Начало специальной зенитной артиллерии.
Появление и развитие зенитной артиллерии неразрывно связано с появлением и развитием авиации и различного рода летательных аппаратов, предназначенных для военных целей. В начале XX века авиация начала активно развиваться во многих странах, ежегодно обновлялись рекорды времени, проведенного в воздухе, дальности перелета, максимальной достигнутой высоты полета, скорости и т.п.
Аэроплан Фарман-IV. Реконструкция инженера-энтузиаста Георгия Галли. Сейчас (2015) находится на выставке в Музее артиллерии.
Первоначально, аэропланы предполагалось использовать в военных целях только для разведки и корректировки огня артиллерии, однако скоро круг обязанностей новой техники расширился: появились бомбардировщики и истребители. Несмотря на то, что в перспективе военные авторитеты видели в авиации мощное средство получения преимущества над противником, до первой мировой войны считалось, что специального артиллерийского орудия для борьбы с воздушным флотом не требуется. Предполагалось, что с такой задачей прекрасно справится полевая скорострельная пушка.
Тем не менее, и до 1914 г. опыты над специальными зенитными орудиями производились. Например, в 1909 г. Инженерный журнал сообщал читателям, что в Германии имеется автомобильная пушка Эркхарда. Орудие калибром 5 см установлено в кузове автомобиля на тумбе с гидравлическим тормозом и пружинным накатником. Угол горизонтального наведения 60°, вертикального от -5° до +60°. Стреляло орудие шрапнелью весом 2,6 кг на расстояние до 7800 м при наибольшей высоте траектории 2400 м. Для стрельбы автомобиль устанавливается на четыре тумбы-упора.
Другой специальной пушкой, разрабатывавшейся в Германии, была 6,5 см полевая пушка системы Круппа.
"Эта пушка поставлена на колесный лафет и может быть использована, как полевое орудие; особенность ее - это угол влзвышения до 60° и возможность легко вращать орудие при наводке в горизонтальной плоскости на любой угол. <...> Данные орудия следующие: калибр 6,5 см, длина 35 калибров, начальная скорость 620 м,оно имеет особый зажигательный снаряд в 4 кг. Наибольшая высота траектории при 60° возвышения 5200 м на расстоянии 4600 м от дула орудия".
К сожалению пока никакой вразумительной информации о службе этого орудия мне найти не удалось, но конструкция его поворотных колес вызывает некоторые вопросы к надежности. Основанием для таких вопросов является опыт эксплуатации стоявших на вооружении русской армии горных пушек системы завода Шнейдера образца 1909 г. Горный тип орудия означает, что оно может разбираться на отдельные части и перевозиться вьюками на спинах лошадей (что лимитирует предельную массу каждой части). Эксплуатация таких пушек в войсках выявила слабую конструкцию колесной части лафета: из-за предусмотренной возможности разборки на несколько частей, при перемещении пушки на колесах по "сложной" местности лафет часто получал повреждения. Войска предлагали отказаться от возможности перевозки орудия во вьюках и усилить колесную часть лафета. Что и начали претворять в живнь перед и в годы мировой войны. То же опасение вызывают и поворотные оси колес немецкой пушки. Впрочем, окончательное суждение о качествах этой пушки нужно оставить до появления новых фактов. Первую мировую войну Германия встретила единственной державой-участницей, имевшей на вооружении несколько специальных зенитных батарей (вооруженных, в том числе, 12 такими 6,5 см пушками).
Помимо этих образцов ездящей и возимой артиллерии для стрельбы по воздушному флоту заводом Круппа разрабатывался и крепостной вариант калибром 7,5 см. Пушка длиной 35 калибров устанавливалась на тумбе, имела круговой обстрел и угол вертикального наведения до 75°. При стрельбе с наибольшим углом возвышения зажигательным снарядом весом около 6 кг высота траектории достигала 7400 м на расстоянии 3200 м от дула.
Союзница Германии, Австро-Венгрия, в предвоенные годы также задумывалась над специальной противоаэропланной пушкой. Образец таковой можно увидеть (правда, при очень большом желании) на заднем дворе Музея артиллерии в Петербурге. Ну, или в Австрии, или в Чехии..
