Елена Сирота. Категория меры и степени в "Колымских рассказах" Шаламова
Статья опубликована в научно-теоретическом журнале "Славянские чтения", №10 (16), Кишинэу, Молдова, 2017. Электронная версия - на сайте Instrument Bibliometric National.
_________
Категория меры и степени: семантика, структура, функционирование
Анализируется семантика категорий меры и степени, которая до настоящего времени не получила точной дефиниции, что и определило актуальность исследования. Выявляются дифференциальные признаки указанных категорий и определяется их содержание. Устанавливается причина их появления в художественных дискурсах и характеризуется специфика их употребления.
В лингвистических работах, описывающих категории меры и степени (в основном, на синтаксическом уровне или как свойство качественных прилагательных - степень), семантика данных категорий не раскрывается. По мнению исследователей, смысловая категория меры и степени соотносится с семантической (или когнитивной, понятийной) категорией компаративности (А.В. Бондарко), градуальной (С.М. Колесникова) и семантической градации (Э. Сепир). Тем не менее четкой дефиниции данных категорий не дается: «градуальные отношения передают отношения меры и степени», «градуирование - соотнесение качественного признака к нулевой шкале измерения (норме) на шкале градаций»». [4, 9].
Это обстоятельство повлияло на выбор темы нашей работы - языковые категории меры и степени требуют детального исследования, подхода к их освещению с новых лингвистических позиций. В качестве основы исследования нами избраны методы отображающей грамматики - направления в лингвистике, теоретически обоснованного профессором В.Н. Мигириным и продолженного в трудах доктора филологических наук Л.В. Бортэ.
В лингвистической литературе степень и мера рассматриваются как одна категория, описываемая в разных разделах: как один из разрядов наречия, степень как свойство качественных прилагательных, как обстоятельство в простом предложении и как придаточная часть в сложноподчиненном предложении.
Обратимся к исследовательской и учебной литературе. Работа Л.Д. Чесноковой посвящена обстоятельству как «грамматическому выражению отношений времени, места, причины, условия и т.п.» [13]. О мере и степени не сказано, что дает возможность предполагать: они не включены автором в грамматическое выражение отношений.
В диссертации С.М. Колесниковой понятия мера и степень не дифференцируются. Представлен трехчленный состав категории градуальности: центральный член - норма, два противочлена - меньше нормы и больше нормы; градуальность отражает степень величины признака [4, 11].
Аналогичную точку зрения находим и у других современных исследователей. Так, Ю.Я. Воротников отмечает: «В онтологическом аспекте категория меры и степени отражает динамическую связь качественных и количественных характеристик предметов, процессов объективной действительности» [3, 9].
«Мера (степень) признака» выступает в двух разновидностях: относительная мера признака и безотносительная мера признака. Следовательно, ученый отождествлял понятия мера и степень, включая их в одну смысловую категорию.
Лингвист А.Ш. Курбанова включает эти две категории в одну: «Мера и степень представляют одну когнитивную категорию, только мера представляет свою квантификационную, а степень - квалификационную характеристику одного и того же явления, по-разному репрезентированного языковыми средствами» [6, 3].
Описывая категории меры и степени, авторы учебного пособия «Основы русской грамматики» И.П. Распопов и
А.М. Ломов отмечают, что обстоятельства качества действия, меры и степени входят в состав особой группы обстоятельств, именуемой «классифицирующими обстоятельствами».[9, 218]. Выделение и отнесение к этой группе значений меры, степени, качества (неясно и выделение последнего) ничем не обосновано. Сами же конкретные содержания - мера, степень - нуждаются в квалификации, описании, чего нет в пособии.
Учебное пособие В.В. Бабайцевой и Л.Ю. Максимов характеризует обстоятельства меры и степени следующим образом: «Обстоятельства меры (и степени) обозначают количественную характеристику действия или признака и отвечают на вопросы в какой мере? В какой степени?» [1, 125].
Е.С. Скобликова выделяет лишь обстоятельство степени, отмечая при этом, что «обстоятельство степени обозначает степень проявления признака» [10, 194].
К признакам автор относит: прилагательное, наречие, глагол, категорию состояния.
В некоторых работах мера и степень не выделяются в отдельные грамматические категории. Так, эти категории отсутствуют среди разрядов обстоятельств и придаточных с обстоятельственным значением в синтаксических описаниях в Русской грамматике-80.
Подведем итоги описания меры и степени в лингвистической литературе. Два содержания - мера и степень - здесь смешиваются, отсутствуют четкие дефиниции категорий, примеры из текстов неубедительны, описания средств выражения недостаточны или неясны. Становится очевидным, что данные категории нуждаются в глубоком анализе как со стороны содержания, так и средств представления в языке.
