Игорь Чубаров. Наследие ЛЕФовской "литературы факта" в "новой прозе" Шаламова (окончание)
(начало здесь)
Заключение
Русский авангард как пограничное состояние культуры носил принципиально переходный (транзитивный или финальный) характер, соответствуя революционным изменениям в обществе, предполагающим радикальную трансформацию или уничтожение принятых в нем насильственных форм и норм. Но если в пред- и раннюю постреволюционную эпохи русские футуристы еще надеялись на уничтожение насильственных институтов и изменение соответствующих отношений в российском обществе, то в условиях сталинских лагерей, выжившие художники могли лишь свидетельствовать об их коротком замыкании, рецидиве коллективного насилия. Разумеется авангардная поэтика вновь лишилась в этих условиях утилитарного измерения и оперативного ресурса (Тун-Хоэнштайн 2013: 103-119; Frank, Schahadat 2012: 15-29; 31-50), позволявших воздействовать на формы общественного производства, не теряя своих художественных качеств, но сохранила и даже усилила критическую функцию при общем отказе от внешнего эстетического характера прекрасного, вымышленных образов и фикциональных сюжетов. При этом агитационное и педагогическое измерение левого авангарда сосредоточилось на сильном эмоциональном воздействии на читателя, вызывающем, однако, не очищение страстей, а глубокое и непреодолимое отвращение и антикатарсис (Михеев 2011: 4), “стыд быть человеком”, о котором писал Примо Леви (Делез 2003: 57).
Примечательно, что фигура “героя нашего времени” - доходяги, не отождествилась у Шаламова с агамбеновской биомассой, хотя практически была вытеснена на границу “голой жизни” и смерти, серую зону их неразличимости (Юргенсон 2010, эл. ресурс). Разумеется, фактически, никакая литература в этих условиях была невозможна, и в случае Шаламова представляла собой не столько результат “несгибаемой воли и чести всегда остающегося собой человека” (как у А. Солженицына в Одном дне Ивана Денисовича), сколько долг свидетельства о молчащих жертвах террора, говорящая “вместо них, но не за них” (Делез 2003), с позиций выжившего и случайно оказавшегося писателем человека. Поэзия, как и фикциональная проза и репрезентативное искусство, стала невозможной гораздо раньше Аушвица (Адорно 2003: 322-333; Adorno 1977: 30; Adorno 1973: 355), но не стоит отождествлять невозможность поэзии после Аушвица с фактической невозможностью литературных занятий во время ГУЛАГа (Шаламов 2005: 78-82), а тем более с искусством, эстетизирующим этот травматический опыт в традиционных фикциональных формах.7
Обращение к свидетельской литературе не сводится к простой констатации или доказательству факта массовых репрессий в отношении целой генерации советских людей (как аналога холокоста), а посвящена выработке своего рода негативной антропологии, становление которой остается актуальной задачей в нашем обществе и сегодня. Антропологические образы и соответствующие отношения продолжают разделять людей, но уже на уровне исторических, философско-литературных и социологических исследований, посвященных ГУЛАГу и нацистским лагерям смерти.8
Главным уроком отчаянных попыток “невозможного свидетельства” или “литературизации” лагерного опыта стало понимание современными либерально-демократическими обществами выборочного, но значимого наследования политико-правового режима социальности и антропологических моделей эпохи тоталитаризма (лагерь как “номос современности” Дж. Агамбена).9 Только осознав лагерь как воспроизводящуюся структуру исключения в современном обществе, пытаясь по-своему свидетельствовать о сегодняшних исключенных - “мигрантах” и “беженцах”, мы можем по достоинству оценить сегодня и понять теории Беньямина, очерки Третьякова и прозу Шаламова, неизбежно выходя за рамки традиционных исторических, социологических и литературоведческих исследований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Далее цитаты по: Шаламов (1992); Schalamow (2007-2013).
2 Можно упомянуть также работы И. Кертеса (2007), В. Франкла (2004), Б. Беттельгейма (1943/1992), Х. Семпруна (2003), Ж. Амери (2015), D. Rousset (2008), и др.
