Английская леди о русских войсках на острове Джерси, 1800 г.
Занесло... Куда Павел Петрович солдат не гонял? А гонял солдат император Всероссийский Павел I в 1799 г. усмирять "безбожных революсьонеров-якобинцев", вернее, уже не якобинцев, а Французскую республику в завоеванную последней Голландию (Батавская республика "под французом"). Действовал этот эксцентричный и неоднозначный государь в рамках Второй коалиции против Франции, в данной кампании - в качестве союзника Великобритании.
Русские войска в сражении при Бергене, 19 сентября 1799 г.
Заметны русские гренадерские "митры" - в Голландской экспедиции участвовали 7 сводно-гренадерских батальонов.
Согласно русско-британскому соглашению от 22 июня 1799 г. для высадки совместно с Британской армией в Голландии Россия выставила 17 пех. батальонов, 2 артиллерийских роты, 1 пионерную роту, 4 эскадрона гусар и 6 сотен казаков - всего 17 593 солдат и офицеров по спискам. Командование российским корпусом получил генерал-лейтенант Иван Иванович Герман фон Ферзен, саксонец русской службы, талантливый ученый-картограф, но не безупречный командир.
Генерал-лейтенант И.И. Герман фон Ферзен, "сей несчастливый вождь".
Британская сторона в своем классическом репертуаре брала на себя оплату русской крови финансовое обеспечение экспедиции - 88 тыс. фунтов стерлингов в российскую казну авансом плюс по половине этой суммы за каждый месяц кампании, а также перевозку войск силами Royal Navy (участвовало и несколько русских кораблей). Британский контингент десантных сил был поскромнее. За счет местных милиций и волонтеров, получивших гордую нумерацию пехотных полков и легких драгун (Regiments of Foot, Light Dragoons) и формирований голландских роялистов ("оранжистов", по названию претендовавшей на трон Оранской династии) "туманный Альбион" наскреб 13 тыс. штыков и сабель под фактическим командованием генерала Ральфа Эберкомби, известного шотландского сквернослова и забияки.
На двухнациональную армию насчитывалось около 60 полевых орудий, бОльшую надежду союзники возлагали на артиллерийскую поддержку десанта Британским флотом. Общее командование экспедицией находилось в руках "аристократического полководца" герцога Йоркского.
Противник - относительно небольшое французское соединение генерала Гийома Брюна (в прошлом - журналиста, в будущем - маршала Империи) и созданная наспех армия Батавской республики - не казался внушительным: около 20-25 тыс. чел. с учетом/за вычетом городских ополчений.
Высадка британских войск в Голландии, 27 авг. 1799.
Высадку союзников начали более опытные в этом деле (лучше переносившие морскую качку) британцы - 27 августа 1799 г. близ Каллансога. При поддержки корабельных орудий им удалось легко отбросить голландские отряды охраны побережья и создать удобный плацдарм. Флот Батавской республики, вместо того чтобы противостоять десанту, взбунтовался и перешел на сторону англичан: при "сухопутных" французах голландским матросам жилось скудно и безденежно. Затем на долгожданную сушу вступили истосковавшиеся по землице и зеленой травке русские войска, главные силы десанта. Казалось, все начинается лучше некуда, кампанию ждет быстрый и блестящий успех...
По меркам войн преднаполеоновской эпохи Голландская кампания действительно оказалась быстрой - активные боевые действия продолжались чуть более 2 месяцев. Но отнюдь не удачной для союзников!
Французский командующий сумел быстро отмобилизовать наличные силы и навязал русским и британцам крайне жесткую интенсивность боев, когда союзникам приходилось буквально прогрызаться с кровью вглубь голландской территории. Батавские "сухопутчики", в отличие от флота, показали себя боеспособными, упрямыми и злыми: французам удалось поставить под ружье тех местных, которым нравились свободы и реформы Французской революции, и не хотелось их отдавать.
