Довольно неожиданно наш
недавний пост, посвященный 200-летней годовщине взрыва Московского Кремля по приказу Наполеона, вызвал довольного резкую полемику в обычно тихом блоге. Один из читателей стал отрицать сам факт намерений Наполеона уничтожить какие-либо из главных московских храмов. При этом бесспорный факт
разрушения звонницы колокольни Иван Великий он списал на случайное воздействие взрывной волны при подрыве кремлевских башен и стен. Разумеется, подобные фантазии едва ли заслуживали внимания.
Но вскоре после этого я вдруг обнаружил в Сети множество упоминаний о том, что Наполеоном "Рибуассьеру было приказано взорвать Покровский собор на Рву".(
здесь, например). К своему стыду, о таком приказе прежде ничего не слышал. Тут мне уже самому захотелось разобраться - не миф ли это?
Решил предпринять небольшое историческое расследование. Благо современные технологии позволяют иногда сделать это, не залезая физически в архивы. Честно говоря, мне казалось, что шансы подтвердить что-либо документально не велики: думал, что Бонапарт, скорее всего, отдавал приказ устно в порыве ярости и отчаяния. Однако после двухчасового поиска нашёлся вполне официальный документ, содержавший смертный приговор собору Василия Блаженного.
В числе других официальных бумаг Наполеона он был опубликован в 1825 г. в издании «Наполеон и Великая армия в России, или Критический разбор материала г-на графа Ф.-П. де Сегюра», которое подготовил ярый бонапартист, ординарец Наполеона в 1812 г. барон Гаспар Гурго. Каждый может найти скан этой книги в Google-books (
вот её титульный лист).
Нас там интересует, прежде всего, приказ принца Невшателя генералу Лярибуасьеру от 1 октября 1812 г., который начинается словами "Император, мсье граф, отдал следующие распоряжения для вооружения и укрепления Кремля":
"Укрепление Кремля" заключалось в разрушении части стен и прилегающей застройки для облегчения манёвра.
Пункт. 6 гласит "Снести все здания, находящиеся вокруг Кремля, особенно те, которые между Башней №14 и Башней №8, и особенно мечеть с несколькими колокольнями".
Конечно, можно спорить о том, действительно ли Наполеон собирался отбиваться от русских в Кремле до последнего, как поляки в 1612 г. Если да, то массовое преднамеренное уничтожение исторических зданий можно было бы объяснять "сугубой военной необходимостью". Как бы "ничего личного". Но Наполеон "прокололся" своей странной фразой насчёт "мечети", на необходимость уничтожения которой он обращал особое внимание Лярибуасьера. "Многоглавой мечетью" он называл храм Покрова-на-рву (собор Василия Блаженного), вкладывая в это словоупотребление всю свою ненависть и презрение к русской вере, к культуре нашего народа. Подлинный смысл затейливых "оборонительных приготовлений" в Кремле и вокруг него становится очевидным.
Как и все военные преступники, Наполеон стыдливо пытался придать своим злодеяниям видимость если не правомерности, то "военной необходимости", чтобы не прослыть "варваром" в глазах современников и потомков.
Впрочем, чем ближе к бегству из Москвы, тем меньше Бонапарта заботили вопросы приличий. Далее в текстах наполеоновских приказов, опубликованных в том же издании, зачастило открытым текстом: "faire sauter le Kremlin" ("взорвать Кремль").
К счастью, большей части планов завоевателя по уничтожению святынь Москвы не суждено было сбыться. "Приказ Наполеона Рибуассьеру уничтожить Покровский собор на Рву выполнен не был: французы увлеклись в нем грабежом, но Торговые ряды по обе стороны Красной площади они взорвали". Так или примерно так описываются дальнейшие события в отечественных источниках.