3 Ср. исследование О. Ханзена-Леве (1978; 2001).
4 Ср. исследования, впервые высказавших эту идею известных славистов и литературоведов: Тун-Хоэнштайн (2013); Зильберман (2013: 103-119; 120-130); Ср. Михайлик (2009: 178-204).
5 См. Заламбани (2006: 175).
6 Конечно, здесь было не все так просто. Например, Франциска Тун, в упомянутых выше статьях, обратила внимание, что первая отсидка Шаламова в Вишлаге никак не повлияла на его письмо, форму писательской и журналистской работы, которую он вел между 1932-1937 гг. А антироман Вишера, написанный Шаламовым уже в начале 1970-х., заметно выбивается из поэтики Колымских рассказов (Е. Михайлик 2015). Но это уже тема наших дальнейших исследований.
7 Как справедливо пишет Е. Михайлик: “В отличие от Адорно, у Шаламова не было сомнений в том, что ‘после самообслуживания в Треблинке и Освенциме, после Колымской и Вишерской лагерной системы’ можно писать и стихи, и прозу, - и точно так же у него не было сомнений, что делать это следует на основе принципов, исключающих традиционную учительную функцию литературы” (Михайлик 2009: 179).
8 Ср., например, работы Рыклина (2008), Подороги (2013) и Дубина (Леви 2010: 170-190).
9 Имеется в виду зона неразличимости живого и мертвого, которое Агамбен связывал с фигурой homo sacer, “которого можно убить, но нельзя принести в жертву”. Сведенная к уровню “blosses Leben” (термин Беньямина) - представителя лагерной биомассы, современная человеческая форма-жизни “включена в существующий строй только через ее исключение”. (Агамбен 2011: 15-16).
Литература
Агамбен, 2011
Д. Агамбен
Homo sacer. Чрезвычайное положение
(2011)
Москва
Адорно, 2003
Т. Адорно
Негативная диалектика
(2003)
Москва
Амери, 2015
Ж. Амери
По ту сторону преступления и наказания
(2015)
Москва
Беньямин, 2000
В. Беньямин
Кафка
(2000)
Москва
Беньямин, 2010
В. Беньямин
Автор как производитель
Логос, 4 (2010), p. 77
Беньямин, 2012
В. Беньямин
Учение о подобии
(2012)
Москва
Беттельгейм, 1992
Б. Беттельгейм
Индивидуальное и массовое поведение в крайних ситуациях
Дружба народов, 11/12 (1992), pp. 101-116
(1943)
Гройс, 2013
Б. Гройс
Gesamtkunstwerk Сталин
(2013)
Москва
Гройс, 2015
Б.Е. Гройс
О новом
(2015)
Москва
Делез, 2003
Ж. Делез
Алфавит Жиля Делeза с К. Парне
(2003)
Пер. А. Корбута. Минск
Заламбани, 2006
М. Заламбани
Литература факта. От авангарда к соцреализму (С. Третьяков, Об эволюции советского очерка)
(2006)
Санкт-Петербург
Зильберман, 2013
Й. Зильберман
Литература свидетельства как письмо свидетеля
Варлам Шаламов в контексте мировой литературы и советской литературы: сб. тр. межд. научн. конференции 16-19 июня 2011 г. (2013)
Москва
Кертес, 2007
И. Кертес
Без судьбы
(2007)
Москва
Леви, 2010
П. Леви
Канувшие и спасенные (Б. Дубин, Свидетель, каких мало)
(2010)
Москва
Леви, 2011
П. Леви
Человек ли это?