Вплоть до 6 октября 1799 г. состоялись пять больших сражений, и в трех завершающих и решительных из них главные силы союзников составляли именно русские войска. Они же принимали на себя главный удар. Например, 19 сентября при Бергене англичане потеряли около 500 чел убитыми и примерно столько же дезертировало ("томми" всегда были мастерами "смотреть в лес"!), а русские - около 3 000 убитыми и ранеными, к тому же в хаосе перегруппировки войск попал в плен к французам русский командующий генерал-лейтенант И.И. Герман фон Ферзен.
Французская гравюра, изображающая пленение генерала Германа фон Ферзена при Бергене.
Безусловно успешным для франко-голландцев генерала Гийома Брюна оказалось только заключительное сражение 6 октября при Кастрикуме, когда им удалось остановить русско-британские войска и заставить их начать отступление. Однако после этого герцог Йоркский счел кампанию проигранной и, забывая боевые припасы, госпиталя с ранеными и сопровождавших английские войска "полевых женщин", поспешно втянулся со своим изрядно потрепанным войском в укрепления на плацдарме, словно улитка в панцирь. Сам он, кстати, объяснял такую "декларацию поражения" именно выходом из строя русского командующего. "Главное несчастье для нас, - писал он, - заключалось в потере храброго Германа, который пользовался уважением и доверием войск. Останься он цел, он дал бы иной оборот сражению». Может, Герман фон Ферзен, которого принято критиковать за расхождения во взглядах с Суворовым, был не столь уж плох на поле?
Зимовать в осаде, когда шторма затрудняли Британскому флоту снабжение десанта, герцога Йоркского не грело, и он принял стратегическое решение, достойное британских генералов Второй мировой войны (Дюнкерк, Сингапур) - решил сбежать на родные острова и подписал капитуляцию. Согласно нарративу, его за это дважды нецензурно обругали: сначала суровый шотландец генерал Эберкомби, увидевший в сдаче позор, а затем французский генерал Брюн, который сначала подумал, что "ростбиф" неуместно шутит. Француз-то далеко не считал кампанию выигранной!
Британские и русские войска отбывают из Голландии, осень 1799.
Так или иначе, 18 октября 1799 г. капитуляция была подписана, и Йоркский выторговал себе с остатками русско-британских сил эвакуацию в обмен на возвращение из Англии 8 000 голландских и французских пленных. 19 ноября последние союзные части бесславно покинули побережье Голландии, оставив там в могилах и в плену 18 тыс. своих товарищей. Большинство могил в зыбучих голландских песках были русскими...
Обессиленные и больные русские солдаты и офицеры перенесли еще одно мучительное путешествие на британских кораблях вдоль английского побережья, пока не достигли Нормандских островов. Там, на о-вах Джерси и Гренси, они провели зиму 1799-1800 г. Местное население после недолгого периода настороженности приняло гостей-союзников из далекой России очень радушно, и о пребывании русских войск на островах остались самые добрые воспоминания.
Около 7 000 тыс. русских солдат и офицеров, все, что осталось от экспедиционного корпуса Российской императорской армии, вернулись в Санкт-Петербург только осенью 1800 г. Примерно тогда же возвратился из плена их командующий. Генерал И.И. Герман фон Ферзен был сначала отставлен Павлом I, затем возвращен на службу, но, не оправившись после всех лишений и несчастий, скончался в 1801 г.
__________________________________________________М.Кожемякин.
***
Ниже привожу воспоминания о пребывании русских войск на о.Джерси из-под пера истинной английской леди, дочери губернатора острова Мэри Думарес, супруги генерал-лейтенанта Джона Ле Кутера, перепечатанные из журнала уважаемого коллеги gaivor: https://gaivor.livejournal.com/55539.html
Портрет условный, т.к. изображения самой леди Мэри найти не удалось.
"...Разноречивые слухи ходили относительно действий русских войск в Голландии, а также относительно их поведения и дисциплины, и поэтому мы ожидали от них большого грабежа и очень грубых, неотесанных манер. Люди очень опасались их прибытия на остров, а низшее сословие не ожидало ничего иного как появления толпы дикарей, собирающихся их грабить, пожирать их детей и совершать всевозможные разорения.