(извиняюсь за качество фото, погода и техника тогда были не ахти)
Эта система, по сути, является стандартной австрийской 8 см полевой пушкой M5/8, наложенной на специальный лафет, позволявший значительно повысить угол вертикального наведения. Конктретно этот экземпляр изготовлен на заводе Шкода в Пльзене в 1917 г. и попал в Россию в качестве трофея Великой войны.
В России в предвоенные годы также обсуждалась возможность создания специального орудия для стрельбы по воздушным целям. В этой связи, несомненно, нужно вспомнить имя Василия Васильевича Тарновского (27.10.1880 - 25.10.1926), замечательного артиллериста и энтузиаста зенитной артиллерии. Еще в 1911-12 гг., будучи прикомандированным к Офицерской артиллерийской школе, он занялся изучением проблемы стрельбы по летательным аппаратам. Вскоре ему стало ясно, что потребуется орудие специальной конструкции, а поскольку таких орудий нельзя будет иметь много, он считал целесообразным устанавливать их на автомобилях. Вместе со своими идеями, штабс-капитан В. В. Тарновский представил в Главное артиллерийское управление и чертеж спроектированной им специальной зенитной пушки. Но в тот момент ГАУ предложением не заинтересовалось. Свой проект В. В. Тарновский вынужден был уступить Путиловскому заводу. Начавшаяся в 1914 г. мировая война расставила все по своим местам - и относительно роли авиации, и относительно необходимости специальных средств борьбы с ней. Незадолго до войны то же ГАУ обратилось к Путиловскому заводу с заказом на зенитные орудия. Разработка окончательного проекта была поручена инженеру Францу Францевичу Лендеру (24.04.1881 - 14.09.1927); к работам был привлечен и автор первоначального проекта, уже капитан, В. В. Тарновский. Известная теперь как "пушка Ф. Ф. Лендера" правильнее должна называться "Лендера-Тарновского". Вполне вероятно, что практик-артиллерист Тарновский большее внимание уделял станку орудия, зная, что от него требовать, какими качествами он должен обладать. А инженер Лендер занимался рассчетом ствола орудия и специальным клиновым полуавтоматическим затвором. На этот затвор, кстати, Лендер получил патентное свидетельство, подтвержденное американским и английским патентными бюро. В итоге получилось 3-дм. (76,2-мм) орудие образца 1914 г. длиной ствола 30 калибров, установленное на тумбовом станке. Оно имело круговой обстрел, углы вертикального наведения от -5° до +65° и могло стрелять всей номенклатурой патронов для 3-дм. полевой пушки образца 1902 г. Первоначальный заказ ГАУ составлял всего 12 орудий, но перегруженный военными заказами завод смог сдать установленные на автомобили пушки только к марту 1915 г.
На фото капитан В. В. Тарновский (крайний слева) с инженерами-разработчиками первой русской зенитной пушки.
Из части этих орудий была сформирована 1-я отдельная автомобильная батарея для стрельбы по воздушному флоту, которую возглавил В. В. Тарновский. С сентября 1916 г. уже полковник Тарновский - начальник Офицерских курсов стрельбы по воздушному флоту Северного фронта, которые с октября 1917 года были переформированы в Офицерскую школу стрельбы по воздушному флоту. После Октябрьской революции В. В. Тарновский эмигрировал в Париж, а в 1922 г. обосновался в чешском Пльзене.
Зенитная пушка образца 1914/1915 г. в Музее артиллерии.
Всего за годы войны Путиловским заводом было изготовлено около 80 пушек системы Лендера-Тарновского. В то же время к концу декабря 1916 г. специалисты определяли минимальную потребность в 146 батарей с 584 орудиями (из расчета по одной 4-х орудийной батарее на корпус, по три на каждую армию и по четыре на каждый фронт). Приходилось импровизировать с полевой пушкой образца 1900/1902 г. Именно эти конструкции, а не штучные специализированные зенитки, вынесли всю тяжесть войны с противником в воздухе.