(2011)
Москва
Михайлик, 2009
E.Ю. Михайлик
Незамеченная революция
И. Прохорова, А. Дмитриев, И. Кукулин, М. Майофис (Eds.), Антропология революции. Сборник статей (2009), pp. 178-204
Mосква
Михайлик, 2015
E.Ю. Михайлик
Вишерский антироман как неопознанный объект
НЛО, 133 (3/2015) (2015)
Михеев, 2011
М.Ю. Михеев
О “новой” прозе Варлама Шаламова
Вопросы литературы, 4 (2011)
Подорога, 2013
В.А. Подорога
Время после. Освенцим и ГУЛАГ: мыслить абсолютное зло
(2013)
Mосква
Рыклин, 2008
М.К. Рыклин
Проклятый орден, Шаламов, Солженицын и блатные
Отечественные записки, 2 (2008)
Семпрун, 2003
Х. Семпрун
Подходящий покойник
(2003)
Москва
Тун-Хоэнштайн, 2013
Ф. Тун-Хоэнштайн
Работа Варлама Шаламова над поэтикой оперативности
(2013)
Москва
Ханзен-Леве, 2001
О. Ханзен-Леве
Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения
(2001)
Москва
Чубаров, 2014
И.М. Чубаров
Коллективная чувственность: теории и практики левого авангарда
(2014)
Москва
Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории, 2011
Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории, 2011. Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории: сб. тр. межд. научн. конференции 16-19 июня 2011. Москва.
Шаламов, 1989
В.Т. Шаламов
Манифест о “новой прозе”
Вопросы литературы, 5 (1989)
Шаламов, 1991
В.Т. Шаламов
Колымские рассказы
(1991)
Москва
Шаламов, 1992
В.Т. Шаламов
Колымские рассказы
(1992)
В 2-х т. Москва
Шаламов, 1998
В.Т. Шаламов
(1998)
Собрание сочинений: в 4-х т. Сост., подгот. текста и примеч. И. Сиротинской. Москва
Шаламов, 2005
В.Т. Шаламов
Эссе и заметки. Записные книжки 1954-1979
(2005)
Собрание сочинений: В 6 т. Т. 5. Москва
Шкловский, 2000
В.Б. Шкловский
К технике вне-сюжетной прозы
Н. Чужак (Ed.), Литература факта: Первый сборник материалов работников ЛЕФа (2000)
Москва
Франкл, 2004
В. Франкл
Сказать жизни “Да”: психолог в концлагере
(2004)
Москва
Юргенсон, 2010
Л. Юргенсон
Скандальность закона: Шаламов против Агамбена
(Электронный ресурс)
http://shalamov.ru/research/279 (2010), Accessed 24th Sep 2018
Adorno, 1973
Theodor W. Adorno
Negative Dialektik
(1973)
Fr. am M.
Adorno, 1977
Theodor W. Adorno
Kulturkritik und Gesellschaft
Gesammelte Schriften, Kulturkritik und Gesellschaft I, Prismen. Ohne Leitbild, vol. 10.1 (1977)
Frankfurt am Main
Benjamin, 1991
W. Benjamin
Über den Begriff der Geschichte
Rolf Tiedemann, Hermann Schweppenhäuser (Eds.), Gesammelte Schriften (1991)
Frankfurt am Main
Frank, Schahadat, 2012
Thun-Hohenstein, F. Varlam Šalamovs Arbeit an einer Poetik der Operativität. Teil 1; Frank S. Varlam Šalamovs Arbeit an einer Poetik der Operativität. Teil 2
Susanne Frank, Schamma Schahadat (Eds.), Evidenz und Zeugenschaft. Für Renate Lachmann, Wiener Slawistischer Almanach, vol. 69 (2012)
Groys, 1988
B. Groys
Gesamtkunstwerk Stalin
(1988)
München
Hansen-Löve, 1978
A. Hansen-Löve
Der russische Formalismus. Methodologische Rekonstruktion seiner Entwicklung aus dem Prinzip der Verfremdung
(1978)
Wien
Rousset, 2008
D. Rousset
L’univers concentrationnaire
(2008)
Paris
Schalamow, 2007-2013
W.T. Schalamow
Franziska Thun-Hohenstein (Ed.), Erzählungen aus Kolyma (2007, 2013)
Aus dem Russischen von Gabriele Leupold. Bd. 1-5. Berlin
Чубаров Игорь Михайлович, доктор философских наук, Институт социально-гуманитарных наук ТюмГУ
Заключение
