Ирина Макевнина. Кольцевые структуры в поэзии Варлама Шаламова
Опубликовано в сборнике "Материалы Международной (заочной) научно-практической конференции "Наука и образование: проблемы и перспективы / Vydavatel «Osvícení»", Нефтекамск: Научно-издательский центр «Мир науки», Vydavatel «Osvícení», 2018. Электронная версия - на сайте НИЦ "Мир Науки".
_________
Композиционно-семантическое функционирование разноуровневых кольцевых структур в поэзии Варлама Шаламова
В статье анализируются различные кольцевые структуры, функционирующие в поэзии Шаламова. Детально рассматривается идентичные кольцевые структуры, частично видоизмененные кольцевые модели, тождественные и нетождественные кольцевые структуры, восходящие к русской лирике второй половины XIX - начала ХХ в.в.
Обращение Шаламова к различным, порой видоизмененным видам кольцевой композиции можно рассматривать как продолжение традиции русской лирики второй половины XIX - начала XX в.в. В поэзии А. Фета, Вл. Соловьева, А. Блока, К. Бальмонта, Ф. Сологуба и др. композиционное кольцо - распространенное явление. Исторически происхождение кольцевой структуры следует искать в романсе; «и это композиционное влияние романса как бы заменяет в русской лирике песенного типа отсутствие влияния со стороны народной песни», - писал В. М. Жирмунский [1].
Употребление идентичной кольцевой структуры как приема внешней композиции выстраивает стихотворение Шаламова «Я думаю все время об одном...».
Первые две строки преподносят свершившийся факт - гибель тополя. При этом со второго двустишия активно включается «динамика воспоминаний»; нарастающее трагическое звучание активно подкрепляется анафорическим построением: Я слышал хриплый рев грузовика / Ему мешала дерева рука. / Я слышал крики сучьев, шорох трав, / Еще не зная, кто не прав, кто прав [2].
Далее - по пути к возвращающейся строфе - нарастающее движение достигает кульминационного напряжения, после чего «зеркальная» строфа приобретает горький налет неизбежности, бесповоротности случившегося. В данном случае представляет интерес мелодическое построение текста, органично спаянное с композиционным кольцом и анафорическим повторам. Видимое мелодическое повышение во второй и третьей строфах образуют одновременно восходящую часть и последующее спадение мелодии в 4 и 5 строфах.
Порой Шаламов прибегает к частичному словесному изменению в повторяющихся строках. Это позволяет, как нам думается, естественно избежать ритмической монотонности и обогащает смысл стихотворения, внося в него новые неповторимые оттенки:
Интересный тип подобной кольцевой вариации дает стихотворение «Боже ты мой...», в котором периоды распадающейся строфы возвращаются в конце стихотворения в обратном порядке:
Боже ты мой, сколько
Солнечных осколков
На тугом снегу,
Для кого же нужно
Скатертью жемчужной
Застилать тайгу? [3].
Причем в этой перестановке периодов осуществляется основное композиционное движение: кольцо, восходящее вначале и нисходящее в конце.
Тема, заданная патетическим вопросом, замыкается в последнем куплете, обогащенная новым философским содержанием: здесь не только вопрос, но вопрос-ответ одновременно:
Ну, а нынче все же
Кто же видит, Боже,
Краски красоты?
Кто понять их может,
Кто же светлый Боже,-
Только я да ты [3].
Повторяясь в начале и в конце стихотворения, строфы кольца во многом способствуют особому композиционному членению. При этом повторяющиеся начальная и исходная строфа тематически обособляются от остального стихотворения, образуя по отношению к нему тематическую рамку.
Следовательно, внутренний монолог - это своего рода рамка, которая служит темой для дальнейшего развития лирического сюжета. Кольцо в данном случае представляет довольно жесткую конструкцию.
Наряду с тождественным и обратным кольцом, тяготеющим к традиции Фета, в поэзии Шаламова, превалирует свободное использование кольца, основанное на словесной вербальной нетождественности, как в поэзии символистов. Большинство стихотворений конструируют завуалированное смысловое кольцо. При этом кольцевая архитектоника во многом определяется соотношением, пересечением образов, идей и символов, а кольцевой ритм довольно плавно воссоздается опорными словами и звуковой живописью (мерным круговым созвучием рифм).