Главные причины импровизаций - малый угол вертикального наведения легкой полевой пушки, всего 16°, и невозможность быстро изменять положени ствола орудия в горизонтальной плоскости. Чтобы приблизить возможности полевой пушки к требованиям стрельбы по аэропланам в войсках конструировали специальные станки-основания. Одной из первых была такая конструкция: в землю врывался специальный кол с платформой, на которую ставили колесами орудие; по окружности вокруг платформы вырывали ровик для притапливания хоботовой части лафета. Такая конструкция позволяла увеличить угол вертикального наведения пушки до 30-40°, в зависимости от глубины ровика, и относительно быстро поворачивать орудие в нужную сторону. Более капитальный, уже заводского изготовления, вариант такой системы представлял собой станок артиллерийского техника Матвеева:
Станок позволял придавать орудию угол возвышения до 50° и весил 730 кг. Главный недостаток станков подобного типа - невозможность оперативного переноса на новое место. Несмотря на то, что к концу 1915 г. война на восточном фронте переходит в позиционную фазу, зенитные батареи, из-за их малочисленности, меняют позиции довольно часто, прикрывая те или иные угрожаемые пункты и объекты. Необходимость рыть значительный по объему работ окоп для притапливания хобота лафета замедляли ввод батарей в строй на новой позиции. В зимних условиях или при скальном грунте сооружение подобной позиции могло занимать непозволительно долгое время.
Поэтому станки системы Матвеева нашли большее применение при охране тыловых объектов, когда обстановка позволяла тратить время на их сооружение. А в действующих на фронте частях предпочитали хоть и менее совершенные и удобные, но более простые и быстрые в постройке системы. А именно - основанные не на притапливании хобота лафета, а наоборот, на поднятии лафета над поверхностью земли. Самый простой вариант такой системы выгляде следующим образом:
На позиции орудия насыпали небольшой холм и забивали в него кол. Сверху укладывали толстую доску и на нее уже ставили пушку. Однако такое ссоружение было недостаточно прочным и устойчивым. Поэтому быстро вышло из употребления с началом насыщения частей станками тумбового типа заводского изготовления.
Среди первых образцов тумбовых станков стоит отметить станок системы В. И. Гвоздева (изображение его мне пока найти не удалось) и оригинальный по своей конструкции станок, предложенный техником Мяги:
Помимо указанных систем, в литертуре встречается упоминание приспособления штабс-капитана Маковского. Он предлагал вкопать деревянный столб, на котором на штыре укрепить «поперечину, в проушины которой продеть концы боевой оси, с удаленными с оной колесами». Установка Маковского была изготовлена и испытывалась в 1915-16 гг., но особого распространения не получила. Некто Герценгшвейг предложил свой вариант тумбовой установки, загодя изготовленной из металла и деревянных деталей, которую должно было возить в обозе и применять при возможном вражеском налете. По количеству вариантов тумбовый станок не имел себе равных. Одной из лучших считалась тумба М. Ф. Розенберга, обеспечивающая угол возвышения орудийного ствола до 70°, но при этом была громоздка и имела солидный вес.
В итоге, лучшим из всех имевшихся в то время приспособлений считался противоаэропланный станок капитана Б. Н. Иванова, по свидетельству Е. З. Барсукова - командира 7-й отдельной легкой батареи для стрельбы по воздушному флоту. В 1916 г. этот станок был одобрен Артиллерийским комитетом ГАУ. Перевод станка в боевое положение занимал всего 5-8 минут.
Станок имел металлический каркас в виде усеченной четырехгранной пирамиды. Широким основанием станок устанавливали на землю, а на поворотной раме верхнего основания закрепляли колеса орудия. Для увеличеня угла возвышения вокруг станка выкапывали небольшой кольцевой ровик, в который опускали хобот лафета. Под сошник подкладывали деревянный брусок, окованный листовым железом. Такое приспособление позволяло более плавно передвигать сошник по дну ровика при горизонтальной наводке. На станке был неподвижно закреплен угломерный круг с делениями угломера. Станок позволял придавать орудию углы возвышения до 52° и вести круговой обстрел. В походном положении станок перевозился на колесах, надеваемых на его оси.
