Разные материалы. Москва 20-х годов. Шаламов и Достоевский
Алексей Панфилов, "А. Н. Чичерин". Литературная Москва 20-х годов и ее персонажи в передаче Шаламова. В блоге автора на сайте Литсеминар. Начало, окончание
Шаламов и поэт-конструктивист двадцатых годов Алексей Николаевич Чичерин
«[…] Шаламов вдруг причисляет его... к поэтической группе "ничевоков" - тогда как, если о Чичерине и вспоминают, то только как об одном, наряду с Сельвинским, из основателей конструктивизма в литературе. Во-вторых же... и вовсе приписывает ему авторство произведения, столь же хрестоматийно известного, как этот факт[…]
[…] если детально проанализировать приводимый Шаламовым литературный портрет, то окажется, что он представляет собой... самое настоящее произведение искусства, пастиш, выполненный очень тщательно, со знанием дела, и демонстрирующий великолепную осведомленность мемуариста о малоизвестных или вообще не дошедших еще до нашего времени подробностях литературной жизни 20-х годов[…]
А.Н.Чичерин к группе "ничевоков", конечно, не принадлежал. Но ассоциация его имени с нею говорит о том, что Шаламов знает литературную биографию Чичерина не по наслышке[…]
[…] не свидетельствует ли эта его "ошибка" - о действительно существовавших литературных связях Чичерина?»
_________
Алексей Подчиненов - Джозефина Лундблад, "Ф. М. Достоевский и В. Т. Шаламов: xудожественная трансформация быто-бытийныx реалий"
«Записки из Мертвого дома» Достоевского и рассказ Шаламова «В бане».
«У Достоевского сюжет держится, в виду того, что часть о бане является всего одной частью более длинного повествования о каторге, не на одном абсурде. У Достоевского баня имеет смысл, все-таки она является приятным событием для арестантов, своеобразным отдыхом. У Шаламова баня не может быть приятным событием по своему устройству, не может дать заключенному никакого отдыха. У Шаламова абсурд доведен до своего предела. Баня лишена всякого смысла в том виде, в котором она представлена в рассказе.
Данный сопоставительный анализ показывает, что глава Достоевского об омской бане является для Шаламова неким исходным пунктом, от которого отталкивается его повествование, используя детали каторжного быта «Записок из Мертвого Дома». Действительно, у Шаламова наблюдается своеобразный «метаморфоз Мертвого Дома», и при сопоставлении этих двух текстов выявляется связь между ними и в общей тематике, и в точке зрения, представляющей в том и другом случае взгляд со стороны и смешение масштабов. Но в то же время очевидно и различие между ними - если и существовал какой-то смысл в каторге XIX века, то он полностью отсутствует в лагере XX века.»