С целью определения специфики языковых категорий меры и степени необходимо выйти за пределы лингвистического описания и обратиться к наукам, широко использующим исследуемые понятия.
Характеристики меры и степени в смежных науках важны для установления дифференциальных признаков категорий в лингвистике.
В философии мера рассматривается как «категория, выражающая диалектическое единство качественных и количественных характеристик объекта <...>, она указывает предел, за которым изменение количества влечет за собой изменения качества и наоборот» [12, 360].
Данное свойство меры послужило основой для возникновения одного из важнейших философских законов - закона перехода количественных изменений в качественные [11, 275].
Основываясь на описании этой категории в философских словарях, можно выделить один из дифференциальных признаков меры: количественная характеристика и предопределенность этого количества качественным содержанием.
Необходимо отметить, что в философии категория степени не выделяется, подобно тому, как не выделяется категория меры в лингвистике.
Одной из смежных с языкознанием наук, позволяющей устанавливать дифференциальные признаки той или иной языковой категории, является логика. Поэтому целесообразно обратиться к трактовке интересующих нас категорий в логике.
Отметим, что в логических словарях, в частности в логическом словаре-справочнике Н.И. Кондакова, определяется только категория меры (определение категории степени отсутствует), трактовка которой идентична определениям философских словарей: «Мера - философская категория, выражающая единство, связь качественных и количественных характеристик предмета, явления <...> Мера показывает границу, за которой изменение количества влечет за собой изменение качества, или изменение качества влечет за собой изменение количества» [5, 346].
Таким образом, обращение к смежным наукам (философии, логике) дает основание для выделения дифференциальных признаков категорий меры и степени. Дифференциальный признак меры - количественная характеристика и предопределенность этого количества качественным содержанием. Дифференциальный признак степени - повторяемость.
Обращение к принципам отображающей грамматики позволит, несомненно, выделить и ряд других дифференциальных признаков интересующих нас категорий. С целью их установления уместно обратить к статье Л.В. Бортэ «Анализ языковых категорий с позиций отображающей грамматики» [2, 14-21], в которой автор устанавливает дифференциальные признаки категории условия и на их основании дает определение данной категории. Л.В. Бортэ, определяя, каким членом предложения является словосочетание «при хорошей погоде» в предложении «При хорошей погоде мы пойдем гулять», идет следующим путем. Выявить содержание категории по вопросам (метод, практикуемый в преподавании языка) невозможно: к данному члену предложения возможна постановка самых разнообразных вопросов: когда? при каком условии? почему?, что соответствует трем категориям: времени, условия, причины. В результате неясно, какая перед нами категория. Только метод дифференциальных признаков поможет идентифицировать данное понятие. С этой целью выделяется в предложении бинарная оппозиция: член и его противочлен.
Идя вслед за автором статьи, определим дифференциальные признаки категорий меры и степени. Рассмотрим предложения:
Мало двигаюсь. Вдвое превысил норму. Солнце во много раз больше Земли.
Выделим бинарные оппозиции член - противочлен: мало - двигаюсь / вдвое - превысил (норму) / ... во много раз - больше (Земли).
Определим характеристики указанных сегментов:
1) количественная определенность - событие, качество;
2) частота - осуществление события, качества.
На основании установленных дифференциальных признаков можно дать определение данной категории: количественная определенность события или качества, устанавливающая частоту их осуществления, - это мера.
Рассмотрим другие определения: Очень красный. Сильно бьет током.
Выделим бинарные оппозиции член - противочлен
Очень - красный / сильно - бьет (током).
Дадим их характеристики:
1) Повторяемость - качество, событие;
2) Интенсивность - проявление качества, события.
Следует отметить, что при выявлении указанных характеристик мы используем данные других наук, отраженные в словарях: философском, логическом и т.д.
Выделение дифференциальных признаков позволяет определить категорию: повторяемость качества или события, состоящая в интенсивности их проявления, - это степень.
Таким образом, можно сделать следующее заключение: «Применение отображающей грамматики и теории знаковой сегментации действительности в практике языка позволит значительно сократить изложение программного материала, не обедняя содержания курсов. Грамматика, освобожденная от многих лишних терминов и избыточных правил и положений, станет не только рациональнее, но и превратится в дисциплину, более тесно связанную с логикой, теорией познания и даже контактирующую с естественными и точными науками» [7, 28].
Проследим функционирование исследуемых категорий в художественных дискурсах, в частности, на материале «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова. Обобщая имеющуюся литературу по проблеме идиостиля В. Шаламова и основываясь на собственных наблюдениях, отметим следующие особенности творческой манеры писателя:
- высокая поэтичность;
- отточенность стиля;
- емкость названий рассказов («Ягоды», «Хлеб», «Май»);
- ощущение трагического бытия человека;
- немногочисленная цветовая гамма;
- бытовая сниженность финалов;
- особая роль экспрессивно окрашенных наречий качества и степени;
- точность в употреблении профессиональной, просторечной и других разновидностей народной речи;
- существенность и символичность детали;
- небольшое количество метафор.
