Ольга Богданова. О месте Солженицына и Шаламова в русской литературе XX века
Из статьи "Искать избитых правоту" (Место А. Солженицына и В. Шаламова в русской литературе XX века)". Кому интересно, может прочесть статью полностью в журнале "Известия Южного федерального университета", Филологические науки, № 4, 2O18, Ростов-на-Дону. Электронная версия - на сайте Астраханского университета.
"В самом упрощенном виде можно констатировать, что герой Солженицына - хозяйственный и практичный крестьянин-реалист, тогда как герой Шаламова - возвышенный и тонкий интеллигент-идеалист. Типизация у Шаламова обрела иное направление, чем у Солженицына. Обобщения художника подчас облекались в форму некой рационалистической абстракции. Автор обозначал лишь общекатегориальные признаки, отказывался от какой-либо индивидуализации, создавал не характеры или образы, а некие знаки, выступающие заместителями художественной конкретики. Если Солженицын избрал для своего повествования общий план, где важна сама ежедневная и ежечасная - обобщенная и привычно-узнаваемая - картина в совокупности фигур и событий, то Шаламов обратился к крупному плану, где игра светотени, контраст и антитеза, преобладание символической детали, интерес к единичному и исключительному если и не заслоняли всей картины, то определенно требовали к себе особого внимания. Избранный Шаламовым герой выглядит благодаря этому крупнее, рельефно-ощутимее, приближеннее и трагичнее. Но и необычнее, индивидуализированнее.
Если проза Солженицына ориентирована главным образом на «обычность» (лагеря, героя, условий и обстоятельств), то Шаламов избрал для себя художественную установку «на пределе», «за гранью» - изображение «ада», аномалии, запредельности человеческого существования. В результате подобного подхода герой Шаламова в обстоятельствах неординарных, исключительных, нередко героических воспринимается как личность неординарная, исключительная, нередко героическая. Герой Шаламова оказывается одиночкой, героем трагически единичным, выделенным из толпы и массы, тогда как герой Солженицына - герой, слиянный с массой, спаянный с народом, с большинством.
Именно последним обстоятельством объясняется тот факт, что при всей насыщенности шаламовской прозы, будь то насыщенность фактическая, идейная или образно-эмоциональная, она не оказала на литературу 1960-70-х гг. воздействия, подобного солженицынскому. Ее влияние на последующее развитие литературы было ослаблено не только в результате цензурных преград, не давших возможности своевременной публикации «Колымских рассказов», но прежде всего тем, что Шаламов избрал центральным звеном своего повествования исключительного героя, разделившего общую народную судьбу, прошедшего все круги лагерного ада, но в известной мере смотрящего на случившееся и происходящее со стороны своего «рацио», с точки зрения человека, стоящего над многими, вне многих, героя с элементами идеалистическиромантического мышления".
Богданова Ольга Владимировна - доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института филологических исследований Санкт-Петербургского государственного университета Тел.: 8-921-962-39-23 Email: olgabogdanova03@mail.ru
"В самом упрощенном виде можно констатировать, что герой Солженицына - хозяйственный и практичный крестьянин-реалист, тогда как герой Шаламова - возвышенный и тонкий интеллигент-идеалист. Типизация у Шаламова обрела иное направление, чем у Солженицына. Обобщения художника подчас облекались в форму некой рационалистической абстракции. Автор обозначал лишь общекатегориальные признаки, отказывался от какой-либо индивидуализации, создавал не характеры или образы, а некие знаки, выступающие заместителями художественной конкретики. Если Солженицын избрал для своего повествования общий план, где важна сама ежедневная и ежечасная - обобщенная и привычно-узнаваемая - картина в совокупности фигур и событий, то Шаламов обратился к крупному плану, где игра светотени, контраст и антитеза, преобладание символической детали, интерес к единичному и исключительному если и не заслоняли всей картины, то определенно требовали к себе особого внимания. Избранный Шаламовым герой выглядит благодаря этому крупнее, рельефно-ощутимее, приближеннее и трагичнее. Но и необычнее, индивидуализированнее.
Если проза Солженицына ориентирована главным образом на «обычность» (лагеря, героя, условий и обстоятельств), то Шаламов избрал для себя художественную установку «на пределе», «за гранью» - изображение «ада», аномалии, запредельности человеческого существования. В результате подобного подхода герой Шаламова в обстоятельствах неординарных, исключительных, нередко героических воспринимается как личность неординарная, исключительная, нередко героическая. Герой Шаламова оказывается одиночкой, героем трагически единичным, выделенным из толпы и массы, тогда как герой Солженицына - герой, слиянный с массой, спаянный с народом, с большинством.
Именно последним обстоятельством объясняется тот факт, что при всей насыщенности шаламовской прозы, будь то насыщенность фактическая, идейная или образно-эмоциональная, она не оказала на литературу 1960-70-х гг. воздействия, подобного солженицынскому. Ее влияние на последующее развитие литературы было ослаблено не только в результате цензурных преград, не давших возможности своевременной публикации «Колымских рассказов», но прежде всего тем, что Шаламов избрал центральным звеном своего повествования исключительного героя, разделившего общую народную судьбу, прошедшего все круги лагерного ада, но в известной мере смотрящего на случившееся и происходящее со стороны своего «рацио», с точки зрения человека, стоящего над многими, вне многих, героя с элементами идеалистическиромантического мышления".
Богданова Ольга Владимировна - доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института филологических исследований Санкт-Петербургского государственного университета Тел.: 8-921-962-39-23 Email: olgabogdanova03@mail.ru