жизни на Афоне и в других центрах монашеской духовности. Здесь нужно вспомнить Силуана Агиорита-русского святого, канонизированного Вселенским Патриархатом-а также его ученика архимандрита Софрония (Сахарова). Выдающийся вклад в патрологию внес Василий (Кривошеин)-другой русский агиорит, впоследствии архиепископ.
Все это-не что иное, как свидетельство кафоличности, то есть взаимосвязанности и целостности, подлинной универсальности православной богословской мысли, питающейся из общецерковного патристического источника, и прежде всего-из наследия восточных, греческих Отцов.
Благодарение Богу, что мы явились свидетелями и в какой-то степени участниками православного богословского и духовного возрождения. Наша задача заключается в том, чтобы плоды этого возрождения нашли свое воплощение в повседневной жизни Церкви, в области, которую можно назвать церковно-практической.
Значение богословия для строительства церковной жизни
Апостол Павел говорит о различии служений в Церкви (1 Кор 12, 5 и сл.). Среди этих служений можно выделить три основоположных, которые и обеспечивают преемственность церковного Предания, восходящего к Святым Апостолам.
Это-(1) служение епископское, или священноначалия, иерархии; (2) служение пророческое, или, в современных условиях, служение подвижников и старцев, долгим подвигом стяжавших дары благодати Святого Духа; и (3) служение теологическое, то есть вероучительное, задача которого-соблюдение верности изначальному Апостольскому учению в меняющихся историко-культурных обстоятельствах ради наставления всех членов Церкви.
Все эти три основные церковные служения, с одной стороны, невозможно разделить, но, с другой стороны, их необходимо различать. Соразмерное строительство Церкви как Тела Христова требует соподчинения и согласования этих служений ради сохранения верности кафолической Истине Православия.
Иными словами, (1) духовно-аскетический опыт святых подвижников и духовидцев, который является святыней нашей Церкви и источником постоянного вдохновения для всех ее истинных сынов, должен найти верное выражение в (2) богословском творчестве и, вместе с тем, послужить основой для (3) церковного строительства, которое канонически осуществляется законным Священноначалием. Ибо епископы Церкви самим Господом призваны заботиться о том, чтобы в целости и нерушимости соблюдалось в повседневном опыте Церкви единство Предания.
Непреходящим примером верного исполнения этого епископского призвания являются великие Учители и Святители, бывшие в одно и то же время и подлинными аскетами, и глубокомысленными богословами, и достойнейшими иерархами.
Три главные церковные служения в их гармоническом согласовании являются созидательными силами Церкви Христовой, благодаря которым «все тело, составляемое и совокупляемое посредством… взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф 4, 16).
Это созидание Тела Церкви происходит, согласно православной экклезиологии, на всех уровнях-от церковной епархии, возглавляемой епископом, до полноты Вселенского церковного организма, Главой которого является Сам Богочеловек Иисус Христос.
http://minds.by/academy/trudy/2/td2_4.html
Особенно важное значение, на мой взгляд, богословие приобретает в настоящий период человеческой истории. Это становится ясно, если мы сравним жизнь в современном мире с тем, как протекала жизнь человека в древности. Такое сравнение нам необходимо для того, чтобы понять, как Церковь должна осуществлять свою миссию в XXI веке. Ведь церковное благовестие по существу своему неизменно-изменяются лишь культурно-исторические условия, в которых Церковь совершает свое спасительное служение.
Современный мир по преимуществу есть мир информации, а также технологии ее производства, передачи и усвоения. Сегодня информация стала индустрией и даже двигателем прогресса. Смыслы, образы, символы, которые она содержит, объединяются в постоянный поток, направленный на человека и властно формирующий его сознание.
«Информация» как обобщенный символ современной эпохи-вот то, что является антагонистом церковного богословия. Ибо богословское видение Бога, мира и человека, которое содержится в Предании и которое Церковь призвана проповедовать в назидание верующих,-это не то, что можно «производить» и «потреблять». Для постижения Божественной Премудрости необходимы духовное сосредоточение, молитва и бдение. Бог обращается не к «потребителю информации», а к живому человеку. Богословие призывает человека к встрече с Вечностью, то есть к превосхождению «горизонтального» существования в мире. Оно ставит перед нами максимальные задачи-задачи углубления Богопознания и самопознания, нравственного свершения и духовного роста. Богословие говорит человеку не о том, каков он есть в своей эмпирической данности, но о том, каким Бог его задумал и что Бог от него ждет.
