Вокруг статьи Дмитрия Быкова о Шаламове
Дмитрий Быков, "Имеющий право", с сайта Русская жизнь.
Провокативная статья писателя Дмитрия Быкова на столетие со дня рождения Шаламова. Цитаты:
"Может быть, Шаламов мстит литературе как таковой, всему традиционному русскому идеализму, романтическим представлениям о блатных, да и о человеке вообще? Это уже ближе к истине; но местью, конечно, его интенции не ограничиваются - именно потому, что отомстить никому нельзя, и Шаламов это знает. То, что случилось с ним и миллионами других, не отмщаемо, ибо непоправимо. А вот изменить концепцию человека - на это Шаламов замахивается, для этого он сделал больше многих. Это задача, ради которой можно пойти и на такое беспрецедентное унижение, как рассказ о собственной деградации, деменции, о собственном медленном распаде, прямом расчеловечивании, глубочайшем унижении: Шаламов не побоялся рассказать о себе все, о чем обычно умалчивают, - чтобы заработать право, главное свое право, чтобы под его правду о человеке нельзя было подкопаться.
Правда же эта, невыносимая для просветителей, убийственная для благотворителей, опровергающая все идеалы миссионеров, заключается в том, что никакого человека с большой буквы нет. Есть грязное и злое животное, и тончайший слой культуры, которым эту животность пытаются прикрыть, рвется при первом испытании. К трем лагерным «не» - «не верь, не бойся, не проси», по которым живет вся Россия, - он добавил новые бесчисленные запреты: не люби, не жалей, не прощай, не сострадай, не снисходи, не надейся, не плачь, не смейся[...] Все, что делает жизнь хоть сколько-то переносимой, а человека - хоть сколько-то человеком. И поди ему возрази: ведь он видел, как вся эта шелуха слетала с людей. Ты рот открываешь, чтобы робко предположить иные возможности, - а он ревет: че-во?! Вы в трюме парохода, идущего с материка, блевали трое суток во время шторма?! Нет? Молчать!
Как любить такого писателя?[...]
Шаламов и до Колымы отличался абсолютной бескомпромиссностью, железной волей, фанатизмом, - лагерь его не изменил в этом отношении; такой, если сломается, умрет сразу. И шаламовские представления о человеке еще до лагеря были не особенно лестными - не то он сломался бы еще в Вишере, со своим-то бессолнечным, абсолютно трагическим мировосприятием. Если прочесть «Четвертую Вологду» или «Вишеру», можно увидеть, что его мир до всякого лагеря был безрадостен, аскетичен, а взгляд придирчив и недоверчив; со своей правдой о человеке Шаламов пришел в лагерь, а не вышел из него. Весь лагерный опыт лишь укрепил его в этой уверенности - и, так сказать, легитимизировал ее, дал автору статус пророка…
Шаламов использовал свой нечеловеческий опыт как иллюстрацию своего нечеловеческого взгляда на вещи - сложившегося задолго до ареста и вполне логичного для человека двадцатых годов: старый человек должен быть уничтожен…
Катарсиса такая литература не предполагает - но отвращение к человеческой природе внушает стопроцентно и не обещает никаких утешений типа «Автор все это прошел и остался человеком». Не остался…
К семьдесят второму году он был руиной и не побоялся сделать себя еще одной, самой наглядной иллюстрацией главного тезиса: проект «Человек» надо закрывать."
*
Другая статья Быкова на ту же тему, "Путь сверхчеловека", каким-то образом исчезла из интернета, выложу ее отдельно следующим постом.
* * *
Юрий Асланьян, "Доклад начальника зоны", с сайта пермской газеты Звезда, также здесь. Резкая критика статьи Быкова, переходящая на личности. Цитаты:
«Шаламов действительно хотел, чтобы в мир вошел, ворвался другой человек - новый, сильный, духовный. Он ждал его. А появился Быков.
Телеведущий, известный в интеллектуальных кругах под прозвищем Бутерброд, похоже, никогда не знал, что такое холод и голод. Но только потому человеку, который все это знал, прощать его благородную природу Быков не собирался…
Можно понять героя Шаламова, лагерника, у которого ничего в жизни не осталось, когда он мечтает о мести. Так мы с детства понимали Монте Кристо и понимаем сейчас. Но как понять сытого, наглого телеведущего, претендующего на роль писателя, когда он публично пинает умершего, зная, что тот ответить не может? Вот она - безудержная месть гению, вершин которого Быкову не только достичь, но и понять не дано. Вот за это я благодарен Шаламову - его лирический герой раскрывает тайны человеческой бездны, на самом дне которой лежат эти злобные чувства, обуявшие ныне гостя пермской «Пилорамы».
О прозе можно говорить только так, анализируя художественный уровень произведения. Дело это очень трудоемкое, профессиональное и нравственное. Этому делу люди отдают жизнь и не всегда, увы, достигают даже минимального уровня. Телеведущий Быков об этом не догадывается. Да Быкову и не нужно догадываться, у него другая цель: опорочить Шаламова раньше, чем писателю наконец-то воздадут и признают, что на вершине ХХ века рядом с ним никого нет. А внизу до пота копошатся лауреаты какого-то «национального бестселлера».
Действительно, такой судьбы, как у Шаламова, ни у кого из писателей не было. Не было и такой прозы. Именно эта истина провоцирует гормональный взрыв у интеллектуальных графоманов, которым нечем возразить гению.
Проницательно обозначив растление человека как главную тему времени, Шаламов фактически поставил диагноз всей советской (сталинской) культуре: прогрессирующая нравственная порча. Насколько пророчески точной оказалась его оценка, можно судить по тому, что собой представляет сфера общественной и личной морали в современной России».
А что сегодня представляет общественная и личная мораль в современной России, можно судить по статье Дмитрия Быкова о Варламе Шаламове. Печальное зрелище, свидетельствующее о поразительной пророческой точности писателя.»
________
Обсуждение статьи Быкова на православном форуме
