ВОЛЬНОСТЬ
ОДА
Бѣги, сокройся отъ очей,
Цитеры слабая царица!
Гдѣ ты, гдѣ ты, гроза царей,
Свободы гордая пѣвица?
Приди, сорви съ меня вѣнокъ,
Разбей изнѣженную лѵру...
Хочу воспѣть Свободу мiру,
На тронахъ поразить порокъ.
Открой мнѣ благородный слѣдъ
Того возвышеннаго галла,
Кому сама средь славныхъ бѣдъ
Ты гимны смѣлые внушала.
Питомцы вѣтреной Судьбы,
Тираны мiра! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Возстаньте, падшiе рабы!
Увы! куда ни брошу взоръ -
Вездѣ бичи, вездѣ железы,
Законовъ гибельный позоръ,
Неволи немощныя слезы;
Вездѣ неправедная Власть
Въ сгущенной мглѣ предразсужденiй
Возсѣла - Рабства грозный Генiй
И Славы роковая страсть.
Лишь там надъ царскою главой
Народовъ не легло страданье,
Гдѣ крѣпко съ Вольностью святой
Законовъ мощныхъ сочетанье;
Гдѣ всѣмъ простертъ ихъ твердый щитъ,
Гдѣ сжатый вѣрными руками
Гражданъ надъ равными главами
Ихъ мечъ безъ выбора скользитъ
И преступленье свысока
Сражаетъ праведнымъ размахомъ;
Гдѣ не подкупна ихъ рука
Ни алчной скупостью, ни страхомъ.
Владыки! вамъ вѣнецъ и тронъ
Даетъ Законъ - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вѣчный выше васъ Законъ.
И горе, горе племенамъ,
Гдѣ дремлетъ онъ неосторожно,
Гдѣ иль народу, иль царямъ
Закономъ властвовать возможно!
Тебя въ свидѣтели зову,
О мученик ошибокъ славныхъ,
За предковъ въ шумѣ бурь недавныхъ
Сложившiй царскую главу.
Восходитъ къ смерти Людовикъ
Въ виду безмолвнаго потомства,
Главой развѣнчанной приникъ
Къ кровавой плахѣ Вѣроломства.
Молчитъ Законъ - народъ молчитъ,
Падетъ преступная сѣкира...
И се - злодѣйская порфѵра
На галлахъ скованныхъ лежитъ.
Самовластительный Злодѣй!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть дѣтей
Съ жестокой радостiю вижу.
Читаютъ на твоемъ челѣ
Печать проклятiя народы,
Ты ужасъ мiра, стыдъ природы,
Упрекъ ты Богу на землѣ.
Когда на мрачную Неву
Звѣзда полуночи сверкаетъ
И беззаботную главу
Спокойный сонъ отягощаетъ,
Глядитъ задумчивый пѣвецъ
На грозно спящiй средь тумана
Пустынный памятникъ тирана,
Забвенью брошенный дворецъ -
И слышитъ Клiи страшный гласъ
За сими страшными стѣнами,
Калигулы послѣднiй часъ
Он видитъ живо предъ очами,
Онъ видитъ - въ лентахъ и звѣздахъ,
Виномъ и злобой упоенны,
Идутъ убiйцы потаенны,
На лицахъ дерзость, въ сердцѣ страхъ.
Молчитъ невѣрный часовой,
Опущенъ молча мостъ подъемный,
Врата отверсты въ тьмѣ ночной
Рукой предательства наемной...
О стыдъ! о ужасъ нашихъ дней!
Какъ звѣри, вторглись янычары!..
Падутъ безславные удары...
Погибъ увѣнчанный злодѣй.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кровъ темницъ, ни алтари
Не вѣрныя для васъ ограды.
Склонитесь первые главой
Подъ сѣнь надежную Закона,
И станутъ вѣчной стражей трона
Народовъ вольность и покой.
Александръ Пушкинъ, 1817
Бѣги, сокройся отъ очей,
Цитеры слабая царица!
Гдѣ ты, гдѣ ты, гроза царей,
Свободы гордая пѣвица?
Приди, сорви съ меня вѣнокъ,
Разбей изнѣженную лѵру...
Хочу воспѣть Свободу мiру,
На тронахъ поразить порокъ.
Открой мнѣ благородный слѣдъ
Того возвышеннаго галла,
Кому сама средь славныхъ бѣдъ
Ты гимны смѣлые внушала.
Питомцы вѣтреной Судьбы,
Тираны мiра! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Возстаньте, падшiе рабы!
Увы! куда ни брошу взоръ -
Вездѣ бичи, вездѣ железы,
Законовъ гибельный позоръ,
Неволи немощныя слезы;
Вездѣ неправедная Власть
Въ сгущенной мглѣ предразсужденiй
Возсѣла - Рабства грозный Генiй
И Славы роковая страсть.
Лишь там надъ царскою главой
Народовъ не легло страданье,
Гдѣ крѣпко съ Вольностью святой
Законовъ мощныхъ сочетанье;
Гдѣ всѣмъ простертъ ихъ твердый щитъ,
Гдѣ сжатый вѣрными руками
Гражданъ надъ равными главами
Ихъ мечъ безъ выбора скользитъ
И преступленье свысока
Сражаетъ праведнымъ размахомъ;
Гдѣ не подкупна ихъ рука
Ни алчной скупостью, ни страхомъ.
Владыки! вамъ вѣнецъ и тронъ
Даетъ Законъ - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вѣчный выше васъ Законъ.
И горе, горе племенамъ,
Гдѣ дремлетъ онъ неосторожно,
Гдѣ иль народу, иль царямъ
Закономъ властвовать возможно!
Тебя въ свидѣтели зову,
О мученик ошибокъ славныхъ,
За предковъ въ шумѣ бурь недавныхъ
Сложившiй царскую главу.
Восходитъ къ смерти Людовикъ
Въ виду безмолвнаго потомства,
Главой развѣнчанной приникъ
Къ кровавой плахѣ Вѣроломства.
Молчитъ Законъ - народъ молчитъ,
Падетъ преступная сѣкира...
И се - злодѣйская порфѵра
На галлахъ скованныхъ лежитъ.
Самовластительный Злодѣй!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть дѣтей
Съ жестокой радостiю вижу.
Читаютъ на твоемъ челѣ
Печать проклятiя народы,
Ты ужасъ мiра, стыдъ природы,
Упрекъ ты Богу на землѣ.
Когда на мрачную Неву
Звѣзда полуночи сверкаетъ
И беззаботную главу
Спокойный сонъ отягощаетъ,
Глядитъ задумчивый пѣвецъ
На грозно спящiй средь тумана
Пустынный памятникъ тирана,
Забвенью брошенный дворецъ -
И слышитъ Клiи страшный гласъ
За сими страшными стѣнами,
Калигулы послѣднiй часъ
Он видитъ живо предъ очами,
Онъ видитъ - въ лентахъ и звѣздахъ,
Виномъ и злобой упоенны,
Идутъ убiйцы потаенны,
На лицахъ дерзость, въ сердцѣ страхъ.
Молчитъ невѣрный часовой,
Опущенъ молча мостъ подъемный,
Врата отверсты въ тьмѣ ночной
Рукой предательства наемной...
О стыдъ! о ужасъ нашихъ дней!
Какъ звѣри, вторглись янычары!..
Падутъ безславные удары...
Погибъ увѣнчанный злодѣй.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кровъ темницъ, ни алтари
Не вѣрныя для васъ ограды.
Склонитесь первые главой
Подъ сѣнь надежную Закона,
И станутъ вѣчной стражей трона
Народовъ вольность и покой.
Александръ Пушкинъ, 1817