…Русские не пробыли на Джерси и шести недель, как жители уже обнаружили, как сильно их обманули относительно поведения, которого можно было ожидать от русских. Вместо грубых и нецивилизованных людей, какими их рисовало предвзятое мнение, они оказались полными вежливых и обходительных манер. Мнения насчет них, конечно, разойдутся: между хладнокровными и объективными суждениями философа или благоразумного человека и мнением самовлюбленного щеголя, который завидует лицам с высшим способностями, будет много разных ступеней. Русские не вызовут зависти со стороны первой из вышеназванных категорий людей. Они ни учены, ни чрезмерно образованы, но я без колебаний скажу, что с точки зрения манер, грации и вежливости, они стоят выше, чем ленивая и гоняющаяся за модой часть нашего населения. Приятная фамильярность с лицами нашего пола соединяется в них с почтительной удаленностью, благодаря чему приличная женщина отлично чувствует себя в их присутствии. Если воспитанный русский офицер интересуется своим «предметом», он все же настолько искусно это скрывает, что это остается незаметным для тех, кто не имеет желания принимать в этом участие. Я лично могу быть более фамильярна, даже после краткого только знакомства, с русским джентльменом нежели с французом или англичанином. Француз противен своими комплиментами, а англичанин своим нахальством.
Я никогда не слышала от русского грубого или неделикатного слова. Что касается их нравственности, то у нас было мало возможностей судить о ней. Но они не оставили здесь ни одного неоплаченного долга и, хотя они и имели большой успех среди прекрасного пола, я не слышала ни об одном случае, где женщина имела бы причины оплакивать потерю своей репутации.
Русские очень трезвы, несмотря на противоположные слухи, которые люди охотно распространяют. Я никогда не наблюдала, чтобы они пили более нескольких стаканов вина за столом, а так как у них в обычае вставать из-за стола вместе с дамами, то их очень шокировала английская привычка садиться пить после обеда. Они обычно выпивают полстакана бренди (водки) с куском хлеба и сыра перед обедом, но это не есть больший признак пьянства, чем манера шотландцев пить виски после обеда. Еще недавно не только мужчины, но и женщины Шотландии так поступали, даже до утреннего кофе. Мы очень легко осуждаем чужие обычаи. Англичанин находит нормальным выпить две бутылки вина за обедом и стакан бренди ночью, в своем гроге, но считает, что русский - пьяница, если он пьет стакан бренди перед обедом, что может быть является следствием холодного климата их родины.
...Жители скоро познакомились с русскими офицерами. Очень строгая их дисциплина, большой порядок, в котором они держали своих людей, их постоянное желание быть приятными, большой страх чем-либо нарушить наши законы и обычаи, всем этим они заслужили всеобщее уважение и расположение. В Сент-Обен особенно выделялся полк Завалишина, в Сент-Элье все очень любили полк Эмме.
…Русские офицеры неоднократно повторяли потом эти увеселения. Их вежливое и почтительное отношение и трезвость покорили сердца всех дам. И, к моему большому сожалению, я очень часто замечала, какой контраст с точки зрения воспитанности, хороших манер и трезвости, русские представляли по сравнению с военными нашей страны.
…К тому же надо сказать, что русские офицеры - отличные танцоры, чего нельзя сказать про англичан.
...Поведение русских во все время их пребывания на острове было настолько примерно, что Парламент Острова собрался специально, чтобы поблагодарить русских генералов и офицеров за отличную дисциплину их людей. Благодарность Парламента была выражена генералу Виоменилю генералом Гордоном, произнесшим подобающую речь. На солдат не было никаких жалоб, если не считать нескольких краж хвороста, цену которого солдаты не знали и думали, что, как и в своей стране, они могут его брать свободно. У людей под ружьем бывал всегда хороший и опрятный вид, и они чисты и подтянуты. Их обычай мыться в горячей ванне, а затем окунаться в холодную воду, по их мнению, предохраняет их здоровье. Офицеры сами учили своих людей, и каждый капитан учит свою роту.