Кстати говоря, станок системы Б. Н. Иванова можно увидеть и в живую. Он хранится все на том же заднем дворе Артиллерийкого музея. Вот он, красавец:
Надеюсь, когда-нибудь музейщики сообразят его почистить, привести в порядок, взгромоздить на него пушку и выставить в более доступном месте. В конце-концов, и юбилей мировой войны не за горами.
В заключение стоит отметить, что тумбовые станки для стрельбы по самолетам из полевых пушек времен первой мировой войны использовались еще в Великую Отечественную, несмотря на серьезное развитие специальной зенитной артиллерии в 1920-30-е гг.
PS ЧБ-рисунки, представленные выше - взяты из книжки: Агренич А. А. Зенитная артиллерия. М., 1960.
ЗЫ. А тут некоторое количество картинок зенитных станков с просторов.
Раз:
3-дм. полевая пушка обр. 1902 г. на самодельном станке для стрельбы по воздушным целям. Снимки сделаны Николаем Александровичем Шиловым в 1915 году.
Фото из блога foto6x7, конкретно отсюда. Обнаружены благодаря ув. ain92.
Два:
3-дм. пушка обр. 1900 г. на тумбовом станке Рекалова.
Из статьи А. Широкорада "Знаменитая трёхдюймовка" в Технике и вооружении за 1993 г. № 3.
Три:
Трёхдюймовка обр. 1902 г. на установке для стрельбы по аэропланам.
Фото из журнала Нива 1916 г., это конкретно перетянуто с Викисклада.
И ещё:
Та же конструкция с полевой трёхдюймовкой обр. 1902 г. На самом деле это станок системы М. Ф. Розенберга.
Из какой-то книжки дёрнул.
И ещё:
Трёхдюймовка 1900 г. на импровизированном зенитном станке. Западный фронт в районе Сморгони, 1916 г.
Напечатана в книжке: Военный альбом. 100 фотографий первой мировой войны (1914-1918) из собрания ВИМАИВиВС: сост Н. И. Белогубцева. СПб., 2014.
И ещё:
Очередная полевая трёхдюймовка на самопальном срубе.
Напечатана фотка была в журнале Родина № 8-9 за 1993 год.
И ещё:
"Солдаты III-го конного корпуса ведут огонь по аэроплану, г. Новоселица Хотинского уезда Бессарабской губернии (теперь Черновицкой области), 1915 г." Совсем самобытная конструкция. А пушка - горная трёхдюймовка обр. 1904 г.
Из кн.: Война 1914-1917 гг. Из личного фотоальбома генерала графа Ф. А. Келлера. Харьков, 2012.
И ещё, оттуда же:
"Расчёт возле 76-мм горной пушки на одном из участков фронта, с. Лихучены, Австро-Венгрия (теперь Новоселицкий район Черновицкой области), 1915 г." Горная трёхдюймовка обр. 1909 г.
Ещё:
Трёхдюймовка 1902 г., отсюда вот.
И ещё. Гражданин humus в ночи выложил альбом фотографий времён ПМВ. Вот. К сожалению, никакой сопроводиловки нет, кто-что-зачем-когда именно не ясно. Но что есть.
Среди прочего - пара картинок с трёхдюймовкой в роли зенитки. Станок самопальный, как будто на пеньке.. Но я думаю, это всё же искусственно врытое, а не естественно выросшее. Хобот тоже на какую-то подставочку прилажен. Зачем-то.
И ещё: специальная трёхдюймовка Лендера на автомобильном шасси. Отсюда.
По ссылке - ещё пара фото.
И ещё - из книжки Арвидаса Поцюнаса "Ад войны у Ковенской крепости. 1915 год" (М., 2013):
В книжке это дело подписано так: "Скорострельная 76,2-мм полевая пушка образца 1900 года на лафете В. Иванова", что, конечно, совершенно не правильно. Ибо очевидно, что это 3-дм. пушка обр. 1902 г. на импрвизированном противоаэропланном станке. Где - совсем не ведомо. Первая мировая.