Русский авангард как пограничное состояние культуры носил принципиально переходный (транзитивный или финальный) характер, соответствуя революционным изменениям в обществе, предполагающим радикальную трансформацию или уничтожение принятых в нем насильственных форм и норм. Но если в пред- и раннюю постреволюционную эпохи русские футуристы еще надеялись на уничтожение насильственных институтов и изменение соответствующих отношений в российском обществе, то в условиях сталинских лагерей, выжившие художники могли лишь свидетельствовать об их коротком замыкании, рецидиве коллективного насилия. Разумеется авангардная поэтика вновь лишилась в этих условиях утилитарного измерения и оперативного ресурса (Тун-Хоэнштайн 2013: 103-119; Frank, Schahadat 2012: 15-29; 31-50), позволявших воздействовать на формы общественного производства, не теряя своих художественных качеств, но сохранила и даже усилила критическую функцию при общем отказе от внешнего эстетического характера прекрасного, вымышленных образов и фикциональных сюжетов. При этом агитационное и педагогическое измерение левого авангарда сосредоточилось на сильном эмоциональном воздействии на читателя, вызывающем, однако, не очищение страстей, а глубокое и непреодолимое отвращение и антикатарсис (Михеев 2011: 4), “стыд быть человеком”, о котором писал Примо Леви (Делез 2003: 57).
Примечательно, что фигура “героя нашего времени” - доходяги, не отождествилась у Шаламова с агамбеновской биомассой, хотя практически была вытеснена на границу “голой жизни” и смерти, серую зону их неразличимости (Юргенсон 2010, эл. ресурс). Разумеется, фактически, никакая литература в этих условиях была невозможна, и в случае Шаламова представляла собой не столько результат “несгибаемой воли и чести всегда остающегося собой человека” (как у А. Солженицына в Одном дне Ивана Денисовича), сколько долг свидетельства о молчащих жертвах террора, говорящая “вместо них, но не за них” (Делез 2003), с позиций выжившего и случайно оказавшегося писателем человека. Поэзия, как и фикциональная проза и репрезентативное искусство, стала невозможной гораздо раньше Аушвица (Адорно 2003: 322-333; Adorno 1977: 30; Adorno 1973: 355), но не стоит отождествлять невозможность поэзии после Аушвица с фактической невозможностью литературных занятий во время ГУЛАГа (Шаламов 2005: 78-82), а тем более с искусством, эстетизирующим этот травматический опыт в традиционных фикциональных формах.7
Обращение к свидетельской литературе не сводится к простой констатации или доказательству факта массовых репрессий в отношении целой генерации советских людей (как аналога холокоста), а посвящена выработке своего рода негативной антропологии, становление которой остается актуальной задачей в нашем обществе и сегодня. Антропологические образы и соответствующие отношения продолжают разделять людей, но уже на уровне исторических, философско-литературных и социологических исследований, посвященных ГУЛАГу и нацистским лагерям смерти.8
Главным уроком отчаянных попыток “невозможного свидетельства” или “литературизации” лагерного опыта стало понимание современными либерально-демократическими обществами выборочного, но значимого наследования политико-правового режима социальности и антропологических моделей эпохи тоталитаризма (лагерь как “номос современности” Дж. Агамбена).9 Только осознав лагерь как воспроизводящуюся структуру исключения в современном обществе, пытаясь по-своему свидетельствовать о сегодняшних исключенных - “мигрантах” и “беженцах”, мы можем по достоинству оценить сегодня и понять теории Беньямина, очерки Третьякова и прозу Шаламова, неизбежно выходя за рамки традиционных исторических, социологических и литературоведческих исследований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Далее цитаты по: Шаламов (1992); Schalamow (2007-2013).
2 Можно упомянуть также работы И. Кертеса (2007), В. Франкла (2004), Б. Беттельгейма (1943/1992), Х. Семпруна (2003), Ж. Амери (2015), D. Rousset (2008), и др.