Офицеры, получившие приличное воспитание (как и во всех странах, есть такие, но иногда встречаются и другие), безусловно имеют самую грациозную и приятную внешность, которую мне когда-либо приходилось встречать среди мужчин…"
Военная быль - №106 Сентябрь 1970 года
Русские войска в сражении при Бергене, 19 сентября 1799 г.
Заметны русские гренадерские "митры" - в Голландской экспедиции участвовали 7 сводно-гренадерских батальонов.
Согласно русско-британскому соглашению от 22 июня 1799 г. для высадки совместно с Британской армией в Голландии Россия выставила 17 пех. батальонов, 2 артиллерийских роты, 1 пионерную роту, 4 эскадрона гусар и 6 сотен казаков - всего 17 593 солдат и офицеров по спискам. Командование российским корпусом получил генерал-лейтенант Иван Иванович Герман фон Ферзен, саксонец русской службы, талантливый ученый-картограф, но не безупречный командир.
Генерал-лейтенант И.И. Герман фон Ферзен, "сей несчастливый вождь".
Британская сторона в своем классическом репертуаре брала на себя оплату русской крови финансовое обеспечение экспедиции - 88 тыс. фунтов стерлингов в российскую казну авансом плюс по половине этой суммы за каждый месяц кампании, а также перевозку войск силами Royal Navy (участвовало и несколько русских кораблей). Британский контингент десантных сил был поскромнее. За счет местных милиций и волонтеров, получивших гордую нумерацию пехотных полков и легких драгун (Regiments of Foot, Light Dragoons) и формирований голландских роялистов ("оранжистов", по названию претендовавшей на трон Оранской династии) "туманный Альбион" наскреб 13 тыс. штыков и сабель под фактическим командованием генерала Ральфа Эберкомби, известного шотландского сквернослова и забияки.
На двухнациональную армию насчитывалось около 60 полевых орудий, бОльшую надежду союзники возлагали на артиллерийскую поддержку десанта Британским флотом. Общее командование экспедицией находилось в руках "аристократического полководца" герцога Йоркского.
Противник - относительно небольшое французское соединение генерала Гийома Брюна (в прошлом - журналиста, в будущем - маршала Империи) и созданная наспех армия Батавской республики - не казался внушительным: около 20-25 тыс. чел. с учетом/за вычетом городских ополчений.
Высадка британских войск в Голландии, 27 авг. 1799.
Высадку союзников начали более опытные в этом деле (лучше переносившие морскую качку) британцы - 27 августа 1799 г. близ Каллансога. При поддержки корабельных орудий им удалось легко отбросить голландские отряды охраны побережья и создать удобный плацдарм. Флот Батавской республики, вместо того чтобы противостоять десанту, взбунтовался и перешел на сторону англичан: при "сухопутных" французах голландским матросам жилось скудно и безденежно. Затем на долгожданную сушу вступили истосковавшиеся по землице и зеленой травке русские войска, главные силы десанта. Казалось, все начинается лучше некуда, кампанию ждет быстрый и блестящий успех...
По меркам войн преднаполеоновской эпохи Голландская кампания действительно оказалась быстрой - активные боевые действия продолжались чуть более 2 месяцев. Но отнюдь не удачной для союзников!
Французский командующий сумел быстро отмобилизовать наличные силы и навязал русским и британцам крайне жесткую интенсивность боев, когда союзникам приходилось буквально прогрызаться с кровью вглубь голландской территории. Батавские "сухопутчики", в отличие от флота, показали себя боеспособными, упрямыми и злыми: французам удалось поставить под ружье тех местных, которым нравились свободы и реформы Французской революции, и не хотелось их отдавать.
Вплоть до 6 октября 1799 г. состоялись пять больших сражений, и в трех завершающих и решительных из них главные силы союзников составляли именно русские войска. Они же принимали на себя главный удар. Например, 19 сентября при Бергене англичане потеряли около 500 чел убитыми и примерно столько же дезертировало ("томми" всегда были мастерами "смотреть в лес"!), а русские - около 3 000 убитыми и ранеными, к тому же в хаосе перегруппировки войск попал в плен к французам русский командующий генерал-лейтенант И.И. Герман фон Ферзен.
