КЪ ЛЮБИТЕЛЮ МУЗЫКИ
Молю тебя, не мучь меня:
Твой шумъ, твои рукоплесканья,
Языкъ притворнаго огня,
Безсмысленныя восклицанья
Противны, ненавистны мнѣ.
Повѣрь, привычки рабъ холодный,
Не такъ, не такъ восторгъ свободный
Горитъ въ сердечной глубинѣ.
Когда-бъ ты зналъ, чтò эти звуки,
Когда бы тайный ихъ языкъ
Ты чувствомъ пламеннымъ проникъ,-
Повѣрь, уста твои и руки
Сковались бы, какъ въ часъ святой,
Благоговѣйной тишиной.
Тогда душа твоя, нѣмѣя,
Вполнѣ бы радость поняла,
Тогда-бъ она живѣй, вольнѣе
Родную душу обняла.
Тогда-бъ мятежныя волненья
И бури тяжкiя страстей -
Все бы утихло, смолкло въ ней
Передъ святыней наслажденья.
Тогда-бъ ты не желалъ блеснуть
Личиной страсти принужденной,
Но ты-бъ въ углу, уединенный,
Таилъ вселюбящую грудь,
Тебѣ бы люди были братья,
Ты-бъ тайно слезы проливалъ
И къ нимъ горячiя объятья,
Какъ другъ вселенной, простиралъ.
Дмитрiй Веневитиновъ, 1826 или 1827
Твой шумъ, твои рукоплесканья,
Языкъ притворнаго огня,
Безсмысленныя восклицанья
Противны, ненавистны мнѣ.
Повѣрь, привычки рабъ холодный,
Не такъ, не такъ восторгъ свободный
Горитъ въ сердечной глубинѣ.
Когда-бъ ты зналъ, чтò эти звуки,
Когда бы тайный ихъ языкъ
Ты чувствомъ пламеннымъ проникъ,-
Повѣрь, уста твои и руки
Сковались бы, какъ въ часъ святой,
Благоговѣйной тишиной.
Тогда душа твоя, нѣмѣя,
Вполнѣ бы радость поняла,
Тогда-бъ она живѣй, вольнѣе
Родную душу обняла.
Тогда-бъ мятежныя волненья
И бури тяжкiя страстей -
Все бы утихло, смолкло въ ней
Передъ святыней наслажденья.
Тогда-бъ ты не желалъ блеснуть
Личиной страсти принужденной,
Но ты-бъ въ углу, уединенный,
Таилъ вселюбящую грудь,
Тебѣ бы люди были братья,
Ты-бъ тайно слезы проливалъ
И къ нимъ горячiя объятья,
Какъ другъ вселенной, простиралъ.
Дмитрiй Веневитиновъ, 1826 или 1827