Посвящается Шаламову. Владимир Леонович
Владимир Леонович
Варламия-еретика отпели ангелы Руси…
100 лет Шаламову. Великого писателя мерзлой земли русской писатели не хоронили. Гроб донесли до могилы только двое, да и те Алик Зорин и я. На отпевании стоял Фазиль. 2007 год Свиньи и текущая эпоха понуждают меня уведомить читателя и об этом - ради минимализации родимого свинства ныне и впредь. Авось...
Там, где Садовое кольцо
легло на белые сады,
я угадал его лицо -
я целовал его следы.
На Лира не был он похож -
не те печали-времена -
классических подобий ложь
оригиналу не нужна.
Зеленый свет - рысцой-трусцой,
не глядя, по своим делам…
Но я увидел, как Варлам
Шаламов шел через кольцо:
глазниц полуночная тень,
проваливающийся рот…
Он шел через московский день,
сквозь кольцевой круговорот.
Пустоты тела и углы
и полы с ветром пополам…
На сочлененья и узлы
пойдет любой железный хлам,
и примет каждая щека
по вмятине от кулака:
тоя натура - потрудись,
твоя пора авангардист.
Исканьями переболев,
увидим как-нибудь и мы,
что этого лица рельеф
хранят ущелья Колымы.
Итоги классовой борьбы
невпроворот и невпродых:
надсмотрщики и рабы
с двадцатых до сороковых…
Безбожный труд пойдет не впрок,
вернется золото в песок,
и встанет горла поперек
у нищих отнятый кусок!
За двадцать лет в колымском рву
мне столько счастья раб нарыл,
что кровью харкаю и рву
промежду хрюкающих рыл!
Неумирающий конвой
внучат и правнуков растит,
и тяготеет над Москвой
непобедимый срам и стыд.
По тихим улочкам ее
гуляет с палочкой, в пенсне
мемориальное трупье -
не наяву - и не во сне…
В приюте обмели углы,
иконку положили в гроб,
потом зарыли кандалы…
не глубже, чем в колымский ров…
- Помилуй, Боже, и спаси! -
Варламия-еретика
отпели ангелы Руси
и приняли ее века.
Надгробных не было речей -
он так хотел - и в крайний час
от слез и фраз и стукачей
избавил и себя и нас.
С сайта Журнальный зал
Варламия-еретика отпели ангелы Руси…
100 лет Шаламову. Великого писателя мерзлой земли русской писатели не хоронили. Гроб донесли до могилы только двое, да и те Алик Зорин и я. На отпевании стоял Фазиль. 2007 год Свиньи и текущая эпоха понуждают меня уведомить читателя и об этом - ради минимализации родимого свинства ныне и впредь. Авось...
Там, где Садовое кольцо
легло на белые сады,
я угадал его лицо -
я целовал его следы.
На Лира не был он похож -
не те печали-времена -
классических подобий ложь
оригиналу не нужна.
Зеленый свет - рысцой-трусцой,
не глядя, по своим делам…
Но я увидел, как Варлам
Шаламов шел через кольцо:
глазниц полуночная тень,
проваливающийся рот…
Он шел через московский день,
сквозь кольцевой круговорот.
Пустоты тела и углы
и полы с ветром пополам…
На сочлененья и узлы
пойдет любой железный хлам,
и примет каждая щека
по вмятине от кулака:
тоя натура - потрудись,
твоя пора авангардист.
Исканьями переболев,
увидим как-нибудь и мы,
что этого лица рельеф
хранят ущелья Колымы.
Итоги классовой борьбы
невпроворот и невпродых:
надсмотрщики и рабы
с двадцатых до сороковых…
Безбожный труд пойдет не впрок,
вернется золото в песок,
и встанет горла поперек
у нищих отнятый кусок!
За двадцать лет в колымском рву
мне столько счастья раб нарыл,
что кровью харкаю и рву
промежду хрюкающих рыл!
Неумирающий конвой
внучат и правнуков растит,
и тяготеет над Москвой
непобедимый срам и стыд.
По тихим улочкам ее
гуляет с палочкой, в пенсне
мемориальное трупье -
не наяву - и не во сне…
В приюте обмели углы,
иконку положили в гроб,
потом зарыли кандалы…
не глубже, чем в колымский ров…
- Помилуй, Боже, и спаси! -
Варламия-еретика
отпели ангелы Руси
и приняли ее века.
Надгробных не было речей -
он так хотел - и в крайний час
от слез и фраз и стукачей
избавил и себя и нас.
С сайта Журнальный зал