Аэроплан Фарман-IV. Реконструкция инженера-энтузиаста Георгия Галли. Сейчас (2015) находится на выставке в Музее артиллерии.
Первоначально, аэропланы предполагалось использовать в военных целях только для разведки и корректировки огня артиллерии, однако скоро круг обязанностей новой техники расширился: появились бомбардировщики и истребители. Несмотря на то, что в перспективе военные авторитеты видели в авиации мощное средство получения преимущества над противником, до первой мировой войны считалось, что специального артиллерийского орудия для борьбы с воздушным флотом не требуется. Предполагалось, что с такой задачей прекрасно справится полевая скорострельная пушка.
Тем не менее, и до 1914 г. опыты над специальными зенитными орудиями производились. Например, в 1909 г. Инженерный журнал сообщал читателям, что в Германии имеется автомобильная пушка Эркхарда. Орудие калибром 5 см установлено в кузове автомобиля на тумбе с гидравлическим тормозом и пружинным накатником. Угол горизонтального наведения 60°, вертикального от -5° до +60°. Стреляло орудие шрапнелью весом 2,6 кг на расстояние до 7800 м при наибольшей высоте траектории 2400 м. Для стрельбы автомобиль устанавливается на четыре тумбы-упора.
Другой специальной пушкой, разрабатывавшейся в Германии, была 6,5 см полевая пушка системы Круппа.
"Эта пушка поставлена на колесный лафет и может быть использована, как полевое орудие; особенность ее - это угол влзвышения до 60° и возможность легко вращать орудие при наводке в горизонтальной плоскости на любой угол. <...> Данные орудия следующие: калибр 6,5 см, длина 35 калибров, начальная скорость 620 м,оно имеет особый зажигательный снаряд в 4 кг. Наибольшая высота траектории при 60° возвышения 5200 м на расстоянии 4600 м от дула орудия".
К сожалению пока никакой вразумительной информации о службе этого орудия мне найти не удалось, но конструкция его поворотных колес вызывает некоторые вопросы к надежности. Основанием для таких вопросов является опыт эксплуатации стоявших на вооружении русской армии горных пушек системы завода Шнейдера образца 1909 г. Горный тип орудия означает, что оно может разбираться на отдельные части и перевозиться вьюками на спинах лошадей (что лимитирует предельную массу каждой части). Эксплуатация таких пушек в войсках выявила слабую конструкцию колесной части лафета: из-за предусмотренной возможности разборки на несколько частей, при перемещении пушки на колесах по "сложной" местности лафет часто получал повреждения. Войска предлагали отказаться от возможности перевозки орудия во вьюках и усилить колесную часть лафета. Что и начали претворять в живнь перед и в годы мировой войны. То же опасение вызывают и поворотные оси колес немецкой пушки. Впрочем, окончательное суждение о качествах этой пушки нужно оставить до появления новых фактов. Первую мировую войну Германия встретила единственной державой-участницей, имевшей на вооружении несколько специальных зенитных батарей (вооруженных, в том числе, 12 такими 6,5 см пушками).
Помимо этих образцов ездящей и возимой артиллерии для стрельбы по воздушному флоту заводом Круппа разрабатывался и крепостной вариант калибром 7,5 см. Пушка длиной 35 калибров устанавливалась на тумбе, имела круговой обстрел и угол вертикального наведения до 75°. При стрельбе с наибольшим углом возвышения зажигательным снарядом весом около 6 кг высота траектории достигала 7400 м на расстоянии 3200 м от дула.
Союзница Германии, Австро-Венгрия, в предвоенные годы также задумывалась над специальной противоаэропланной пушкой. Образец таковой можно увидеть (правда, при очень большом желании) на заднем дворе Музея артиллерии в Петербурге. Ну, или в Австрии, или в Чехии..
