Переводы, переводы...
ВКонтакте попросили показать переводы Вл. Бурича из купленного в Петрозаводске сборника (миниатюрное издание 1997 года, составленное З.Н. Естамановой и выпущенное Кемеровским книжным издательством). Набрала несколько стихотворений из "Поэмы о канте хондо". Затесался один перевод М. Павловой и один - Инны Тыняновой, просто потому что в других сборниках я их не встречала. "Memento" набирать не стала, потому что оно дано в известном переводе И. Тыняновой ("Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке...")
ГИТАРА
Начинается плач
гитары.
Тихо разбились
рассвета бокалы.
Начинается плач
гитары.
Все уговоры напрасны.
И принужденья
напрасны.
Плачет уныло,
как плачут каскады,
как плачут ветры
над снегопадом.
Все уговоры
напрасны..
плачет о призрачных
далях,
о дюнах знойного юга,
помнящих свежесть азалий,
о стреле без мишени,
о не ведавшем утра закате,
о первой умершей птице
на ветви платана!
О гитара!
Ты сердце, что ранят
пальцы-кинжалы.
пер. В. Бурича
ТИШИНА
пер. Инны Тыняновой
Слушай, мой друг, тишину.
Полна она шумом волн,
полна она эхом гор.
Тишина
склонила своё лицо
к земле.
ЦЫГАНСКИЕ ВИНЬЕТКИ
Кафешантан
пер. В. Бурича
Прозрачные лампы.
Сиянье зеркал зелёных.
На тёмном помосте
Ла Паррала со смертью
занята разговором.
Но смерть
её зову
не внемлет.
Ла Паррала зовёт её снова,
люди сдерживают рыданья.
В зеркалах зелёных
мечутся длинные шлейфы
из шёлка.
Предсмертная жалоба
пер. В. Бурича
На чёрном небе
жёлтые змеи.
Я пришёл в этот мир с глазами
и ухожу незрячим.
Высшей скорби владыка!
И вот -
на полу свеча
и покрывало.
Я стремился прийти туда,
куда доступ лишь самым достойным.
И пришёл, всеблагой!
И вот -
на полу свеча
и покрывало.
Лимонное дерево.
Жёлтый лимон.
На ветру лимоны
бросайте.
Вы же знаете!.. Потом,
потом -
на полу свеча
и покрывало.
На чёрном небе
жёлтые змеи.
Заклинание
пер. М. Павловой
Скрюченная рука,
точно Медуза,
закрывает подслеповатый глаз
лампады.
Ножниц крест
и трефовый туз.
На фоне белого дыма
ароматного ладана
в ней есть что-то кротовье
и что-то от бабочки.
Ножниц крест
и трефовый туз.
Видишь? - сжала она
незримое сердце.
Сердце,
отражённое в ветре.
Ножниц крест
и трефовый туз.
ТРИ ГОРОДА
Малагенья
Смерть в таверну
входит, выходит
из таверны.
По глубоким дорогам
гитары
проходят зловещие люди
и чёрные кони.
В лихорадочном благоуханье
прибрежного чертополоха
запах соли
и женской крови.
Смерть в таверну
входит, выходит;
входит, выходит
смерть
из таверны.
В кварталах Кордовы
(Обычная ночная сцена)
перевод И. Тыняновой
Падает тяжкая ночь.
В доме закрыли ставни,
защищаясь от света звёзд.
В комнате мёртвая девочка спит,
и спряталась красная роза
в чёрных её волосах.
И шесть соловьёв на решётке окна
плачут о ней.
А люди уходят со вздохом,
и гитары звенят на ветру.
Танец
перевод И. Тыняновой
В глубине севильских улиц
пляшет Кармен вечерами.
Пляшет Кармен с дерзким взглядом
и седыми волосами.
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!
В волоса вплелся змеёю
жёлтый луч, скользя сквозь тени,
Кармен пляшет и мечтает
о любви иных мгновений.
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!
В тишине пустынных улиц,
в глубине уснувших зданий,
в андалузском сердце снова
бродит боль воспоминаний...
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!
ГИТАРА
Начинается плач
гитары.
Тихо разбились
рассвета бокалы.
Начинается плач
гитары.
Все уговоры напрасны.
И принужденья
напрасны.
Плачет уныло,
как плачут каскады,
как плачут ветры
над снегопадом.
Все уговоры
напрасны..
плачет о призрачных
далях,
о дюнах знойного юга,
помнящих свежесть азалий,
о стреле без мишени,
о не ведавшем утра закате,
о первой умершей птице
на ветви платана!
О гитара!
Ты сердце, что ранят
пальцы-кинжалы.
пер. В. Бурича
ТИШИНА
пер. Инны Тыняновой
Слушай, мой друг, тишину.
Полна она шумом волн,
полна она эхом гор.
Тишина
склонила своё лицо
к земле.
ЦЫГАНСКИЕ ВИНЬЕТКИ
Кафешантан
пер. В. Бурича
Прозрачные лампы.
Сиянье зеркал зелёных.
На тёмном помосте
Ла Паррала со смертью
занята разговором.
Но смерть
её зову
не внемлет.
Ла Паррала зовёт её снова,
люди сдерживают рыданья.
В зеркалах зелёных
мечутся длинные шлейфы
из шёлка.
Предсмертная жалоба
пер. В. Бурича
На чёрном небе
жёлтые змеи.
Я пришёл в этот мир с глазами
и ухожу незрячим.
Высшей скорби владыка!
И вот -
на полу свеча
и покрывало.
Я стремился прийти туда,
куда доступ лишь самым достойным.
И пришёл, всеблагой!
И вот -
на полу свеча
и покрывало.
Лимонное дерево.
Жёлтый лимон.
На ветру лимоны
бросайте.
Вы же знаете!.. Потом,
потом -
на полу свеча
и покрывало.
На чёрном небе
жёлтые змеи.
Заклинание
пер. М. Павловой
Скрюченная рука,
точно Медуза,
закрывает подслеповатый глаз
лампады.
Ножниц крест
и трефовый туз.
На фоне белого дыма
ароматного ладана
в ней есть что-то кротовье
и что-то от бабочки.
Ножниц крест
и трефовый туз.
Видишь? - сжала она
незримое сердце.
Сердце,
отражённое в ветре.
Ножниц крест
и трефовый туз.
ТРИ ГОРОДА
Малагенья
Смерть в таверну
входит, выходит
из таверны.
По глубоким дорогам
гитары
проходят зловещие люди
и чёрные кони.
В лихорадочном благоуханье
прибрежного чертополоха
запах соли
и женской крови.
Смерть в таверну
входит, выходит;
входит, выходит
смерть
из таверны.
В кварталах Кордовы
(Обычная ночная сцена)
перевод И. Тыняновой
Падает тяжкая ночь.
В доме закрыли ставни,
защищаясь от света звёзд.
В комнате мёртвая девочка спит,
и спряталась красная роза
в чёрных её волосах.
И шесть соловьёв на решётке окна
плачут о ней.
А люди уходят со вздохом,
и гитары звенят на ветру.
Танец
перевод И. Тыняновой
В глубине севильских улиц
пляшет Кармен вечерами.
Пляшет Кармен с дерзким взглядом
и седыми волосами.
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!
В волоса вплелся змеёю
жёлтый луч, скользя сквозь тени,
Кармен пляшет и мечтает
о любви иных мгновений.
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!
В тишине пустынных улиц,
в глубине уснувших зданий,
в андалузском сердце снова
бродит боль воспоминаний...
Девушки, уйдите!
Окна затворите...
Не глядите!