Стилистическая манера Шаламова отличается максимальной объективностью, искренностью, сосредоточенным вниманием к деталям, соединением реалистичности описаний с оценочной характеристикой событий (скрытой, подспудной или открыто публицистической). Эти черты и обусловливают преобладание в его произведениях, особенно в «Колымских рассказах», речевых приемов второго типа, т.е. общеупотребительных языковых средств, особым образом организованных. В этом отношении особые функции в рассказах В. Шаламова выполняют общеязыковые категории - мера и степень - с присущими им свойствами частоты, повторяемости, интенсивности проявления событий и качеств. Собственно, данные характеристики и способствуют созданию эмоционального фона, экспрессивной напряженности во внешне спокойном авторском описании событий.
Проанализируем ряд отрывков из «Колымских рассказов». Обратимся к описанию одного из страшных трагических событий - мародерства в среде заключенных, когда античеловеческие условия существования людей приводят к деградации самой человеческой личности, к полному ее нравственному вырождению, к нечеловеческим поступкам: «Он дотронулся до человеческого пальца.
Большой палец ступни выглядывал из камней - на лунном свету он был отлично виден. Палец был не похож на пальцы Глебова или Багрецова, но не тем, что был безжизненным и окоченелым, - в этом-то было мало различия. Ногти на этом мертвом пальце были острижены так коротко, что сам он казался полнее и мягче глебовского <...> - Молодой совсем <...> - Здоровый какой <...> - А кальсоны совсем новые...» («Ночью») [14].
Ужас происходящего (выкапывание умерших ради их одежды) и его внутреннего содержания передан в подробном описании детали-символа - мертвого человеческого пальца, который «отлично виден» в мертвенном лунном освещении. Но при этом так «мало различия» между этой частью тела мертвого человека и «окоченелыми» душами живых людей, откапывающих мертвого. Напротив, даже «мертвый палец» кажется «полнее и мягче», чем пальцы тех, кто откапывает тело. Эта полная ужаса деталь выражена на высоком эмоционально-экспрессивном уровне с помощью конструкции с придаточным степени. И дальнейшие действия передаются как отдельные факты-картины с замедлением или ускорением, доведенные до автоматизма, но оживающие перед читателем благодаря употреблению точных эмоционально-экспрессивных характеристик этих действий и качеств со стороны их интенсивности протекания: быстро, с трудом, совсем. Далее следует наполненный конкретными деталями диалог тех, кто так обыденно, просто совершает кощунственные действия. Во всем этом оценочном спектре художественного повествования в противовес его нейтрально-объективному фону ведущую роль играют слова со значением меры и степени.
Естественно, что в «Колымских рассказах» В. Шаламова преобладают описания трагической направленности, отражающие страшные, нечеловеческие условия быта каторжан. Приведем несколько отрывков: «Умер Фриц Давид. Это был голландский коммунист <...> русского языка он почти не знал, я встретился с ним в бараке, набитом людьми так тесно, что можно было спать стоя <...> Пространство над нарами было набито людьми до отказа <...> Умер Павел Михайлович Хвостов. Самое страшное в голодных людях - это их поведение... Голодные всегда яростно отстаивают справедливость, если они не слишком голодны, не чересчур истощены... Споры вспыхивают по самым диким, самым неожиданным поводам <...> Все это бессильно, не больно, не смертельно - и слишком часто, чтобы заинтересовать окружающих. Драк не разнимают» («Надгробные слова»).
В приведенных фрагментах описывается самое ужасное - смерть людей. Однако оказывается, что страшнее самой смерти - это лагерный быт, условия жизни, приводящие к трагическому концу. Трагическую сторону жизни лагеря помогает точно, детально отобразить употребление слов-конкретизаторов со значением меры и степени: почти, до отказа - и целой конструкции, которая носит, собственно, не гиперболический, а ужасающе реалистический характер: «так тесно, что можно было спать стоя».
Оценочные характеристики, передаваемые с помощью единиц меры и степени, самые разнообразные: от серьезных, трагически окрашенных (самое страшное в голодных людях) до неожиданно иронических (всегда яростно отстаивают справедливость), разоблачительно насмешливых (если не слишком голодны, не чересчур истощены), вновь высоко трагических (по самым диким, самым неожиданным поводам) и до ужаса обыденных, когда нечеловеческое существование становится нормой и совсем не замечается, оттого что дикость, неожиданность, драки до смертельного исхода - все это «слишком часто» (соединение в одном словосочетании значений степени и меры).
