И.И. Панаев. "Прекрасный человек"
Когда Матвей Егорыч ушел, Анна Львовна обратилась к сестре.
-- А какое вы платье оденете в четверг? лиловое гроденаплевое или пунсовое?
-- Вот я уж об этом хотела с тобою посоветоваться, Анюточка. Как ты думаешь?
-- Наденьте, ма шер, лиловое и свой новый чепчик с розовыми лентами.
-- В самом деле. Я тебе очень благодарна за этот чепчик: он мне так к лицу.
-- Вам бы надо купить блондовую косынку; нынче это в большой моде. На последнем бале у французского посланника все были в блондовых косынках.
-- В самом деле? да ведь блондовые-то косынки дороги!
-- И, полно-те! Как будто вы бедная! На вас все обращают внимание; вы в таком чине, вам нельзя же хуже всех одеться, -- вы живете в свете.
-- Да, это правда. Мы вместе с тобой поедем в Гостиный двор? Ты сама выберешь мне косынку?
-- Это надо купить в английском магазине.
-- В английском!.. а разве в Гостином дворе нет таких?
-- Как же можно! Уж если иметь вещь, так вещь хорошую.
-- В самом деле. А что, я думаю, надо будет надеть бриллианты?
-- Непременно. Нынче все и на простые вечера выезжают в бриллиантах.
-- Я пошлю Палашку к Носковой завтра же. У нее чудо какие бриллианты... все Брейтфус отделывал, -- с большим вкусом, потому что мой-то фермуар уже слишком прост.
-- Попросите у нее, сестрица, кстати, два фермуара -- и для меня тоже.
<...>
В четверг, в семь часов вечера, Настасья Львовна стояла в полном блеске и даже в блондовой косынке перед туалетным зеркалом и поправляла на шее большой изумрудный фермуар, осыпанный бриллиантами, любуясь их блеском.
-- Ну, что, Анюточка, хорошо я одета?
-- Премило, -- ответила Анна Львовна, натягивая перчатки и входя в спальню. Анна Львовна была разряжена блистательно: платье ее, дымчатого цвета, живописно спускалось с плеч, вполне обнаруживая ее худощавую, ослепительной белизны грудь и длинную шею; румянец ярко горел на щеках, которые картинно разделял длинный горбатый нос. Она была вся смочена духами и пропитана самолюбивыми надеждами.
-- А какое вы платье оденете в четверг? лиловое гроденаплевое или пунсовое?
-- Вот я уж об этом хотела с тобою посоветоваться, Анюточка. Как ты думаешь?
-- Наденьте, ма шер, лиловое и свой новый чепчик с розовыми лентами.
-- В самом деле. Я тебе очень благодарна за этот чепчик: он мне так к лицу.
-- Вам бы надо купить блондовую косынку; нынче это в большой моде. На последнем бале у французского посланника все были в блондовых косынках.
-- В самом деле? да ведь блондовые-то косынки дороги!
-- И, полно-те! Как будто вы бедная! На вас все обращают внимание; вы в таком чине, вам нельзя же хуже всех одеться, -- вы живете в свете.
-- Да, это правда. Мы вместе с тобой поедем в Гостиный двор? Ты сама выберешь мне косынку?
-- Это надо купить в английском магазине.
-- В английском!.. а разве в Гостином дворе нет таких?
-- Как же можно! Уж если иметь вещь, так вещь хорошую.
-- В самом деле. А что, я думаю, надо будет надеть бриллианты?
-- Непременно. Нынче все и на простые вечера выезжают в бриллиантах.
-- Я пошлю Палашку к Носковой завтра же. У нее чудо какие бриллианты... все Брейтфус отделывал, -- с большим вкусом, потому что мой-то фермуар уже слишком прост.
-- Попросите у нее, сестрица, кстати, два фермуара -- и для меня тоже.
<...>
В четверг, в семь часов вечера, Настасья Львовна стояла в полном блеске и даже в блондовой косынке перед туалетным зеркалом и поправляла на шее большой изумрудный фермуар, осыпанный бриллиантами, любуясь их блеском.
-- Ну, что, Анюточка, хорошо я одета?
-- Премило, -- ответила Анна Львовна, натягивая перчатки и входя в спальню. Анна Львовна была разряжена блистательно: платье ее, дымчатого цвета, живописно спускалось с плеч, вполне обнаруживая ее худощавую, ослепительной белизны грудь и длинную шею; румянец ярко горел на щеках, которые картинно разделял длинный горбатый нос. Она была вся смочена духами и пропитана самолюбивыми надеждами.