Французская гравюра, изображающая пленение генерала Германа фон Ферзена при Бергене.
Безусловно успешным для франко-голландцев генерала Гийома Брюна оказалось только заключительное сражение 6 октября при Кастрикуме, когда им удалось остановить русско-британские войска и заставить их начать отступление. Однако после этого герцог Йоркский счел кампанию проигранной и, забывая боевые припасы, госпиталя с ранеными и сопровождавших английские войска "полевых женщин", поспешно втянулся со своим изрядно потрепанным войском в укрепления на плацдарме, словно улитка в панцирь. Сам он, кстати, объяснял такую "декларацию поражения" именно выходом из строя русского командующего. "Главное несчастье для нас, - писал он, - заключалось в потере храброго Германа, который пользовался уважением и доверием войск. Останься он цел, он дал бы иной оборот сражению». Может, Герман фон Ферзен, которого принято критиковать за расхождения во взглядах с Суворовым, был не столь уж плох на поле?
Зимовать в осаде, когда шторма затрудняли Британскому флоту снабжение десанта, герцога Йоркского не грело, и он принял стратегическое решение, достойное британских генералов Второй мировой войны (Дюнкерк, Сингапур) - решил сбежать на родные острова и подписал капитуляцию. Согласно нарративу, его за это дважды нецензурно обругали: сначала суровый шотландец генерал Эберкомби, увидевший в сдаче позор, а затем французский генерал Брюн, который сначала подумал, что "ростбиф" неуместно шутит. Француз-то далеко не считал кампанию выигранной!
Британские и русские войска отбывают из Голландии, осень 1799.
Так или иначе, 18 октября 1799 г. капитуляция была подписана, и Йоркский выторговал себе с остатками русско-британских сил эвакуацию в обмен на возвращение из Англии 8 000 голландских и французских пленных. 19 ноября последние союзные части бесславно покинули побережье Голландии, оставив там в могилах и в плену 18 тыс. своих товарищей. Большинство могил в зыбучих голландских песках были русскими...
Обессиленные и больные русские солдаты и офицеры перенесли еще одно мучительное путешествие на британских кораблях вдоль английского побережья, пока не достигли Нормандских островов. Там, на о-вах Джерси и Гренси, они провели зиму 1799-1800 г. Местное население после недолгого периода настороженности приняло гостей-союзников из далекой России очень радушно, и о пребывании русских войск на островах остались самые добрые воспоминания.
Около 7 000 тыс. русских солдат и офицеров, все, что осталось от экспедиционного корпуса Российской императорской армии, вернулись в Санкт-Петербург только осенью 1800 г. Примерно тогда же возвратился из плена их командующий. Генерал И.И. Герман фон Ферзен был сначала отставлен Павлом I, затем возвращен на службу, но, не оправившись после всех лишений и несчастий, скончался в 1801 г.
__________________________________________________М.Кожемякин.
***
Ниже привожу воспоминания о пребывании русских войск на о.Джерси из-под пера истинной английской леди, дочери губернатора острова Мэри Думарес, супруги генерал-лейтенанта Джона Ле Кутера, перепечатанные из журнала уважаемого коллеги gaivor: https://gaivor.livejournal.com/55539.html
Портрет условный, т.к. изображения самой леди Мэри найти не удалось.
"...Разноречивые слухи ходили относительно действий русских войск в Голландии, а также относительно их поведения и дисциплины, и поэтому мы ожидали от них большого грабежа и очень грубых, неотесанных манер. Люди очень опасались их прибытия на остров, а низшее сословие не ожидало ничего иного как появления толпы дикарей, собирающихся их грабить, пожирать их детей и совершать всевозможные разорения.