(извиняюсь за качество фото, погода и техника тогда были не ахти)
Эта система, по сути, является стандартной австрийской 8 см полевой пушкой M5/8, наложенной на специальный лафет, позволявший значительно повысить угол вертикального наведения. Конктретно этот экземпляр изготовлен на заводе Шкода в Пльзене в 1917 г. и попал в Россию в качестве трофея Великой войны.
В России в предвоенные годы также обсуждалась возможность создания специального орудия для стрельбы по воздушным целям. В этой связи, несомненно, нужно вспомнить имя Василия Васильевича Тарновского (27.10.1880 - 25.10.1926), замечательного артиллериста и энтузиаста зенитной артиллерии. Еще в 1911-12 гг., будучи прикомандированным к Офицерской артиллерийской школе, он занялся изучением проблемы стрельбы по летательным аппаратам. Вскоре ему стало ясно, что потребуется орудие специальной конструкции, а поскольку таких орудий нельзя будет иметь много, он считал целесообразным устанавливать их на автомобилях. Вместе со своими идеями, штабс-капитан В. В. Тарновский представил в Главное артиллерийское управление и чертеж спроектированной им специальной зенитной пушки. Но в тот момент ГАУ предложением не заинтересовалось. Свой проект В. В. Тарновский вынужден был уступить Путиловскому заводу. Начавшаяся в 1914 г. мировая война расставила все по своим местам - и относительно роли авиации, и относительно необходимости специальных средств борьбы с ней. Незадолго до войны то же ГАУ обратилось к Путиловскому заводу с заказом на зенитные орудия. Разработка окончательного проекта была поручена инженеру Францу Францевичу Лендеру (24.04.1881 - 14.09.1927); к работам был привлечен и автор первоначального проекта, уже капитан, В. В. Тарновский. Известная теперь как "пушка Ф. Ф. Лендера" правильнее должна называться "Лендера-Тарновского". Вполне вероятно, что практик-артиллерист Тарновский большее внимание уделял станку орудия, зная, что от него требовать, какими качествами он должен обладать. А инженер Лендер занимался рассчетом ствола орудия и специальным клиновым полуавтоматическим затвором. На этот затвор, кстати, Лендер получил патентное свидетельство, подтвержденное американским и английским патентными бюро. В итоге получилось 3-дм. (76,2-мм) орудие образца 1914 г. длиной ствола 30 калибров, установленное на тумбовом станке. Оно имело круговой обстрел, углы вертикального наведения от -5° до +65° и могло стрелять всей номенклатурой патронов для 3-дм. полевой пушки образца 1902 г. Первоначальный заказ ГАУ составлял всего 12 орудий, но перегруженный военными заказами завод смог сдать установленные на автомобили пушки только к марту 1915 г.
На фото капитан В. В. Тарновский (крайний слева) с инженерами-разработчиками первой русской зенитной пушки.
Из части этих орудий была сформирована 1-я отдельная автомобильная батарея для стрельбы по воздушному флоту, которую возглавил В. В. Тарновский. С сентября 1916 г. уже полковник Тарновский - начальник Офицерских курсов стрельбы по воздушному флоту Северного фронта, которые с октября 1917 года были переформированы в Офицерскую школу стрельбы по воздушному флоту. После Октябрьской революции В. В. Тарновский эмигрировал в Париж, а в 1922 г. обосновался в чешском Пльзене.
Зенитная пушка образца 1914/1915 г. в Музее артиллерии.
Всего за годы войны Путиловским заводом было изготовлено около 80 пушек системы Лендера-Тарновского. В то же время к концу декабря 1916 г. специалисты определяли минимальную потребность в 146 батарей с 584 орудиями (из расчета по одной 4-х орудийной батарее на корпус, по три на каждую армию и по четыре на каждый фронт). Приходилось импровизировать с полевой пушкой образца 1900/1902 г. Именно эти конструкции, а не штучные специализированные зенитки, вынесли всю тяжесть войны с противником в воздухе.
