«26.3.1972. Лотман хороший литературовед, и поэтическое чувство у него есть. Его теория - она-то тоже подходит, но всё-таки, даже включая его, я до сих пор не нашел хорошего изложения знаковой теории. Наверное, надо расширить понимание знака. Всё-таки часто область знака берется слишком абстрактно. Знак у структуралистов имеет слишком служебное значение. На сам по себе знак обращают мало внимания, больше глядят на обозначаемое, от знака при этом остается чисто служебный момент. На самом деле знак дело великое, но он имеет определенное место. Для знака в сущности многое нужно, хотя взятый отвлеченно он очень внешнее понятие. Поэтому лингвистам приходится задним числом приписывать ему небывалое значение. Всегда так было в истории философии. Как начнут мусолить категорию, измучат, изнасилуют ее до конца, а потом бросают и идут к чему-то другому. И так вся человеческая жизнь. Я сколько этих завихрений пережил. Ты знаешь, какие были неокантианцы. Такие были, я думаю, и гегельянцы. То же и марксисты. Человек большей частью бывает ослеплен. Показываешь ему цвета, он не видит. Так всегда. Так и со знаком теперь».
трансцендентализм - это топика:
«25.3.1971. ...Гениальность, небывалая гениальность Аристотеля в том, что рядом с железными законами силлогистической логики он дал «Топику». Как-то мало слышно о ней, а ведь в ней больше жизни чем в формальной логике. Да и сам Аристотель говорит, что всё искусство базируется на топике. Вся наша жизнь стоит не на силлогистике, а на топике. И наши отношения с тобой тоже. И говорим мы все энтимемами. Можно привести и без всякого Аристотеля примеры топики, один, два, три.
Теперь самое главное, о чем я хочу попросить. Я хочу привести три развернутых примера этой топики, этого эстетического силлогизма. Два мы уже сделали, один это физиогномическая эстетика, теперь нужно другое. Сам Аристотель понимал, что его физиогномика вся построена на топике. Второй пример - учение о цветах. В отношении цвета тоже ничего определенного, ничего такого, что можно было бы логически вывести. Скажем, мы подбираем цвет для какого-то ансамбля. Да, вот он, этот цвет. Подходит. Нет, не совсем подходит; тогда художник его разжижает. А другие выбрали бы цвет совершенно иначе. Третий пример я хочу бы поставить вперед, с него начать параграф первый, Введение. Там тоже в твоих материалах - бре-бре, чуть-чуть. Я там добавил. Там будут такие разделы: (1) онтологическая эстетика, (2) эстетика выражения, (3) эстетическая выразительность - она вся построена на вероятных суждениях. Но мне для этого нужна книга Прантля, Geschichte der Logik im Abendlande. Не могу достать.
Надо посмотреть и Peri oyranoy, «О небе». Мне кажется, что там, если вглядеться, тоже построение происходит по законам диалектической логики. Небо, конечно, уже высшая ступень бытия. Но и там у Аристотеля не абсолютная логика, а именно топика. В небе ведь всё тоже устроено из материи, хотя материальное там настолько слилось с идеей, что материальность превратилась в hyle noete, в умопостигаемую материю. Материя в небе есть, только не та первичная, которая ничего не оформляет. Здесь внизу стол, например, состоит из, во-первых, своей значимости и, во-вторых, из материального оформления. В небе материя доведена до крайнего предела оформленности и приближается поэтому к нулю. Она там превращается полностью в субстанцию. Она там noys, субстанциальное бытие.
Здесь, в этом мире, надо всегда учитывать недооформленность материи, и значит, формальная сторона здесь никогда не бывает одна. Материальное, materia prima есть то, из чего состоят собственно материальные вещи. Они, конечно, обязательно какую-то идею в себе содержат, иначе мы не знали бы, что такое вообще данная вещь. Материальное при всем том тоже присутствует, где более, где менее. Постепенно восходя, мы получаем в небе другой предел материи, где она равна нулю. Она тут чистая возможность.