В данном контексте следует заметить, что в истории русского стиха отношение к звуковым повторам менялось. Если в XVIII веке «урегулированному, организующему композицию ряда стихов, концевому повтору, рифме, уделялось значительное внимание» и неурегулированные звуковые повторы считались недостатком (за исключением стихотворений комических), то в первой трети XIX века «уделяется большое внимание гармонии стиха - смысловой, композиционной, и звуковой ... Поэты 20 века, начиная с символистов и до наших дней, напротив, уделяют звуковой организации стиха пристальное внимание; звуковые ассоциации могут иногда иметь такое же значение, как и метафора», - считает В. Е. Холшевников, ссылаясь на произведения В. Хлебникова, В. Маяковского, Н. Асеева, А. Вознесенского» [4].
Нетождественное образное кольцо, естественно спаянное с кольцом звукоживописным, активно моделирует шаламовское стихотворение «Едва вмещает голова»:
Едва вмещает голова
Круженье бреда
И эти горькие слова
Тверской беседы.
Круженье лет, круженье лиц,
И снега бисер,
Клочки разорванных страниц
Последних писем [2].
Первоначальное «круженье бреда» воссоединяется с «круженьем лет и лиц», - в итоге круг замыкается. Круговая статичность при этом подчеркивается отсутствием временных границ, а безглагольность текста проецируется на идею «суеты сует».
Мотив «круженья» важен для понимания сути стихотворения: несмотря на извечную порочную суету, мир человеческих отношений незыблем: И лишь руки твоей тепло / Внушит надежду / Что будет все судьбе назло / Таким как прежде [3].
Итак, поэзия Шаламова, продолжая традиции русской лирики второй половины XIX - начала ХХ в.в., реализует различные виды кольцевых структур.
Литература и примечания:
[1] Жирмунский, В.М. Теория стиха. Л.,1975. С. 435.
[2] Шаламов, В.Т. Собр. соч. в 4 т. М.,1998. Т. 2. С. 401.
[3] Шаламов, В.Т. Собр. соч. в 4 т. М.,1998. Т. 3.С. 21.
[4] Холшевников В.Е. Л, 1991. С. 234.
[5] Макевнина, И.А.. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика: диссертация. Волгоград, 2006. 257 с.
[6] Макевнина И.А. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика: монография. Волгоград. 2017. 160 с.
И.А. Макевнина, к.ф.н., доц., e-mail: makevnina_ira@mail.ru, Волгоградский государственный технический университет, г. Волгоград
_________
Композиционно-семантическое функционирование разноуровневых кольцевых структур в поэзии Варлама Шаламова
В статье анализируются различные кольцевые структуры, функционирующие в поэзии Шаламова. Детально рассматривается идентичные кольцевые структуры, частично видоизмененные кольцевые модели, тождественные и нетождественные кольцевые структуры, восходящие к русской лирике второй половины XIX - начала ХХ в.в.
Обращение Шаламова к различным, порой видоизмененным видам кольцевой композиции можно рассматривать как продолжение традиции русской лирики второй половины XIX - начала XX в.в. В поэзии А. Фета, Вл. Соловьева, А. Блока, К. Бальмонта, Ф. Сологуба и др. композиционное кольцо - распространенное явление. Исторически происхождение кольцевой структуры следует искать в романсе; «и это композиционное влияние романса как бы заменяет в русской лирике песенного типа отсутствие влияния со стороны народной песни», - писал В. М. Жирмунский [1].
Употребление идентичной кольцевой структуры как приема внешней композиции выстраивает стихотворение Шаламова «Я думаю все время об одном...».
Первые две строки преподносят свершившийся факт - гибель тополя. При этом со второго двустишия активно включается «динамика воспоминаний»; нарастающее трагическое звучание активно подкрепляется анафорическим построением: Я слышал хриплый рев грузовика / Ему мешала дерева рука. / Я слышал крики сучьев, шорох трав, / Еще не зная, кто не прав, кто прав [2].
Далее - по пути к возвращающейся строфе - нарастающее движение достигает кульминационного напряжения, после чего «зеркальная» строфа приобретает горький налет неизбежности, бесповоротности случившегося. В данном случае представляет интерес мелодическое построение текста, органично спаянное с композиционным кольцом и анафорическим повторам. Видимое мелодическое повышение во второй и третьей строфах образуют одновременно восходящую часть и последующее спадение мелодии в 4 и 5 строфах.