Итак, в бытовых сценах и при выдвижении на передний план нравственной сути изображаемого особые функции выполняют структурные элементы со значением меры и степени.
Беспощадная сатира, горький сарказм пронизывают обыденные описания быта лагерной жизни. В создании высокого эмоционального накала напряженных повествований значительную роль играют языковые элементы со значением меры и степени. Приведем отрывок:
«Больничной администрации было разрешено для особо тяжелых больных готовить спецзаказ - вне больничного меню. Лимит этих спецзаказов был небольшим - один-два на триста больничных коек. Горе было одно: больной, которому выписывался спецзаказ - блинчики, мясные котлеты или что-нибудь еще столь же сказочное, - уже был в таком состоянии, что есть ничего не мог и, лизнув с ложки то или другое блюдо, отворачивал голову в сторону в предсмертном своем изнеможении <...> Принцип, единственно возможный, положенный основанием практики спецзаказов, был таков: наиболее истощенному, самому тяжелому» («Спецзаказ»).
Состояние горькой, страшной иронии помогают передать слова и конструкции меры и степени: особо тяжелые больные, небольшой лимит - один-два спецзаказа на триста коек, в таком состоянии, что есть ничего не мог...
Выразительность, изобразительно-пластическая функция языковых средств со значением меры и степени проявляются и в немногочисленных шаламовских пейзажных зарисовках-символах: «Мне давно была понятна и дорога та завидная торопливость, с какой бедная северная природа стремилась поделиться с нищим, как и она, человеком своим нехитрым богатством: процвести поскорее для него всеми цветами. <...> Все это было прекрасно, доверчиво, шумно и торопливо, но все это было летом <...> Из всех северных деревьев я больше других любил стланик, кедрач <...> Стланик был инструментом очень точным, чувствительным до того, что порой он обманывался, - он поднимался в оттепель, когда оттепель затягивалась.» («Кант»).
Неяркая чуткость северной природы, ее человеческая доверчивость к окружающему (прием олицетворения), ее прекрасная трогательность переданы, с одной стороны, точными красками-мазками, с другой - эмоционально окрашенными средствами меры и степени: давно понятна и дорога, процвести поскорее, все прекрасно, больше других любил, очень точным, чувствительным до того, что порой он обманывался. Судьба человека и трагическая красота природы тесно переплетены в горьком авторском повествовании.
Таким образом, категории меры и степени - это общеязыковые, общеупотребительные категории, ряд средств которых обладают дополнительной эмоциональной окраской. Умелое их использование позволило В. Шаламову передать такие содержательно-оценочные характеристики, как высокая эмоционально-экспрессивная напряженность на фоне нейтрально-объективного, спокойно текущего повествования о трагических, страшных событиях лагерной колымской жизни, горькая ироничность и беспощадность сатирического обличения фальши, равнодушия окружающих, обыденность нечеловеческих испытаний, гиперболизация при реалистичности описаний, олицетворение неярких северных пейзажей, антитеза в изображаемых событиях, их обыденная повторяемость и интенсивность протекания.
Литература
1. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Ч. III. Синтаксис. Пунктуация. М.: Просвещение, 1987.
2. Бортэ Л.В. Анализ языковых категорий с позиций отображающей грамматики // Вопросы русского языка и литературы. Кишинев: Штиинца, 1990.
3. Воротников Ю.Л. Категория меры признака в смысловом строе русского языка. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д-ра филол. наук. М., 1999.
4. Колесникова С.М. Категория градуальности в современном русском языке. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д-ра филол. наук. М., 1999.
5. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975.
6. Курбанова А.Ш. Категории меры и степени в когнитивном и синатксическом аспетах (на материале русского языка). Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. Ставрополь, 2012.
7. Мигирин В.Н. Совершенствование науки о языке и ее преподавания на основе ленинской теории отражения и принципов
оптимизации информациогенеза / Изучение языкового строя в свете ленинской теории отражения. Кишинев: Штиинца, 1984.
8. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. М.: Русский язык, 1979.
9. Распопов И.П., Ломов А.М. Основы русской грамматики. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984.
10. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.: Просвещение, 1979.
11. Философский словарь (под ред. И.Г. Фролова). М.: Изд-во политической литературы, 1987.
12. Философский энциклопедический словарь / Под ред. Л.Ф. Ильичева и др. М.: Советская энциклопедия, 1983.
13. Чеснокова Л.Л. Семантические типы членов предложения с двойными отношениями. Ч. 2. Ростов-на-Дону, 1973.
14 Шаламов В.Т. Колымские рассказы / Воскрешение лиственницы. М.: Художественная литература, 1989.