Всё, вообще говоря, материально, начиная от богов и так далее вниз до первой материи. Но во всём разная степень материальности. На противоположных сторонах есть чистая материя и чистая идея. Одно абсолютно - и другое абсолютно. Чистая dynamis материи еще не вещь. Чистая идея тоже еще не вещь».
я не буду топику рассматривать в терминах неполных суждений Венской школы, поскольку там логика, а у Лосева, как всегда, топика, - взвесь "материальное-идеальное", надеюсь, субстанция взвеси вам известна? у нее предикат неисчисляемости природы целого по его частям, по материальному основанию, и исчисляемость, - по логическому основанию.
так вот, ваш пример с топикой только подтверждает мою мысль о лукавстве Лосева! Нет способа сведения бесконечного к конечному (к счетному бесконечному! - есть), кроме как в логическом исчислении :) Поэтому, "очки" Лосева - Очко! не знаю из какой задницы "ну это да - обычное дело:"
1. что до Знака.
После Лосева сколько водя утекло?.. и знак уже раздвоился/разудвоился на "означающее" и "означаемое", "смысл" и "акт", причем, референт означающего в контекстах гипотез о "бессознательном" и "пред-сознании" несуществен, поскольку в них рулит логика цепей означающих, актов высказывания. Прекрасно цепи означающих обходятся без "Одного", подразумевающего ограниченность бесконечного конечным в его самой начальной форме инструментального логического мышления посредством силлогизма, и выдают эти цепи не математическую картину мира, а языковую, и даже претендуют на натуральность Эроса в его сексуальных проявлениях, а не абстракций творчества.
3. Так где же алгоритм Лосева?.. по его замашкам - это плевое дело! Не понимаю, как вы еще не вычленили его в тестах случки Лосев-Бибихин :)
о расширении формата трансцендентального до топики промолчу - вполне возможный прием разговора ни о чем и обо всем :) вполне в духе школьной (читай - академической) философии
ну это да - обычное дело:
«26.3.1972. Лотман хороший литературовед, и поэтическое чувство у него есть. Его теория - она-то тоже подходит, но всё-таки, даже включая его, я до сих пор не нашел хорошего изложения знаковой теории. Наверное, надо расширить понимание знака. Всё-таки часто область знака берется слишком абстрактно. Знак у структуралистов имеет слишком служебное значение. На сам по себе знак обращают мало внимания, больше глядят на обозначаемое, от знака при этом остается чисто служебный момент. На самом деле знак дело великое, но он имеет определенное место. Для знака в сущности многое нужно, хотя взятый отвлеченно он очень внешнее понятие. Поэтому лингвистам приходится задним числом приписывать ему небывалое значение. Всегда так было в истории философии. Как начнут мусолить категорию, измучат, изнасилуют ее до конца, а потом бросают и идут к чему-то другому. И так вся человеческая жизнь. Я сколько этих завихрений пережил. Ты знаешь, какие были неокантианцы. Такие были, я думаю, и гегельянцы. То же и марксисты. Человек большей частью бывает ослеплен. Показываешь ему цвета, он не видит. Так всегда. Так и со знаком теперь».
трансцендентализм - это топика:
«25.3.1971. ...Гениальность, небывалая гениальность Аристотеля в том, что рядом с железными законами силлогистической логики он дал «Топику». Как-то мало слышно о ней, а ведь в ней больше жизни чем в формальной логике. Да и сам Аристотель говорит, что всё искусство базируется на топике. Вся наша жизнь стоит не на силлогистике, а на топике. И наши отношения с тобой тоже. И говорим мы все энтимемами. Можно привести и без всякого Аристотеля примеры топики, один, два, три.
