Любовь Юргенсон "Книга о земных путях к бессмертию, "Русская мысль", декабрь 1985
Рецензия на сборник Варлама Шаламов "Воскрешение лиственницы" (1985), опубликованная в газете "Русская мысль" от 20 декабря 1985 года, стр. 10. Электронная версия - на сайте Гуверовского института.
Любовь Юргенсон - русско-французский литературовед, исследовательница Шаламова и переводчица "Колымских рассказов" на французский язык, профессор Сорбонны, автор нескольких книг прозы на французском.
Статья одним файлом на портале Internet Archive
Книга о земных путях к бессмертию
У пророка Иезекииля есть такие слова: "Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим. Я, Господь, сказал и сделаю".
И вот на московском столе в банке с водою засохшая ветка лиственницы покрывается зеленью, оживает. Это посланная с Колымы древняя свидетельница крестного пути России источает дух бессмертия. Но не Господним словом осуществляется возрождение, а человеческой силой и верой, глубинные, отстоявшиеся соки пробуждаются в сухом дереве, обновляют обветшавшие одежды истории. Робкий запах лиственницы, наполнивший московскую кухню, - дыхание истории, "голос мертвых".
"Воскрешение лиственницы" Варлама Шаламова - книга о земных путях к бессмертию. В ней через повествование о детстве и через лагерные рассказы идет осмысливание автором человеческой судьбы. Сборник открывается "Кратким жизнеописанием", так и оставшимся незавершенным. За ним следует "Четвертая Вологда" - история детства и юности автора "Колымских рассказов" и одновременно - его души. В повести обрисовано зарождение таланта, становление творческой личности, извлечение из недр неоформленного детского сознания новой поэтической крепкой породы. Еще не наметилась грань между высказанным и невысказанным, еще туманны будущие литературные пути, а уже на поверхности жизни лежит слово - сокровенное, вечное.
Личность Шаламова-писателя выковывается в бунте против отца. Шаламов-старший - соборный священник, человек самодовольный и ограниченный, мирской, несмотря на духовное звание. Семья из семи человек живет в казенной трехкомнатной квартире (Мысль о том, что сыновья и дочери нуждаются в отдельной комнате, даже не приходит отцу в голову). Жену он заставляет готовить с утра до вечера, она даже печет хлеб, хотя в магазине он дешевле, и вкуснее. За большим раздвижным столом для нее просто нет места, она только носить посуду и подает самовар. А ведь эта женщина знает чуть ли не наизусть всего Пушкина и Лермонтова (поэтов, впрочем, устаревших с точки зрения отца, уступающих Некрасову). Не желая прибегать к помощи врачей, он лечит всю семью собственными рецептами. В результате у Варлам с детства безнадежно разрушено здоровье. Страстный охотник, отец полон презрения к младшему сыну за неспособность убивать, об этом повествует рассказ "Берданка". Маленький Варлам рано проникается волей к жизни, предчувствуя, может быть, что отстаивать эту жизнь ему придется долгие годы. Он не хочет разрушать живое, ибо ему присуще понимание гармонии. Не принимает он и отцовского умозрительного, теоретического подхода к существованию. Варлам как воплощает цветаевскую мысль, что "живот" поэта не менее важен, чем душа его. А отец его лишь брезгливо дотрагивается до жизни кончиками пальцев.
Истинно духовное рождается через понимание и преображение плотского, а не отрицание его. У оскудевшего духом старика Шаламова и молитва остается светской и икона его - репродукция с картины Рубенса. Нравственная скудость, неискренность, стремление к саморекламе - эти свойства отцовского характера легли в основу богоборческого протеста Варлама Шаламова. Он возвращает "свой билет Богу". Даже на Колыме он ставит себе в заслугу, что ни раз не воззвал к Господу. "И я горжусь, что с шести и до шестидесяти я не прибегал к Его помощи ни в Вологде, ни в Москве, ни на Крайнем Севере".
Религия Шаламова-отца исчерпывается примитивным набором нравственных догм. Варлам, однако, отвергает такой утилитарный подход к Богу. "Я могу понять какого-нибудь аскета, пророка, внимающего голосу Господа в пустыне. Но обращаться к Богу за мирскими советами и испрашивать советов Бога для других, чтобы передать благодать - это было мне чуждо и не вызывало ни уважения, ни желания подражать". Уже в юности он создает собственный нравственный кодекс, впервые наметившийся в единоборстве с отцом, а затем утвердившийся на Колыме. Главное для него - выстоять, сохранить чувство собственного достоинства, хотя в лагерных условиях это равносильно чуду. Именно в этом и раскрывается духовность Шаламова.
Повествует Шаламов о безграничности человеческой стойкости и глубине падения, о стремлении к унижению, о неосознанной тяге к подличанию и грязи. Он беспощадно обнажает скрытые уголки души заключенного, ведь в неволе человек теряет все покровы.
Отец Шаламова был лишен духовного чутья, он не понял своего времени, хотя и считал себя прогрессивным человеком. А Варлам с детства посвящает себя осмыслению современности. Поэтому "Воскрешение лиственницы" - живое, ценное свидетельство и о "Вологде исторической, и о Вологде ссыльных - бывших, сущих и будущих". Здесь философские кружки, диспуты, лекции, Февральская революция и брожение умов в первые послереволюционные годы, обновленческое движение в Церкви, во главе которого стоит непревзойденный оратор Александр Введенский. И, наконец, мытарства самого Шаламова, сына священника и изгоя.
Один из героев новой книги Шаламова - Кедров, тот самый Кедров, письма которого цитировал Хрущев на XX съезде партии. Он был назначен в Вологду и снят через полтора месяца за "перегибы", но затем вернулся на прежнюю должность и "без конца ходил и уничтожал врагов при Ягоде и Ежове". Но когда он собрал досье на Берию, то был арестован и посажен в одиночку. На допросах ему сначала сломали позвоночник, добиваясь признания во вредительстве, а после очередного его письма Сталину Берия собственноручно его застрелил.
"Воскрешение лиственницы" - книга о возрождении. Она должна читаться, выражаясь словами самого автора, не как память о прошлом, а как живая жизнь.
Запах лиственницы - "запах жизни, запах сопротивления северу, запах победы.
К тому же, мертвецы на Колыме не пахнут, они слишком истощены, обескровлены, да и хранятся в вечной мерзлоте".
Обновляются истлевшие ткани человеческой судьбы. Как говорится у пророка Иезекииля: "Кости сухие! слушайте слово Господне! (...) И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь".
Любовь Юргенсон
Варлам Шаламов. Воскрешение лиственницы. Предисловие Михаила Геллера, ИМКА-Пресс, 1985