3 Ср. исследование О. Ханзена-Леве (1978; 2001).
4 Ср. исследования, впервые высказавших эту идею известных славистов и литературоведов: Тун-Хоэнштайн (2013); Зильберман (2013: 103-119; 120-130); Ср. Михайлик (2009: 178-204).
5 См. Заламбани (2006: 175).
6 Конечно, здесь было не все так просто. Например, Франциска Тун, в упомянутых выше статьях, обратила внимание, что первая отсидка Шаламова в Вишлаге никак не повлияла на его письмо, форму писательской и журналистской работы, которую он вел между 1932-1937 гг. А антироман Вишера, написанный Шаламовым уже в начале 1970-х., заметно выбивается из поэтики Колымских рассказов (Е. Михайлик 2015). Но это уже тема наших дальнейших исследований.
7 Как справедливо пишет Е. Михайлик: “В отличие от Адорно, у Шаламова не было сомнений в том, что ‘после самообслуживания в Треблинке и Освенциме, после Колымской и Вишерской лагерной системы’ можно писать и стихи, и прозу, - и точно так же у него не было сомнений, что делать это следует на основе принципов, исключающих традиционную учительную функцию литературы” (Михайлик 2009: 179).
8 Ср., например, работы Рыклина (2008), Подороги (2013) и Дубина (Леви 2010: 170-190).
9 Имеется в виду зона неразличимости живого и мертвого, которое Агамбен связывал с фигурой homo sacer, “которого можно убить, но нельзя принести в жертву”. Сведенная к уровню “blosses Leben” (термин Беньямина) - представителя лагерной биомассы, современная человеческая форма-жизни “включена в существующий строй только через ее исключение”. (Агамбен 2011: 15-16).
Литература
Агамбен, 2011
Д. Агамбен
Homo sacer. Чрезвычайное положение
(2011)
Москва
Адорно, 2003
Т. Адорно
Негативная диалектика
(2003)
Москва
Амери, 2015
Ж. Амери
По ту сторону преступления и наказания
(2015)
Москва
Беньямин, 2000
В. Беньямин
Кафка
(2000)
Москва
Беньямин, 2010
В. Беньямин
Автор как производитель
Логос, 4 (2010), p. 77
Беньямин, 2012
В. Беньямин
Учение о подобии
(2012)
Москва
Беттельгейм, 1992
Б. Беттельгейм
Индивидуальное и массовое поведение в крайних ситуациях
Дружба народов, 11/12 (1992), pp. 101-116
(1943)
Гройс, 2013
Б. Гройс
Gesamtkunstwerk Сталин
(2013)
Москва
Гройс, 2015
Б.Е. Гройс
О новом
(2015)
Москва
Делез, 2003
Ж. Делез
Алфавит Жиля Делeза с К. Парне
(2003)
Пер. А. Корбута. Минск
Заламбани, 2006
М. Заламбани
Литература факта. От авангарда к соцреализму (С. Третьяков, Об эволюции советского очерка)
(2006)
Санкт-Петербург
Зильберман, 2013
Й. Зильберман
Литература свидетельства как письмо свидетеля
Варлам Шаламов в контексте мировой литературы и советской литературы: сб. тр. межд. научн. конференции 16-19 июня 2011 г. (2013)
Москва
Кертес, 2007
И. Кертес
Без судьбы
(2007)
Москва
Леви, 2010
П. Леви
Канувшие и спасенные (Б. Дубин, Свидетель, каких мало)
(2010)
Москва
Леви, 2011
П. Леви
Человек ли это?