Главные причины импровизаций - малый угол вертикального наведения легкой полевой пушки, всего 16°, и невозможность быстро изменять положени ствола орудия в горизонтальной плоскости. Чтобы приблизить возможности полевой пушки к требованиям стрельбы по аэропланам в войсках конструировали специальные станки-основания. Одной из первых была такая конструкция: в землю врывался специальный кол с платформой, на которую ставили колесами орудие; по окружности вокруг платформы вырывали ровик для притапливания хоботовой части лафета. Такая конструкция позволяла увеличить угол вертикального наведения пушки до 30-40°, в зависимости от глубины ровика, и относительно быстро поворачивать орудие в нужную сторону. Более капитальный, уже заводского изготовления, вариант такой системы представлял собой станок артиллерийского техника Матвеева:
Станок позволял придавать орудию угол возвышения до 50° и весил 730 кг. Главный недостаток станков подобного типа - невозможность оперативного переноса на новое место. Несмотря на то, что к концу 1915 г. война на восточном фронте переходит в позиционную фазу, зенитные батареи, из-за их малочисленности, меняют позиции довольно часто, прикрывая те или иные угрожаемые пункты и объекты. Необходимость рыть значительный по объему работ окоп для притапливания хобота лафета замедляли ввод батарей в строй на новой позиции. В зимних условиях или при скальном грунте сооружение подобной позиции могло занимать непозволительно долгое время.
Поэтому станки системы Матвеева нашли большее применение при охране тыловых объектов, когда обстановка позволяла тратить время на их сооружение. А в действующих на фронте частях предпочитали хоть и менее совершенные и удобные, но более простые и быстрые в постройке системы. А именно - основанные не на притапливании хобота лафета, а наоборот, на поднятии лафета над поверхностью земли. Самый простой вариант такой системы выгляде следующим образом:
На позиции орудия насыпали небольшой холм и забивали в него кол. Сверху укладывали толстую доску и на нее уже ставили пушку. Однако такое ссоружение было недостаточно прочным и устойчивым. Поэтому быстро вышло из употребления с началом насыщения частей станками тумбового типа заводского изготовления.
Среди первых образцов тумбовых станков стоит отметить станок системы В. И. Гвоздева (изображение его мне пока найти не удалось) и оригинальный по своей конструкции станок, предложенный техником Мяги:
Помимо указанных систем, в литертуре встречается упоминание приспособления штабс-капитана Маковского. Он предлагал вкопать деревянный столб, на котором на штыре укрепить «поперечину, в проушины которой продеть концы боевой оси, с удаленными с оной колесами». Установка Маковского была изготовлена и испытывалась в 1915-16 гг., но особого распространения не получила. Некто Герценгшвейг предложил свой вариант тумбовой установки, загодя изготовленной из металла и деревянных деталей, которую должно было возить в обозе и применять при возможном вражеском налете. По количеству вариантов тумбовый станок не имел себе равных. Одной из лучших считалась тумба М. Ф. Розенберга, обеспечивающая угол возвышения орудийного ствола до 70°, но при этом была громоздка и имела солидный вес.
В итоге, лучшим из всех имевшихся в то время приспособлений считался противоаэропланный станок капитана Б. Н. Иванова, по свидетельству Е. З. Барсукова - командира 7-й отдельной легкой батареи для стрельбы по воздушному флоту. В 1916 г. этот станок был одобрен Артиллерийским комитетом ГАУ. Перевод станка в боевое положение занимал всего 5-8 минут.
Станок имел металлический каркас в виде усеченной четырехгранной пирамиды. Широким основанием станок устанавливали на землю, а на поворотной раме верхнего основания закрепляли колеса орудия. Для увеличеня угла возвышения вокруг станка выкапывали небольшой кольцевой ровик, в который опускали хобот лафета. Под сошник подкладывали деревянный брусок, окованный листовым железом. Такое приспособление позволяло более плавно передвигать сошник по дну ровика при горизонтальной наводке. На станке был неподвижно закреплен угломерный круг с делениями угломера. Станок позволял придавать орудию углы возвышения до 52° и вести круговой обстрел. В походном положении станок перевозился на колесах, надеваемых на его оси.