Сирота Елена Владимировна, доктор филологии, конференциар, завкафедрой славистики, Бельцкий государственный университет, Республика Молдова
_________
Категория меры и степени: семантика, структура, функционирование
Анализируется семантика категорий меры и степени, которая до настоящего времени не получила точной дефиниции, что и определило актуальность исследования. Выявляются дифференциальные признаки указанных категорий и определяется их содержание. Устанавливается причина их появления в художественных дискурсах и характеризуется специфика их употребления.
В лингвистических работах, описывающих категории меры и степени (в основном, на синтаксическом уровне или как свойство качественных прилагательных - степень), семантика данных категорий не раскрывается. По мнению исследователей, смысловая категория меры и степени соотносится с семантической (или когнитивной, понятийной) категорией компаративности (А.В. Бондарко), градуальной (С.М. Колесникова) и семантической градации (Э. Сепир). Тем не менее четкой дефиниции данных категорий не дается: «градуальные отношения передают отношения меры и степени», «градуирование - соотнесение качественного признака к нулевой шкале измерения (норме) на шкале градаций»». [4, 9].
Это обстоятельство повлияло на выбор темы нашей работы - языковые категории меры и степени требуют детального исследования, подхода к их освещению с новых лингвистических позиций. В качестве основы исследования нами избраны методы отображающей грамматики - направления в лингвистике, теоретически обоснованного профессором В.Н. Мигириным и продолженного в трудах доктора филологических наук Л.В. Бортэ.
В лингвистической литературе степень и мера рассматриваются как одна категория, описываемая в разных разделах: как один из разрядов наречия, степень как свойство качественных прилагательных, как обстоятельство в простом предложении и как придаточная часть в сложноподчиненном предложении.
Обратимся к исследовательской и учебной литературе. Работа Л.Д. Чесноковой посвящена обстоятельству как «грамматическому выражению отношений времени, места, причины, условия и т.п.» [13]. О мере и степени не сказано, что дает возможность предполагать: они не включены автором в грамматическое выражение отношений.
В диссертации С.М. Колесниковой понятия мера и степень не дифференцируются. Представлен трехчленный состав категории градуальности: центральный член - норма, два противочлена - меньше нормы и больше нормы; градуальность отражает степень величины признака [4, 11].
Аналогичную точку зрения находим и у других современных исследователей. Так, Ю.Я. Воротников отмечает: «В онтологическом аспекте категория меры и степени отражает динамическую связь качественных и количественных характеристик предметов, процессов объективной действительности» [3, 9].
«Мера (степень) признака» выступает в двух разновидностях: относительная мера признака и безотносительная мера признака. Следовательно, ученый отождествлял понятия мера и степень, включая их в одну смысловую категорию.
Лингвист А.Ш. Курбанова включает эти две категории в одну: «Мера и степень представляют одну когнитивную категорию, только мера представляет свою квантификационную, а степень - квалификационную характеристику одного и того же явления, по-разному репрезентированного языковыми средствами» [6, 3].
Описывая категории меры и степени, авторы учебного пособия «Основы русской грамматики» И.П. Распопов и
А.М. Ломов отмечают, что обстоятельства качества действия, меры и степени входят в состав особой группы обстоятельств, именуемой «классифицирующими обстоятельствами».[9, 218]. Выделение и отнесение к этой группе значений меры, степени, качества (неясно и выделение последнего) ничем не обосновано. Сами же конкретные содержания - мера, степень - нуждаются в квалификации, описании, чего нет в пособии.
Учебное пособие В.В. Бабайцевой и Л.Ю. Максимов характеризует обстоятельства меры и степени следующим образом: «Обстоятельства меры (и степени) обозначают количественную характеристику действия или признака и отвечают на вопросы в какой мере? В какой степени?» [1, 125].
Е.С. Скобликова выделяет лишь обстоятельство степени, отмечая при этом, что «обстоятельство степени обозначает степень проявления признака» [10, 194].
К признакам автор относит: прилагательное, наречие, глагол, категорию состояния.
В некоторых работах мера и степень не выделяются в отдельные грамматические категории. Так, эти категории отсутствуют среди разрядов обстоятельств и придаточных с обстоятельственным значением в синтаксических описаниях в Русской грамматике-80.
Подведем итоги описания меры и степени в лингвистической литературе. Два содержания - мера и степень - здесь смешиваются, отсутствуют четкие дефиниции категорий, примеры из текстов неубедительны, описания средств выражения недостаточны или неясны. Становится очевидным, что данные категории нуждаются в глубоком анализе как со стороны содержания, так и средств представления в языке.
С целью определения специфики языковых категорий меры и степени необходимо выйти за пределы лингвистического описания и обратиться к наукам, широко использующим исследуемые понятия.