(2011)
Москва
Михайлик, 2009
E.Ю. Михайлик
Незамеченная революция
И. Прохорова, А. Дмитриев, И. Кукулин, М. Майофис (Eds.), Антропология революции. Сборник статей (2009), pp. 178-204
Mосква
Михайлик, 2015
E.Ю. Михайлик
Вишерский антироман как неопознанный объект
НЛО, 133 (3/2015) (2015)
Михеев, 2011
М.Ю. Михеев
О “новой” прозе Варлама Шаламова
Вопросы литературы, 4 (2011)
Подорога, 2013
В.А. Подорога
Время после. Освенцим и ГУЛАГ: мыслить абсолютное зло
(2013)
Mосква
Рыклин, 2008
М.К. Рыклин
Проклятый орден, Шаламов, Солженицын и блатные
Отечественные записки, 2 (2008)
Семпрун, 2003
Х. Семпрун
Подходящий покойник
(2003)
Москва
Тун-Хоэнштайн, 2013
Ф. Тун-Хоэнштайн
Работа Варлама Шаламова над поэтикой оперативности
(2013)
Москва
Ханзен-Леве, 2001
О. Ханзен-Леве
Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения
(2001)
Москва
Чубаров, 2014
И.М. Чубаров
Коллективная чувственность: теории и практики левого авангарда
(2014)
Москва
Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории, 2011
Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории, 2011. Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории: сб. тр. межд. научн. конференции 16-19 июня 2011. Москва.
Шаламов, 1989
В.Т. Шаламов
Манифест о “новой прозе”
Вопросы литературы, 5 (1989)
Шаламов, 1991
В.Т. Шаламов
Колымские рассказы
(1991)
Москва
Шаламов, 1992
В.Т. Шаламов
Колымские рассказы
(1992)
В 2-х т. Москва
Шаламов, 1998
В.Т. Шаламов
(1998)
Собрание сочинений: в 4-х т. Сост., подгот. текста и примеч. И. Сиротинской. Москва
Шаламов, 2005
В.Т. Шаламов
Эссе и заметки. Записные книжки 1954-1979
(2005)
Собрание сочинений: В 6 т. Т. 5. Москва
Шкловский, 2000
В.Б. Шкловский
К технике вне-сюжетной прозы
Н. Чужак (Ed.), Литература факта: Первый сборник материалов работников ЛЕФа (2000)
Москва
Франкл, 2004
В. Франкл
Сказать жизни “Да”: психолог в концлагере
(2004)
Москва
Юргенсон, 2010
Л. Юргенсон
Скандальность закона: Шаламов против Агамбена
(Электронный ресурс)
http://shalamov.ru/research/279 (2010), Accessed 24th Sep 2018
Adorno, 1973
Theodor W. Adorno
Negative Dialektik
(1973)
Fr. am M.
Adorno, 1977
Theodor W. Adorno
Kulturkritik und Gesellschaft
Gesammelte Schriften, Kulturkritik und Gesellschaft I, Prismen. Ohne Leitbild, vol. 10.1 (1977)
Frankfurt am Main
Benjamin, 1991
W. Benjamin
Über den Begriff der Geschichte
Rolf Tiedemann, Hermann Schweppenhäuser (Eds.), Gesammelte Schriften (1991)
Frankfurt am Main
Frank, Schahadat, 2012
Thun-Hohenstein, F. Varlam Šalamovs Arbeit an einer Poetik der Operativität. Teil 1; Frank S. Varlam Šalamovs Arbeit an einer Poetik der Operativität. Teil 2
Susanne Frank, Schamma Schahadat (Eds.), Evidenz und Zeugenschaft. Für Renate Lachmann, Wiener Slawistischer Almanach, vol. 69 (2012)
Groys, 1988
B. Groys
Gesamtkunstwerk Stalin
(1988)
München
Hansen-Löve, 1978
A. Hansen-Löve
Der russische Formalismus. Methodologische Rekonstruktion seiner Entwicklung aus dem Prinzip der Verfremdung
(1978)
Wien
Rousset, 2008
D. Rousset
L’univers concentrationnaire
(2008)
Paris
Schalamow, 2007-2013
W.T. Schalamow
Franziska Thun-Hohenstein (Ed.), Erzählungen aus Kolyma (2007, 2013)
Aus dem Russischen von Gabriele Leupold. Bd. 1-5. Berlin
Чубаров Игорь Михайлович, доктор философских наук, Институт социально-гуманитарных наук ТюмГУ