Теперь самое главное, о чем я хочу попросить. Я хочу привести три развернутых примера этой топики, этого эстетического силлогизма. Два мы уже сделали, один это физиогномическая эстетика, теперь нужно другое. Сам Аристотель понимал, что его физиогномика вся построена на топике. Второй пример - учение о цветах. В отношении цвета тоже ничего определенного, ничего такого, что можно было бы логически вывести. Скажем, мы подбираем цвет для какого-то ансамбля. Да, вот он, этот цвет. Подходит. Нет, не совсем подходит; тогда художник его разжижает. А другие выбрали бы цвет совершенно иначе. Третий пример я хочу бы поставить вперед, с него начать параграф первый, Введение. Там тоже в твоих материалах - бре-бре, чуть-чуть. Я там добавил. Там будут такие разделы: (1) онтологическая эстетика, (2) эстетика выражения, (3) эстетическая выразительность - она вся построена на вероятных суждениях. Но мне для этого нужна книга Прантля, Geschichte der Logik im Abendlande. Не могу достать.
Надо посмотреть и Peri oyranoy, «О небе». Мне кажется, что там, если вглядеться, тоже построение происходит по законам диалектической логики. Небо, конечно, уже высшая ступень бытия. Но и там у Аристотеля не абсолютная логика, а именно топика. В небе ведь всё тоже устроено из материи, хотя материальное там настолько слилось с идеей, что материальность превратилась в hyle noete, в умопостигаемую материю. Материя в небе есть, только не та первичная, которая ничего не оформляет. Здесь внизу стол, например, состоит из, во-первых, своей значимости и, во-вторых, из материального оформления. В небе материя доведена до крайнего предела оформленности и приближается поэтому к нулю. Она там превращается полностью в субстанцию. Она там noys, субстанциальное бытие.
Здесь, в этом мире, надо всегда учитывать недооформленность материи, и значит, формальная сторона здесь никогда не бывает одна. Материальное, materia prima есть то, из чего состоят собственно материальные вещи. Они, конечно, обязательно какую-то идею в себе содержат, иначе мы не знали бы, что такое вообще данная вещь. Материальное при всем том тоже присутствует, где более, где менее. Постепенно восходя, мы получаем в небе другой предел материи, где она равна нулю. Она тут чистая возможность.
Всё, вообще говоря, материально, начиная от богов и так далее вниз до первой материи. Но во всём разная степень материальности. На противоположных сторонах есть чистая материя и чистая идея. Одно абсолютно - и другое абсолютно. Чистая dynamis материи еще не вещь. Чистая идея тоже еще не вещь».
Reply
я не буду топику рассматривать в терминах неполных суждений Венской школы, поскольку там логика, а у Лосева, как всегда, топика, - взвесь "материальное-идеальное", надеюсь, субстанция взвеси вам известна? у нее предикат неисчисляемости природы целого по его частям, по материальному основанию, и исчисляемость, - по логическому основанию.
так вот, ваш пример с топикой только подтверждает мою мысль о лукавстве Лосева!
Нет способа сведения бесконечного к конечному (к счетному бесконечному! - есть), кроме как в логическом исчислении :)
Поэтому, "очки" Лосева - Очко! не знаю из какой задницы "ну это да - обычное дело:"
1. что до Знака.
После Лосева сколько водя утекло?.. и знак уже раздвоился/разудвоился на "означающее" и "означаемое", "смысл" и "акт", причем, референт означающего в контекстах гипотез о "бессознательном" и "пред-сознании" несуществен, поскольку в них рулит логика цепей означающих, актов высказывания.
Прекрасно цепи означающих обходятся без "Одного", подразумевающего ограниченность бесконечного конечным в его самой начальной форме инструментального логического мышления посредством силлогизма, и выдают эти цепи не математическую картину мира, а языковую, и даже претендуют на натуральность Эроса в его сексуальных проявлениях, а не абстракций творчества.
3. Так где же алгоритм Лосева?.. по его замашкам - это плевое дело!
Не понимаю, как вы еще не вычленили его в тестах случки Лосев-Бибихин :)
Reply
вполне в духе школьной (читай - академической) философии
Reply
Leave a comment