Думаю, мы никогда не должны забывать об этом профетическом смысле церковного богословия. В этом его суть,-и потому богословие является делом Церкви.
Чтобы исполнить это дело Церкви в условиях современного мира, мы должны крепко стоять в вере и сохранять верность, во-первых, непрерванному Апостольскому Преданию, а во-вторых, кафолическому характеру православного богословия. Это требует участия в богословской работе всех духовных и интеллектуальных сил в Церкви.
Кафоличность православного богословия
Находясь среди представителей греко-православной традиции, не буду останавливаться на отдаленной истории русско-греческих богословских связей. Здесь можно было бы вспомнить братьев Иоанникия и Софрония Лихудов и связанную с их деятельностью в России в XVII веке так называемую Славяно-греко-латинскую академию в Москве, ставшую первым русским университетом. Можно упомянуть и о заметном росте внимания в России к греческой патристике и аскетическому наследию Афона в конце XVIII, в XIX столетии и впоследствии-даже до сего дня.
Сегодня, на мой взгляд, важнее обратиться к тем взаимовлияниям и сотрудничеству в области богословской работы, которые имели место в минувшем XX веке. Характерной чертой этой эпохи стало стремление к консолидации богословских сил разных Православных Поместных Церквей.
Такая консолидация происходила в первой половине столетия в процессе совместной экуменической деятельности, в которой активное участие приняли представители как Греческой Церкви, так и Русской-в лице тех русских богословов, которые находились в изгнании после 1917 года, а также представители других Православных Церквей.
Важным событием в тот период стали богословские конгрессы, или съезды православных школ, первый из которых-в Афинах в 1936 году-многим запомнился участием протоиерея Георгия Флоровского, настаивавшего на необходимости возвращения к «христианскому эллинизму» в противовес засилью западной схоластики.
Параллельно начался процесс межцерковного взаимодействия в перспективе возможного созыва Всеправославного Собора, который мог бы выразить упование Единой Вселенской Православной Церкви в контексте современной культуры.
Безусловно, судьбоносными для православного богословия в XX веке были последствия русской революции, которые сделали невозможным свободное развитие христианской мысли. В то же время, революция стала причиной эмиграции многих церковных деятелей, богословов и религиозных мыслителей, а также множества православных людей. В результате русское религиозно-философское и богословское движение начала века обрело продолжение и даже новое развитие уже за пределами России.
Церковь Христова, Вселенская и Кафолическая, совершает свое свидетельство и духовное служение везде, в любом месте, куда достигло ее Благовестие, где провозглашается Слово Божие и совершается Таинство Божественной Евхаристии. А поэтому и в изгнании, в странах Западной Европы, Америки и в других концах света, священническое и богословское служение Православной Церкви совершалось, с Божией помощью, столь же неукоснительно, что и в исторически православных странах. Оно принесло добрый плод. В данном случае имею в виду тот вклад в сокровищницу Православия, в дело его распространения и творческого приумножения в духе Апостольского и Святоотеческого Предания, который внесли в минувшем веке священнослужители и богословы, оказавшиеся вдали от Родины.
Все вы знаете имена русских богословов, и вот некоторые из них: протоиерей Сергий Булгаков, протоиерей Георгий Флоровский, протоиерей Василий Зеньковский, Владимир Лосский, Леонид Успенский, Павел Евдокимов, протоиерей Иоанн Мейендорф, протопресвитер Александр Шмеман. Сегодня, в исторической ретроспективе, нужно прямо сказать, что русские православные богословы, связанные со Свято-Сергиевским институтом в Париже, плодотворно работали под омофором Вселенского Патриарха на благо всего Православия-в том числе американского.
Принято считать, что роль православных деятелей и богословов на Западе, в том числе русских, заключалась прежде всего в том, что они способствовали своего рода «открытию» Православия в среде инославных, что действительно произошло в XX веке. Но не менее, а, может быть, и более важным, на мой взгляд, является то, что они способствовали развитию современной православной мысли, в том числе и в Греции. Русские богословы-эмигранты дали толчок тому замечательному движению, которое принято называть «неоправославием» (или «неоортодоксией») и которое имело место в 1960-е годы. С этого времени и поныне мы являемся свидетелями подлинного возрождения церковного эллинского умозрения, которое по праву можно назвать теологическим ренессансом.
