Шаламов в сноске в книге о Солженицыне, Плетнев, 1973
В 1973 году Шаламов удостоился упоминания в книге Ростислава Плетнева "А. И. Солженицын", изд. YMCA-PRESS, Париж.
Напомню. В том же 1973 в Брюсселе "Колымские рассказы" вышли сборником на голландском, а до этого - на немецком, французском (два издания) и на африкаанс в далеком Кейптауне. До выхода у поляков первой книги КР на русском оставалось пять лет.
Ниже этот фрагмент, имитирующий, почти пародийно, тошнотворный стиль Солженицына.
________
"Люта, страшна, голодна, томительна жизнь в холоде на изматывающей работе лагеря. И никто до Солженицына не сумел ее описать так, что ощутимо близка стала и тому кто в лагере полярном не сидел. Прекрасно рассказал о лагерях Н. Краснов Младший в НЕЗАБЫВАЕМОЕ, живо и много поведал Б. Ширяев в НЕУГАСИМОЙ ЛАМПАДЕ, да есть и «сентименты»*. Нарисовал жизнь в Соловках и на Севере за колючей проволокой И. Солоневич, трагична и искрення повесть Евгении Гинзбург КРУТОЙ МАРШРУТ, а все не то, нет этой особой концентрации, где все, весь «счастливый» день русского Ивана перёд нами, все - до ощупи, до хруста снега, до своей, Шуховской трагедии и до мук и боли его сотоварищей.
* Только, разве, рассказы Б. Г. [sic!] Шаламова о Колыме и священнике не уступают повести Солженицына. (См. «Новый Журнал», Нью-Йорк, NoNo 85, 86 и 89). Сходны у двух писателей и структурные особенности ряда фраз".
Напомню. В том же 1973 в Брюсселе "Колымские рассказы" вышли сборником на голландском, а до этого - на немецком, французском (два издания) и на африкаанс в далеком Кейптауне. До выхода у поляков первой книги КР на русском оставалось пять лет.
Ниже этот фрагмент, имитирующий, почти пародийно, тошнотворный стиль Солженицына.
________
"Люта, страшна, голодна, томительна жизнь в холоде на изматывающей работе лагеря. И никто до Солженицына не сумел ее описать так, что ощутимо близка стала и тому кто в лагере полярном не сидел. Прекрасно рассказал о лагерях Н. Краснов Младший в НЕЗАБЫВАЕМОЕ, живо и много поведал Б. Ширяев в НЕУГАСИМОЙ ЛАМПАДЕ, да есть и «сентименты»*. Нарисовал жизнь в Соловках и на Севере за колючей проволокой И. Солоневич, трагична и искрення повесть Евгении Гинзбург КРУТОЙ МАРШРУТ, а все не то, нет этой особой концентрации, где все, весь «счастливый» день русского Ивана перёд нами, все - до ощупи, до хруста снега, до своей, Шуховской трагедии и до мук и боли его сотоварищей.
* Только, разве, рассказы Б. Г. [sic!] Шаламова о Колыме и священнике не уступают повести Солженицына. (См. «Новый Журнал», Нью-Йорк, NoNo 85, 86 и 89). Сходны у двух писателей и структурные особенности ряда фраз".