Характеристики меры и степени в смежных науках важны для установления дифференциальных признаков категорий в лингвистике.
В философии мера рассматривается как «категория, выражающая диалектическое единство качественных и количественных характеристик объекта <...>, она указывает предел, за которым изменение количества влечет за собой изменения качества и наоборот» [12, 360].
Данное свойство меры послужило основой для возникновения одного из важнейших философских законов - закона перехода количественных изменений в качественные [11, 275].
Основываясь на описании этой категории в философских словарях, можно выделить один из дифференциальных признаков меры: количественная характеристика и предопределенность этого количества качественным содержанием.
Необходимо отметить, что в философии категория степени не выделяется, подобно тому, как не выделяется категория меры в лингвистике.
Одной из смежных с языкознанием наук, позволяющей устанавливать дифференциальные признаки той или иной языковой категории, является логика. Поэтому целесообразно обратиться к трактовке интересующих нас категорий в логике.
Отметим, что в логических словарях, в частности в логическом словаре-справочнике Н.И. Кондакова, определяется только категория меры (определение категории степени отсутствует), трактовка которой идентична определениям философских словарей: «Мера - философская категория, выражающая единство, связь качественных и количественных характеристик предмета, явления <...> Мера показывает границу, за которой изменение количества влечет за собой изменение качества, или изменение качества влечет за собой изменение количества» [5, 346].
Таким образом, обращение к смежным наукам (философии, логике) дает основание для выделения дифференциальных признаков категорий меры и степени. Дифференциальный признак меры - количественная характеристика и предопределенность этого количества качественным содержанием. Дифференциальный признак степени - повторяемость.
Обращение к принципам отображающей грамматики позволит, несомненно, выделить и ряд других дифференциальных признаков интересующих нас категорий. С целью их установления уместно обратить к статье Л.В. Бортэ «Анализ языковых категорий с позиций отображающей грамматики» [2, 14-21], в которой автор устанавливает дифференциальные признаки категории условия и на их основании дает определение данной категории. Л.В. Бортэ, определяя, каким членом предложения является словосочетание «при хорошей погоде» в предложении «При хорошей погоде мы пойдем гулять», идет следующим путем. Выявить содержание категории по вопросам (метод, практикуемый в преподавании языка) невозможно: к данному члену предложения возможна постановка самых разнообразных вопросов: когда? при каком условии? почему?, что соответствует трем категориям: времени, условия, причины. В результате неясно, какая перед нами категория. Только метод дифференциальных признаков поможет идентифицировать данное понятие. С этой целью выделяется в предложении бинарная оппозиция: член и его противочлен.
Идя вслед за автором статьи, определим дифференциальные признаки категорий меры и степени. Рассмотрим предложения:
Мало двигаюсь. Вдвое превысил норму. Солнце во много раз больше Земли.
Выделим бинарные оппозиции член - противочлен: мало - двигаюсь / вдвое - превысил (норму) / ... во много раз - больше (Земли).
Определим характеристики указанных сегментов:
1) количественная определенность - событие, качество;
2) частота - осуществление события, качества.
На основании установленных дифференциальных признаков можно дать определение данной категории: количественная определенность события или качества, устанавливающая частоту их осуществления, - это мера.
Рассмотрим другие определения: Очень красный. Сильно бьет током.
Выделим бинарные оппозиции член - противочлен
Очень - красный / сильно - бьет (током).
Дадим их характеристики:
1) Повторяемость - качество, событие;
2) Интенсивность - проявление качества, события.
Следует отметить, что при выявлении указанных характеристик мы используем данные других наук, отраженные в словарях: философском, логическом и т.д.
Выделение дифференциальных признаков позволяет определить категорию: повторяемость качества или события, состоящая в интенсивности их проявления, - это степень.
Таким образом, можно сделать следующее заключение: «Применение отображающей грамматики и теории знаковой сегментации действительности в практике языка позволит значительно сократить изложение программного материала, не обедняя содержания курсов. Грамматика, освобожденная от многих лишних терминов и избыточных правил и положений, станет не только рациональнее, но и превратится в дисциплину, более тесно связанную с логикой, теорией познания и даже контактирующую с естественными и точными науками» [7, 28].
Проследим функционирование исследуемых категорий в художественных дискурсах, в частности, на материале «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова. Обобщая имеющуюся литературу по проблеме идиостиля В. Шаламова и основываясь на собственных наблюдениях, отметим следующие особенности творческой манеры писателя:
- высокая поэтичность;
- отточенность стиля;
- емкость названий рассказов («Ягоды», «Хлеб», «Май»);
- ощущение трагического бытия человека;
- немногочисленная цветовая гамма;
- бытовая сниженность финалов;
- особая роль экспрессивно окрашенных наречий качества и степени;
- точность в употреблении профессиональной, просторечной и других разновидностей народной речи;
- существенность и символичность детали;
- небольшое количество метафор.