Порой Шаламов прибегает к частичному словесному изменению в повторяющихся строках. Это позволяет, как нам думается, естественно избежать ритмической монотонности и обогащает смысл стихотворения, внося в него новые неповторимые оттенки:
Интересный тип подобной кольцевой вариации дает стихотворение «Боже ты мой...», в котором периоды распадающейся строфы возвращаются в конце стихотворения в обратном порядке:
Боже ты мой, сколько
Солнечных осколков
На тугом снегу,
Для кого же нужно
Скатертью жемчужной
Застилать тайгу? [3].
Причем в этой перестановке периодов осуществляется основное композиционное движение: кольцо, восходящее вначале и нисходящее в конце.
Тема, заданная патетическим вопросом, замыкается в последнем куплете, обогащенная новым философским содержанием: здесь не только вопрос, но вопрос-ответ одновременно:
Ну, а нынче все же
Кто же видит, Боже,
Краски красоты?
Кто понять их может,
Кто же светлый Боже,-
Только я да ты [3].
Повторяясь в начале и в конце стихотворения, строфы кольца во многом способствуют особому композиционному членению. При этом повторяющиеся начальная и исходная строфа тематически обособляются от остального стихотворения, образуя по отношению к нему тематическую рамку.
Следовательно, внутренний монолог - это своего рода рамка, которая служит темой для дальнейшего развития лирического сюжета. Кольцо в данном случае представляет довольно жесткую конструкцию.
Наряду с тождественным и обратным кольцом, тяготеющим к традиции Фета, в поэзии Шаламова, превалирует свободное использование кольца, основанное на словесной вербальной нетождественности, как в поэзии символистов. Большинство стихотворений конструируют завуалированное смысловое кольцо. При этом кольцевая архитектоника во многом определяется соотношением, пересечением образов, идей и символов, а кольцевой ритм довольно плавно воссоздается опорными словами и звуковой живописью (мерным круговым созвучием рифм).
В данном контексте следует заметить, что в истории русского стиха отношение к звуковым повторам менялось. Если в XVIII веке «урегулированному, организующему композицию ряда стихов, концевому повтору, рифме, уделялось значительное внимание» и неурегулированные звуковые повторы считались недостатком (за исключением стихотворений комических), то в первой трети XIX века «уделяется большое внимание гармонии стиха - смысловой, композиционной, и звуковой ... Поэты 20 века, начиная с символистов и до наших дней, напротив, уделяют звуковой организации стиха пристальное внимание; звуковые ассоциации могут иногда иметь такое же значение, как и метафора», - считает В. Е. Холшевников, ссылаясь на произведения В. Хлебникова, В. Маяковского, Н. Асеева, А. Вознесенского» [4].
Нетождественное образное кольцо, естественно спаянное с кольцом звукоживописным, активно моделирует шаламовское стихотворение «Едва вмещает голова»:
Едва вмещает голова
Круженье бреда
И эти горькие слова
Тверской беседы.
Круженье лет, круженье лиц,
И снега бисер,
Клочки разорванных страниц
Последних писем [2].
Первоначальное «круженье бреда» воссоединяется с «круженьем лет и лиц», - в итоге круг замыкается. Круговая статичность при этом подчеркивается отсутствием временных границ, а безглагольность текста проецируется на идею «суеты сует».
Мотив «круженья» важен для понимания сути стихотворения: несмотря на извечную порочную суету, мир человеческих отношений незыблем: И лишь руки твоей тепло / Внушит надежду / Что будет все судьбе назло / Таким как прежде [3].
Итак, поэзия Шаламова, продолжая традиции русской лирики второй половины XIX - начала ХХ в.в., реализует различные виды кольцевых структур.
Литература и примечания:
[1] Жирмунский, В.М. Теория стиха. Л.,1975. С. 435.
[2] Шаламов, В.Т. Собр. соч. в 4 т. М.,1998. Т. 2. С. 401.
[3] Шаламов, В.Т. Собр. соч. в 4 т. М.,1998. Т. 3.С. 21.
[4] Холшевников В.Е. Л, 1991. С. 234.
[5] Макевнина, И.А.. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика: диссертация. Волгоград, 2006. 257 с.
[6] Макевнина И.А. Поэзия Варлама Шаламова: эстетика и поэтика: монография. Волгоград. 2017. 160 с.
И.А. Макевнина, к.ф.н., доц., e-mail: makevnina_ira@mail.ru, Волгоградский государственный технический университет, г. Волгоград