"На свете тысяча правд"
"Когда меня арестовали в мае 1943 года, я потребовал и медицинского освидетельствования, и справки о моем лечении в амбулатории.
Следователь записал мою просьбу, и в ту же ночь двери моего карцера, где я сидел без света, с кружкой воды и трехсоткой хлеба целую неделю - лежал на земляном полу, ибо в карцере не было ни койки, ни мебели, - распахнулись, и на пороге возник человек в белом халате. Это был врач Мохнач. Не подходя ко мне, он посмотрел на меня, выведенного, вытолканного из карцера, осветил фонарем мне лицо и сел к столу написать что-то на бумажке, не откладывая в дальний ящик. И ушел. Эту бумажку я увидел 23 июня 1943 года в ревтрибунале на моем суде. Ее зачли в качестве документа. В бумажке было дословно - я помню тот текст наизусть: «Справка. Заключенный Шаламов в амбулаторию № 1 спецзоны Джелгала не обращался. Заведующий медпунктом врач Мохнач».
Эту справку читали вслух на моем суде, к вящей славе уполномоченного Федорова, который вел мое дело. Все было ложью в моем процессе, и обвинение, и свидетели, и экспертиза. Истинной была только человеческая подлость".
Варлам Шаламов, "Перчатка"
"Вот что написала мне в письме в феврале 1992 г. Н.В. Савоева, давшая жизнь иодинолу [йодинол, средство против дизентерии, антисептик, использовавшийся Мохначом] в те страшные дни на Колыме: "...Имя доктора Мохнача врачами Колымы произносилось не только с уважением, благодарностью, но и с благоговением. Коллектив больницы создавал ему условия, помогал во всем. Готовили иодкрахмал по нескольку раз в сутки, так как давали его всем контактным заключенным и вольнонаемным. Мы оберегали доктора Мохнача, ограничивали его обходы бараков: у него были отечные ноги, он был очень слаб. В больнице Севлага на Беличьем я своей властью разрешила препарат и позволила Владимиру Онуфриевичу лечить больных... Я благодарна судьбе, что на своем жизненном пути я встретила Владимира Онуфриевича. Я благодарна Богу за то, что Бог дал мне разум понять, кто такой Мохнач, и увидеть в нем целеустремленного талантливого врача и ученого. Доктор Мохнач, сам обреченный, спасал таких же обреченных и умирающих людей. Да, иодинол - это детище Мохнача. Я счастлива, что дала жизнь иодинолу. Доктор Мохнач спасал людей, делал добро, невзирая на запреты и угрозы. Спасибо ему, светлая ему память, он много страдал...".
И.В. Мохнач, "Синий йод", "Репрессированная наука". Вып. II, СПб.: "Наука", 1994
Следователь записал мою просьбу, и в ту же ночь двери моего карцера, где я сидел без света, с кружкой воды и трехсоткой хлеба целую неделю - лежал на земляном полу, ибо в карцере не было ни койки, ни мебели, - распахнулись, и на пороге возник человек в белом халате. Это был врач Мохнач. Не подходя ко мне, он посмотрел на меня, выведенного, вытолканного из карцера, осветил фонарем мне лицо и сел к столу написать что-то на бумажке, не откладывая в дальний ящик. И ушел. Эту бумажку я увидел 23 июня 1943 года в ревтрибунале на моем суде. Ее зачли в качестве документа. В бумажке было дословно - я помню тот текст наизусть: «Справка. Заключенный Шаламов в амбулаторию № 1 спецзоны Джелгала не обращался. Заведующий медпунктом врач Мохнач».
Эту справку читали вслух на моем суде, к вящей славе уполномоченного Федорова, который вел мое дело. Все было ложью в моем процессе, и обвинение, и свидетели, и экспертиза. Истинной была только человеческая подлость".
Варлам Шаламов, "Перчатка"
"Вот что написала мне в письме в феврале 1992 г. Н.В. Савоева, давшая жизнь иодинолу [йодинол, средство против дизентерии, антисептик, использовавшийся Мохначом] в те страшные дни на Колыме: "...Имя доктора Мохнача врачами Колымы произносилось не только с уважением, благодарностью, но и с благоговением. Коллектив больницы создавал ему условия, помогал во всем. Готовили иодкрахмал по нескольку раз в сутки, так как давали его всем контактным заключенным и вольнонаемным. Мы оберегали доктора Мохнача, ограничивали его обходы бараков: у него были отечные ноги, он был очень слаб. В больнице Севлага на Беличьем я своей властью разрешила препарат и позволила Владимиру Онуфриевичу лечить больных... Я благодарна судьбе, что на своем жизненном пути я встретила Владимира Онуфриевича. Я благодарна Богу за то, что Бог дал мне разум понять, кто такой Мохнач, и увидеть в нем целеустремленного талантливого врача и ученого. Доктор Мохнач, сам обреченный, спасал таких же обреченных и умирающих людей. Да, иодинол - это детище Мохнача. Я счастлива, что дала жизнь иодинолу. Доктор Мохнач спасал людей, делал добро, невзирая на запреты и угрозы. Спасибо ему, светлая ему память, он много страдал...".
И.В. Мохнач, "Синий йод", "Репрессированная наука". Вып. II, СПб.: "Наука", 1994