Кстати говоря, станок системы Б. Н. Иванова можно увидеть и в живую. Он хранится все на том же заднем дворе Артиллерийкого музея. Вот он, красавец:
Надеюсь, когда-нибудь музейщики сообразят его почистить, привести в порядок, взгромоздить на него пушку и выставить в более доступном месте. В конце-концов, и юбилей мировой войны не за горами.
В заключение стоит отметить, что тумбовые станки для стрельбы по самолетам из полевых пушек времен первой мировой войны использовались еще в Великую Отечественную, несмотря на серьезное развитие специальной зенитной артиллерии в 1920-30-е гг.
PS ЧБ-рисунки, представленные выше - взяты из книжки: Агренич А. А. Зенитная артиллерия. М., 1960.
ЗЫ. А тут некоторое количество картинок зенитных станков с просторов.
Раз:
3-дм. полевая пушка обр. 1902 г. на самодельном станке для стрельбы по воздушным целям. Снимки сделаны Николаем Александровичем Шиловым в 1915 году.
Фото из блога foto6x7, конкретно отсюда. Обнаружены благодаря ув. ain92.
Два:
3-дм. пушка обр. 1900 г. на тумбовом станке Рекалова.
Из статьи А. Широкорада "Знаменитая трёхдюймовка" в Технике и вооружении за 1993 г. № 3.
Три:
Трёхдюймовка обр. 1902 г. на установке для стрельбы по аэропланам.
Фото из журнала Нива 1916 г., это конкретно перетянуто с Викисклада.
И ещё:
Та же конструкция с полевой трёхдюймовкой обр. 1902 г. На самом деле это станок системы М. Ф. Розенберга.
Из какой-то книжки дёрнул.
И ещё:
Трёхдюймовка 1900 г. на импровизированном зенитном станке. Западный фронт в районе Сморгони, 1916 г.
Напечатана в книжке: Военный альбом. 100 фотографий первой мировой войны (1914-1918) из собрания ВИМАИВиВС: сост Н. И. Белогубцева. СПб., 2014.
И ещё:
Очередная полевая трёхдюймовка на самопальном срубе.
Напечатана фотка была в журнале Родина № 8-9 за 1993 год.
И ещё:
"Солдаты III-го конного корпуса ведут огонь по аэроплану, г. Новоселица Хотинского уезда Бессарабской губернии (теперь Черновицкой области), 1915 г." Совсем самобытная конструкция. А пушка - горная трёхдюймовка обр. 1904 г.
Из кн.: Война 1914-1917 гг. Из личного фотоальбома генерала графа Ф. А. Келлера. Харьков, 2012.
И ещё, оттуда же:
"Расчёт возле 76-мм горной пушки на одном из участков фронта, с. Лихучены, Австро-Венгрия (теперь Новоселицкий район Черновицкой области), 1915 г." Горная трёхдюймовка обр. 1909 г.
Ещё:
Трёхдюймовка 1902 г., отсюда вот.
И ещё. Гражданин humus в ночи выложил альбом фотографий времён ПМВ. Вот. К сожалению, никакой сопроводиловки нет, кто-что-зачем-когда именно не ясно. Но что есть.
Среди прочего - пара картинок с трёхдюймовкой в роли зенитки. Станок самопальный, как будто на пеньке.. Но я думаю, это всё же искусственно врытое, а не естественно выросшее. Хобот тоже на какую-то подставочку прилажен. Зачем-то.
И ещё: специальная трёхдюймовка Лендера на автомобильном шасси. Отсюда.
По ссылке - ещё пара фото.
И ещё - из книжки Арвидаса Поцюнаса "Ад войны у Ковенской крепости. 1915 год" (М., 2013):
В книжке это дело подписано так: "Скорострельная 76,2-мм полевая пушка образца 1900 года на лафете В. Иванова", что, конечно, совершенно не правильно. Ибо очевидно, что это 3-дм. пушка обр. 1902 г. на импрвизированном противоаэропланном станке. Где - совсем не ведомо. Первая мировая.