Клайв Льюис. "Мерзейшая мощь"
В это время Матушка Димбл, Айви, Джейн и Камилла были наверху, в большой комнате, которую называли гардеробной. Если бы вы заглянули туда, вам показалось бы, что вы - в лесу - в тропическом лесу, сверкающем яркими красками. Взглянув повнимательнее, вы бы решили, что это - один из тех дивных магазинов, где ковры стоят стоймя, а с потолка свисают разноцветные ткани. На самом деле здесь просто хранились праздничные одеяния; и каждое висело отдельно, на особой вешалке.
- Смотрите, Айви, это для вас, - говорила Матушка Димбл, приподнимая зеленую мантию. Цвет ее был и светел, и ярок, а по всему полю плясали золотые завитушки. - Неужели не нравится? Или все волнуетесь? Он же сказал, что Том будет здесь сегодня ночью, самое позднее - завтра.
Айви беспокойно взглянула на нее.
- Я знаю, - кивнула она. - А где тогда будет он сам?
- Не может он остаться, Айви, - объяснила Камилла. - У него все время болит нога. И потом он... скучает. Да, он тоскует по дому. Я все время это вижу.
- А Мерлин еще придет?
- Наверное, нет, - отвечала за нее Джейн. - Мистер Рэнсом не ждет его. Я видела сон, и он был весь в огне... Нет, не горел, а светился разноцветными огоньками. Стоит, как колонна, вокруг него творятся какие-то ужасы, и лицо его такое, словно он выжат до капли... не знаю, как объяснить. Словно он рассыплется в прах, когда силы его оставят.
- Надо платья выбрать, - напомнила Матушка Димбл.
- Из чего она? - спросила Камилла, щупая и даже нюхая зеленую мантию. Спросить об этом стоило: мантия не была прозрачной, но нежно сияла и струилась сквозь пальцы, как ручей. Айви оживилась и спросила в свой черед:
- Интересно, почем ярд?
- Вот, - удовлетворенно произнесла Матушка Димбл, накинув мантию на Айви и как следует оправив. И тут же воскликнула: - О, Господи!
Все три женщины отступили немного в полном восторге. Айви осталась миловидной и простенькой, но качества эти взмыли ввысь, как взмывают в симфониях такты деревенской песни, мячиком прыгая на волнах вдохновенной музыки. Изумленные женщины видели лукавую фею, резвого эльфа, но это была все та же Айви Мэггс.
- Здесь нет ни одного зеркала! - сокрушенно всплеснула руками Матушка Димбл.
- Он не хочет, чтобы мы смотрели на себя, - сказала Джейн, - он говорил, что здесь хватает зеркал, чтобы видеть других.
- Ну, Камилла, - обернулась к ней Матушка, - с вами все просто. Вот это.
- Это вот? - переспросила Камилла.
- Конечно, - подтвердила Джейн.
- Очень вам пойдет, - поддержала Айви. Ткань была стального цвета, но мягкая, словно пена. "Как русалка, - подумала Джейн, глядя на длинный шлейф. А потом: Как Валькирия".
- Мне кажется, - сказала Матушка, - к этому идет венец.
- Я же не королева!.. - воскликнула Камилла. Но Матушка уже одевала ей венец на голову; и почтение - да, почтение, а не жадность, почтение к алмазам, которое испытывают все женщины, запечатало уста и Айви, и Джейн.
- Что вы так смотрите? - спросила Камилла, перед которой камни лишь блеснули на миг.
- Они настоящие? - осведомилась Айви.
- Откуда они? - спросила Джейн.
- Сокровища королевства, моя дорогая, - ответила Матушка. - Быть может, с той стороны луны или из земли, до потопа. Теперь вы, Джейн.
Джейн не совсем поняла, почему ей выпало именно это платье. Конечно, голубое ей шло, но она бы предпочла что-нибудь попроще и построже. Но все охали, и она послушалась, тем более, что ей хотелось поскорей выбрать одеяние для Матушки.
- Мне бы поскромнее, - робко попросила м-сс Димбл. - Я старая, незачем мне позориться.
Камилла носилась метеором мимо пурпурных, алых, золотых, жемчужных, снежно-белых одежд, перебирая парчу и тафту, атлас и бархат. "Какая красота! - восклицала она. - Но это не для вас... Ах, а это! Смотрите!.. Нет, опять не то. Ничего не найду..."
- Вот оно! - закричала Айви. - Идите сюда! Скорей! - Словно платье могло убежать.
- Ну, конечно! - воскликнула Джейн.
- Да, - подтвердила Камилла.
- Наденьте его, Матушка, - попросила Айви.