Стилистическая манера Шаламова отличается максимальной объективностью, искренностью, сосредоточенным вниманием к деталям, соединением реалистичности описаний с оценочной характеристикой событий (скрытой, подспудной или открыто публицистической). Эти черты и обусловливают преобладание в его произведениях, особенно в «Колымских рассказах», речевых приемов второго типа, т.е. общеупотребительных языковых средств, особым образом организованных. В этом отношении особые функции в рассказах В. Шаламова выполняют общеязыковые категории - мера и степень - с присущими им свойствами частоты, повторяемости, интенсивности проявления событий и качеств. Собственно, данные характеристики и способствуют созданию эмоционального фона, экспрессивной напряженности во внешне спокойном авторском описании событий.
Проанализируем ряд отрывков из «Колымских рассказов». Обратимся к описанию одного из страшных трагических событий - мародерства в среде заключенных, когда античеловеческие условия существования людей приводят к деградации самой человеческой личности, к полному ее нравственному вырождению, к нечеловеческим поступкам: «Он дотронулся до человеческого пальца.
Большой палец ступни выглядывал из камней - на лунном свету он был отлично виден. Палец был не похож на пальцы Глебова или Багрецова, но не тем, что был безжизненным и окоченелым, - в этом-то было мало различия. Ногти на этом мертвом пальце были острижены так коротко, что сам он казался полнее и мягче глебовского <...> - Молодой совсем <...> - Здоровый какой <...> - А кальсоны совсем новые...» («Ночью») [14].
Ужас происходящего (выкапывание умерших ради их одежды) и его внутреннего содержания передан в подробном описании детали-символа - мертвого человеческого пальца, который «отлично виден» в мертвенном лунном освещении. Но при этом так «мало различия» между этой частью тела мертвого человека и «окоченелыми» душами живых людей, откапывающих мертвого. Напротив, даже «мертвый палец» кажется «полнее и мягче», чем пальцы тех, кто откапывает тело. Эта полная ужаса деталь выражена на высоком эмоционально-экспрессивном уровне с помощью конструкции с придаточным степени. И дальнейшие действия передаются как отдельные факты-картины с замедлением или ускорением, доведенные до автоматизма, но оживающие перед читателем благодаря употреблению точных эмоционально-экспрессивных характеристик этих действий и качеств со стороны их интенсивности протекания: быстро, с трудом, совсем. Далее следует наполненный конкретными деталями диалог тех, кто так обыденно, просто совершает кощунственные действия. Во всем этом оценочном спектре художественного повествования в противовес его нейтрально-объективному фону ведущую роль играют слова со значением меры и степени.
Естественно, что в «Колымских рассказах» В. Шаламова преобладают описания трагической направленности, отражающие страшные, нечеловеческие условия быта каторжан. Приведем несколько отрывков: «Умер Фриц Давид. Это был голландский коммунист <...> русского языка он почти не знал, я встретился с ним в бараке, набитом людьми так тесно, что можно было спать стоя <...> Пространство над нарами было набито людьми до отказа <...> Умер Павел Михайлович Хвостов. Самое страшное в голодных людях - это их поведение... Голодные всегда яростно отстаивают справедливость, если они не слишком голодны, не чересчур истощены... Споры вспыхивают по самым диким, самым неожиданным поводам <...> Все это бессильно, не больно, не смертельно - и слишком часто, чтобы заинтересовать окружающих. Драк не разнимают» («Надгробные слова»).
В приведенных фрагментах описывается самое ужасное - смерть людей. Однако оказывается, что страшнее самой смерти - это лагерный быт, условия жизни, приводящие к трагическому концу. Трагическую сторону жизни лагеря помогает точно, детально отобразить употребление слов-конкретизаторов со значением меры и степени: почти, до отказа - и целой конструкции, которая носит, собственно, не гиперболический, а ужасающе реалистический характер: «так тесно, что можно было спать стоя».
Оценочные характеристики, передаваемые с помощью единиц меры и степени, самые разнообразные: от серьезных, трагически окрашенных (самое страшное в голодных людях) до неожиданно иронических (всегда яростно отстаивают справедливость), разоблачительно насмешливых (если не слишком голодны, не чересчур истощены), вновь высоко трагических (по самым диким, самым неожиданным поводам) и до ужаса обыденных, когда нечеловеческое существование становится нормой и совсем не замечается, оттого что дикость, неожиданность, драки до смертельного исхода - все это «слишком часто» (соединение в одном словосочетании значений степени и меры).