…Русские не пробыли на Джерси и шести недель, как жители уже обнаружили, как сильно их обманули относительно поведения, которого можно было ожидать от русских. Вместо грубых и нецивилизованных людей, какими их рисовало предвзятое мнение, они оказались полными вежливых и обходительных манер. Мнения насчет них, конечно, разойдутся: между хладнокровными и объективными суждениями философа или благоразумного человека и мнением самовлюбленного щеголя, который завидует лицам с высшим способностями, будет много разных ступеней. Русские не вызовут зависти со стороны первой из вышеназванных категорий людей. Они ни учены, ни чрезмерно образованы, но я без колебаний скажу, что с точки зрения манер, грации и вежливости, они стоят выше, чем ленивая и гоняющаяся за модой часть нашего населения. Приятная фамильярность с лицами нашего пола соединяется в них с почтительной удаленностью, благодаря чему приличная женщина отлично чувствует себя в их присутствии. Если воспитанный русский офицер интересуется своим «предметом», он все же настолько искусно это скрывает, что это остается незаметным для тех, кто не имеет желания принимать в этом участие. Я лично могу быть более фамильярна, даже после краткого только знакомства, с русским джентльменом нежели с французом или англичанином. Француз противен своими комплиментами, а англичанин своим нахальством.
Я никогда не слышала от русского грубого или неделикатного слова. Что касается их нравственности, то у нас было мало возможностей судить о ней. Но они не оставили здесь ни одного неоплаченного долга и, хотя они и имели большой успех среди прекрасного пола, я не слышала ни об одном случае, где женщина имела бы причины оплакивать потерю своей репутации.
Русские очень трезвы, несмотря на противоположные слухи, которые люди охотно распространяют. Я никогда не наблюдала, чтобы они пили более нескольких стаканов вина за столом, а так как у них в обычае вставать из-за стола вместе с дамами, то их очень шокировала английская привычка садиться пить после обеда. Они обычно выпивают полстакана бренди (водки) с куском хлеба и сыра перед обедом, но это не есть больший признак пьянства, чем манера шотландцев пить виски после обеда. Еще недавно не только мужчины, но и женщины Шотландии так поступали, даже до утреннего кофе. Мы очень легко осуждаем чужие обычаи. Англичанин находит нормальным выпить две бутылки вина за обедом и стакан бренди ночью, в своем гроге, но считает, что русский - пьяница, если он пьет стакан бренди перед обедом, что может быть является следствием холодного климата их родины.
...Жители скоро познакомились с русскими офицерами. Очень строгая их дисциплина, большой порядок, в котором они держали своих людей, их постоянное желание быть приятными, большой страх чем-либо нарушить наши законы и обычаи, всем этим они заслужили всеобщее уважение и расположение. В Сент-Обен особенно выделялся полк Завалишина, в Сент-Элье все очень любили полк Эмме.
…Русские офицеры неоднократно повторяли потом эти увеселения. Их вежливое и почтительное отношение и трезвость покорили сердца всех дам. И, к моему большому сожалению, я очень часто замечала, какой контраст с точки зрения воспитанности, хороших манер и трезвости, русские представляли по сравнению с военными нашей страны.
…К тому же надо сказать, что русские офицеры - отличные танцоры, чего нельзя сказать про англичан.
...Поведение русских во все время их пребывания на острове было настолько примерно, что Парламент Острова собрался специально, чтобы поблагодарить русских генералов и офицеров за отличную дисциплину их людей. Благодарность Парламента была выражена генералу Виоменилю генералом Гордоном, произнесшим подобающую речь. На солдат не было никаких жалоб, если не считать нескольких краж хвороста, цену которого солдаты не знали и думали, что, как и в своей стране, они могут его брать свободно. У людей под ружьем бывал всегда хороший и опрятный вид, и они чисты и подтянуты. Их обычай мыться в горячей ванне, а затем окунаться в холодную воду, по их мнению, предохраняет их здоровье. Офицеры сами учили своих людей, и каждый капитан учит свою роту.
Офицеры, получившие приличное воспитание (как и во всех странах, есть такие, но иногда встречаются и другие), безусловно имеют самую грациозную и приятную внешность, которую мне когда-либо приходилось встречать среди мужчин…"
Военная быль - №106 Сентябрь 1970 года