Питерские против московских век назад
Из воспоминаний Этель Сноуден:
«...Красный Петроград весьма гордится своим именем. Причина, почему Петроград «краснее» Москвы, по видимому та, что будучи столицей и городом царской резиденции, он, соответственно, стал и местом, где революционная пропаганда и антиправительственные интриги проявили себя больше, чем в любом другом городе России. Добавим к этому ужасы блокады, вторжение Юденича, почти дошедшего до города, страшнейшие страдания Петрограда во время войны - уже всего этого с лихвой достаточно для объяснения последующей реакции. Стоит ли удивляться, что деспотизм и даже жестокость властвующих в Петрограде людей особо запомнились нам во время этой поездки.
Я помню разговор с одним коммунистом на эту тему:
«Существует соперничество между Москвой и Петроградом», - пояснял он мне - «которое обещает стать чем-то весьма серьёзным».
«Полагаю, столь же серьёзным, как соперничество между Манчестером и Ливерпулем, или Ланкаширом и Йоркширом?», - спросила я.
«Уж, точно, не меньше», - ответил он, - «Хотя, возможно, соперничество будет здесь неправильным словом. Скорее, конфликт или, если уж говорить о соперничестве, то только в том смысле стремления сохранить нетронутыми коммунистические идеалы».
Я заинтересовалась и попросила его продолжить.
«Наличествуют определенные элементы в Москве, которые всё еще заражены духом компромисса. Даже сам Ленин под подозрением. Поэтому, существует сильная, растущая оппозиция Ленину в красном Петрограде. Нам не нравится его отзывчивость к интересам иностранных концессионеров. Мы не одобряем терпимость, проявляемую Москвой к контрреволюционным меньшевикам и эсерам. Нет необходимости лить воду на мельницу тех, кто не полностью согласен с нами, нашей программой и нашими методами. Эти предатели все равно будут подрывать здание коммунистической республики. Ленин должен идти тем же путем, если это его путь, конечно».
Этот человек был угрюым, озлобленным фанатиком. Но слушать его было интересно.
«Вы же не предполагаете, что Ленин ищет компромисс для достижения каких-то своих личных целей? - спросила я, хотя мне и в голову не могла прийти столь убогая мысль касательно репутации одного из самых поразительных людей в истории, буквально, выкованного войной.
«О, нет, конечно, нет!», - воскликнул он. «Ленин чист. Он ничего не ищет для себя. Но он ошибается. Москва влияет на него не лучшим образом. Мы же тверды. Красный Петроград - это Вам не Москва»...
«...Красный Петроград весьма гордится своим именем. Причина, почему Петроград «краснее» Москвы, по видимому та, что будучи столицей и городом царской резиденции, он, соответственно, стал и местом, где революционная пропаганда и антиправительственные интриги проявили себя больше, чем в любом другом городе России. Добавим к этому ужасы блокады, вторжение Юденича, почти дошедшего до города, страшнейшие страдания Петрограда во время войны - уже всего этого с лихвой достаточно для объяснения последующей реакции. Стоит ли удивляться, что деспотизм и даже жестокость властвующих в Петрограде людей особо запомнились нам во время этой поездки.
Я помню разговор с одним коммунистом на эту тему:
«Существует соперничество между Москвой и Петроградом», - пояснял он мне - «которое обещает стать чем-то весьма серьёзным».
«Полагаю, столь же серьёзным, как соперничество между Манчестером и Ливерпулем, или Ланкаширом и Йоркширом?», - спросила я.
«Уж, точно, не меньше», - ответил он, - «Хотя, возможно, соперничество будет здесь неправильным словом. Скорее, конфликт или, если уж говорить о соперничестве, то только в том смысле стремления сохранить нетронутыми коммунистические идеалы».
Я заинтересовалась и попросила его продолжить.
«Наличествуют определенные элементы в Москве, которые всё еще заражены духом компромисса. Даже сам Ленин под подозрением. Поэтому, существует сильная, растущая оппозиция Ленину в красном Петрограде. Нам не нравится его отзывчивость к интересам иностранных концессионеров. Мы не одобряем терпимость, проявляемую Москвой к контрреволюционным меньшевикам и эсерам. Нет необходимости лить воду на мельницу тех, кто не полностью согласен с нами, нашей программой и нашими методами. Эти предатели все равно будут подрывать здание коммунистической республики. Ленин должен идти тем же путем, если это его путь, конечно».
Этот человек был угрюым, озлобленным фанатиком. Но слушать его было интересно.
«Вы же не предполагаете, что Ленин ищет компромисс для достижения каких-то своих личных целей? - спросила я, хотя мне и в голову не могла прийти столь убогая мысль касательно репутации одного из самых поразительных людей в истории, буквально, выкованного войной.
«О, нет, конечно, нет!», - воскликнул он. «Ленин чист. Он ничего не ищет для себя. Но он ошибается. Москва влияет на него не лучшим образом. Мы же тверды. Красный Петроград - это Вам не Москва»...