Итак, в бытовых сценах и при выдвижении на передний план нравственной сути изображаемого особые функции выполняют структурные элементы со значением меры и степени.
Беспощадная сатира, горький сарказм пронизывают обыденные описания быта лагерной жизни. В создании высокого эмоционального накала напряженных повествований значительную роль играют языковые элементы со значением меры и степени. Приведем отрывок:
«Больничной администрации было разрешено для особо тяжелых больных готовить спецзаказ - вне больничного меню. Лимит этих спецзаказов был небольшим - один-два на триста больничных коек. Горе было одно: больной, которому выписывался спецзаказ - блинчики, мясные котлеты или что-нибудь еще столь же сказочное, - уже был в таком состоянии, что есть ничего не мог и, лизнув с ложки то или другое блюдо, отворачивал голову в сторону в предсмертном своем изнеможении <...> Принцип, единственно возможный, положенный основанием практики спецзаказов, был таков: наиболее истощенному, самому тяжелому» («Спецзаказ»).
Состояние горькой, страшной иронии помогают передать слова и конструкции меры и степени: особо тяжелые больные, небольшой лимит - один-два спецзаказа на триста коек, в таком состоянии, что есть ничего не мог...
Выразительность, изобразительно-пластическая функция языковых средств со значением меры и степени проявляются и в немногочисленных шаламовских пейзажных зарисовках-символах: «Мне давно была понятна и дорога та завидная торопливость, с какой бедная северная природа стремилась поделиться с нищим, как и она, человеком своим нехитрым богатством: процвести поскорее для него всеми цветами. <...> Все это было прекрасно, доверчиво, шумно и торопливо, но все это было летом <...> Из всех северных деревьев я больше других любил стланик, кедрач <...> Стланик был инструментом очень точным, чувствительным до того, что порой он обманывался, - он поднимался в оттепель, когда оттепель затягивалась.» («Кант»).
Неяркая чуткость северной природы, ее человеческая доверчивость к окружающему (прием олицетворения), ее прекрасная трогательность переданы, с одной стороны, точными красками-мазками, с другой - эмоционально окрашенными средствами меры и степени: давно понятна и дорога, процвести поскорее, все прекрасно, больше других любил, очень точным, чувствительным до того, что порой он обманывался. Судьба человека и трагическая красота природы тесно переплетены в горьком авторском повествовании.
Таким образом, категории меры и степени - это общеязыковые, общеупотребительные категории, ряд средств которых обладают дополнительной эмоциональной окраской. Умелое их использование позволило В. Шаламову передать такие содержательно-оценочные характеристики, как высокая эмоционально-экспрессивная напряженность на фоне нейтрально-объективного, спокойно текущего повествования о трагических, страшных событиях лагерной колымской жизни, горькая ироничность и беспощадность сатирического обличения фальши, равнодушия окружающих, обыденность нечеловеческих испытаний, гиперболизация при реалистичности описаний, олицетворение неярких северных пейзажей, антитеза в изображаемых событиях, их обыденная повторяемость и интенсивность протекания.
Литература
1. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Ч. III. Синтаксис. Пунктуация. М.: Просвещение, 1987.
2. Бортэ Л.В. Анализ языковых категорий с позиций отображающей грамматики // Вопросы русского языка и литературы. Кишинев: Штиинца, 1990.
3. Воротников Ю.Л. Категория меры признака в смысловом строе русского языка. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д-ра филол. наук. М., 1999.
4. Колесникова С.М. Категория градуальности в современном русском языке. Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д-ра филол. наук. М., 1999.
5. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1975.
6. Курбанова А.Ш. Категории меры и степени в когнитивном и синатксическом аспетах (на материале русского языка). Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. Ставрополь, 2012.
7. Мигирин В.Н. Совершенствование науки о языке и ее преподавания на основе ленинской теории отражения и принципов
оптимизации информациогенеза / Изучение языкового строя в свете ленинской теории отражения. Кишинев: Штиинца, 1984.
8. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. М.: Русский язык, 1979.
9. Распопов И.П., Ломов А.М. Основы русской грамматики. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1984.
10. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.: Просвещение, 1979.
11. Философский словарь (под ред. И.Г. Фролова). М.: Изд-во политической литературы, 1987.
12. Философский энциклопедический словарь / Под ред. Л.Ф. Ильичева и др. М.: Советская энциклопедия, 1983.
13. Чеснокова Л.Л. Семантические типы членов предложения с двойными отношениями. Ч. 2. Ростов-на-Дону, 1973.
14 Шаламов В.Т. Колымские рассказы / Воскрешение лиственницы. М.: Художественная литература, 1989.
Сирота Елена Владимировна, доктор филологии, конференциар, завкафедрой славистики, Бельцкий государственный университет, Республика Молдова