Назову имена некоторых греческих богословов: Никос Ниссиотис, Панайотис Неллас, митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас), Георгий Мандзаридис, архимандрит Василий (Гондикакис), Христос Яннарас, Илия Мастройанопулос и, конечно, Димитрий Кутрубис-«православный Сократ», как его называют, сыгравший особую роль протагониста богословского движения в Греции, совершавшегося и поныне совершающегося под известным девизом отца Георгия Флоровского «Вперед-к Отцам!»
Нельзя не сказать и об особом вкладе других греческих богословов, патрологов, ученых, среди которых-недавно ушедший отец Иоанн Романидис, Панайотис Христу, Савва Агуридис, Антоний Тахиаос, знаток русской церковной традиции, Власий Фидас и многие другие, весьма уважаемые в Русской Церкви.
Выдающийся вклад в православное богомыслие, каждый по-своему, сделали и представители других традиций-отец Иустин (Попович), отец Димитру Станилоэ, митрополит Георгий (Ходр) и другие.
Знаменательным и характерным для современности является также активное и плодотворное участие в богословской работе нашей Церкви западных по происхождению мыслителей, для которых Православие стало подлинным духовным Домом и источником неиссякаемого вдохновения. Упомяну наиболее яркие имена епископа Каллиста (Уэра) и Оливье Клемана.
Православное богословское возрождение XX века было связанно с развитием патристических исследований, с новым открытием великой исихастской и в целом поздневизантийской традиции, а также с обновлением духовной жизни на Афоне и в других центрах монашеской духовности. Здесь нужно вспомнить Силуана Агиорита-русского святого, канонизированного Вселенским Патриархатом-а также его ученика архимандрита Софрония (Сахарова). Выдающийся вклад в патрологию внес Василий (Кривошеин)-другой русский агиорит, впоследствии архиепископ.
Все это-не что иное, как свидетельство кафоличности, то есть взаимосвязанности и целостности, подлинной универсальности православной богословской мысли, питающейся из общецерковного патристического источника, и прежде всего-из наследия восточных, греческих Отцов.
Благодарение Богу, что мы явились свидетелями и в какой-то степени участниками православного богословского и духовного возрождения. Наша задача заключается в том, чтобы плоды этого возрождения нашли свое воплощение в повседневной жизни Церкви, в области, которую можно назвать церковно-практической.
Значение богословия для строительства церковной жизни
Апостол Павел говорит о различии служений в Церкви (1 Кор 12, 5 и сл.). Среди этих служений можно выделить три основоположных, которые и обеспечивают преемственность церковного Предания, восходящего к Святым Апостолам.
Это-(1) служение епископское, или священноначалия, иерархии; (2) служение пророческое, или, в современных условиях, служение подвижников и старцев, долгим подвигом стяжавших дары благодати Святого Духа; и (3) служение теологическое, то есть вероучительное, задача которого-соблюдение верности изначальному Апостольскому учению в меняющихся историко-культурных обстоятельствах ради наставления всех членов Церкви.
Все эти три основные церковные служения, с одной стороны, невозможно разделить, но, с другой стороны, их необходимо различать. Соразмерное строительство Церкви как Тела Христова требует соподчинения и согласования этих служений ради сохранения верности кафолической Истине Православия.
Иными словами, (1) духовно-аскетический опыт святых подвижников и духовидцев, который является святыней нашей Церкви и источником постоянного вдохновения для всех ее истинных сынов, должен найти верное выражение в (2) богословском творчестве и, вместе с тем, послужить основой для (3) церковного строительства, которое канонически осуществляется законным Священноначалием. Ибо епископы Церкви самим Господом призваны заботиться о том, чтобы в целости и нерушимости соблюдалось в повседневном опыте Церкви единство Предания.
Непреходящим примером верного исполнения этого епископского призвания являются великие Учители и Святители, бывшие в одно и то же время и подлинными аскетами, и глубокомысленными богословами, и достойнейшими иерархами.
Три главные церковные служения в их гармоническом согласовании являются созидательными силами Церкви Христовой, благодаря которым «все тело, составляемое и совокупляемое посредством… взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф 4, 16).
Это созидание Тела Церкви происходит, согласно православной экклезиологии, на всех уровнях-от церковной епархии, возглавляемой епископом, до полноты Вселенского церковного организма, Главой которого является Сам Богочеловек Иисус Христос.
http://minds.by/academy/trudy/2/td2_4.html