Платье было медного цвета, очень закрытое, отороченное по вороту мехом и схваченное медной пряжкой. К нему полагается большой стоячий чепец. Когда Матушка Димбл все это надела, женщины застыли в изумлении, особенно Джейн, хотя она одна могла это предугадать, ибо видела в своем сне такой же самый цвет. Перед ней стояла почтенная профессорша, бездетная седая дама с двойным подбородком, но это была царица, жрица, сивилла, мать матерей. Камилла подала ей странно изогнутый посох. Джейн взяла ее руку и
поцеловала.
- Смотрите, Айви, это для вас, - говорила Матушка Димбл, приподнимая зеленую мантию. Цвет ее был и светел, и ярок, а по всему полю плясали золотые завитушки. - Неужели не нравится? Или все волнуетесь? Он же сказал, что Том будет здесь сегодня ночью, самое позднее - завтра.
Айви беспокойно взглянула на нее.
- Я знаю, - кивнула она. - А где тогда будет он сам?
- Не может он остаться, Айви, - объяснила Камилла. - У него все время болит нога. И потом он... скучает. Да, он тоскует по дому. Я все время это вижу.
- А Мерлин еще придет?
- Наверное, нет, - отвечала за нее Джейн. - Мистер Рэнсом не ждет его. Я видела сон, и он был весь в огне... Нет, не горел, а светился разноцветными огоньками. Стоит, как колонна, вокруг него творятся какие-то ужасы, и лицо его такое, словно он выжат до капли... не знаю, как объяснить. Словно он рассыплется в прах, когда силы его оставят.
- Надо платья выбрать, - напомнила Матушка Димбл.
- Из чего она? - спросила Камилла, щупая и даже нюхая зеленую мантию. Спросить об этом стоило: мантия не была прозрачной, но нежно сияла и струилась сквозь пальцы, как ручей. Айви оживилась и спросила в свой черед:
- Интересно, почем ярд?
- Вот, - удовлетворенно произнесла Матушка Димбл, накинув мантию на Айви и как следует оправив. И тут же воскликнула: - О, Господи!
Все три женщины отступили немного в полном восторге. Айви осталась миловидной и простенькой, но качества эти взмыли ввысь, как взмывают в симфониях такты деревенской песни, мячиком прыгая на волнах вдохновенной музыки. Изумленные женщины видели лукавую фею, резвого эльфа, но это была все та же Айви Мэггс.
- Здесь нет ни одного зеркала! - сокрушенно всплеснула руками Матушка Димбл.
- Он не хочет, чтобы мы смотрели на себя, - сказала Джейн, - он говорил, что здесь хватает зеркал, чтобы видеть других.
- Ну, Камилла, - обернулась к ней Матушка, - с вами все просто. Вот это.
- Это вот? - переспросила Камилла.
- Конечно, - подтвердила Джейн.
- Очень вам пойдет, - поддержала Айви. Ткань была стального цвета, но мягкая, словно пена. "Как русалка, - подумала Джейн, глядя на длинный шлейф. А потом: Как Валькирия".
- Мне кажется, - сказала Матушка, - к этому идет венец.
- Я же не королева!.. - воскликнула Камилла. Но Матушка уже одевала ей венец на голову; и почтение - да, почтение, а не жадность, почтение к алмазам, которое испытывают все женщины, запечатало уста и Айви, и Джейн.
- Что вы так смотрите? - спросила Камилла, перед которой камни лишь блеснули на миг.
- Они настоящие? - осведомилась Айви.
- Откуда они? - спросила Джейн.
- Сокровища королевства, моя дорогая, - ответила Матушка. - Быть может, с той стороны луны или из земли, до потопа. Теперь вы, Джейн.
Джейн не совсем поняла, почему ей выпало именно это платье. Конечно, голубое ей шло, но она бы предпочла что-нибудь попроще и построже. Но все охали, и она послушалась, тем более, что ей хотелось поскорей выбрать одеяние для Матушки.
- Мне бы поскромнее, - робко попросила м-сс Димбл. - Я старая, незачем мне позориться.
Камилла носилась метеором мимо пурпурных, алых, золотых, жемчужных, снежно-белых одежд, перебирая парчу и тафту, атлас и бархат. "Какая красота! - восклицала она. - Но это не для вас... Ах, а это! Смотрите!.. Нет, опять не то. Ничего не найду..."
- Вот оно! - закричала Айви. - Идите сюда! Скорей! - Словно платье могло убежать.
- Ну, конечно! - воскликнула Джейн.
- Да, - подтвердила Камилла.
- Наденьте его, Матушка, - попросила Айви.
Платье было медного цвета, очень закрытое, отороченное по вороту мехом и схваченное медной пряжкой. К нему полагается большой стоячий чепец. Когда Матушка Димбл все это надела, женщины застыли в изумлении, особенно Джейн, хотя она одна могла это предугадать, ибо видела в своем сне такой же самый цвет. Перед ней стояла почтенная профессорша, бездетная седая дама с двойным подбородком, но это была царица, жрица, сивилла, мать матерей. Камилла подала ей странно изогнутый посох. Джейн взяла ее руку и
поцеловала.