Ночь в Средиземье
22 сентября. 3 дня в пути. Прикарпатье.
Вот Саша говорит - "странно лежать в палатке в горах и не знать в каких". Вспоминаем истории про сашину тетю и ее двух сестер из закарпатья, тогда совершенно абстрактного еще для юной особы понятия, которые "почему-то все время выходили замуж за венгров." Теперь эти факты получают географическое объяснение. Возвращаясь же к теме нашего нынешнего географического положения, мы можем сделать вывод, что мы в прикарпатьи, по крайней мере об этом говорит заголовок карты, по которой мы пытаемся ориентироваться. Видимо потому что карта автомобильная и автомобилистам не так важно какой угол подъема предстоит на пути, мы не можем заранее предугадать, что ждет нас за следующим поворотом - головокружительный спуск длиной в несколько километров или убийственной крутизны подъем, в который велосипед с поклажей приходится толкать, поднимаясь пешком и, словно бык на корриде, раскидывать из под ног землю и гравий. Мимо проносятся автомобили. Им пофиг на подъем. Водитель самого зачуханного, старенького опеля вальяжно разговаривает по телефону, тем временем как двести (или -сколько там?) лошадей тянут его в тридцатиградусный подъем. Каждый подъем несет за собой вознаграждение в виде спуска, но и за каждый спуск нужно расплачиваться последующим подъемом. В какой-то момент, игнорируя эту формулу, подъемы перестали сменятся спусками. Гора вставала над горой и за поворотом надежда на стремительный и освобождающий спуск умирала с новым, еще более крутым подъемом. Так продолжалось до тех пор, пока не стало понятно, что так больше продолжаться не может, а потом продолжалось снова и снова. Мы гнали от себя отчаяние и, делая небольшие остановки перед новыми препятствиями, взбирались вверх, не зная, что ждет нас впереди. Вскоре, хотя честнее будет сказать через бесконечно долгое время, мы были вознаграждены прекрасным видом долины, открывшимся с вершины одной из гор прикарпатья. Несравненное ощущение - будто необъятность пространства нахлынывает неумолимо, как накатывающая на бетонный волнорез волна прибоя и неожиданно окатывает с ног до головы. Пространство показывается синим краешком дальнего леса из-за поворота и начинает расти и вбирать в себя все вокруг. Передний план тает, как масло на сковороде, и театральными кулисами расходится в стороны, уступая место синей пустоте далеко внизу, вверху, впереди и она продолжает расширятся даже тогда, когда уже не осталось ничего в поле зрения, с чем можно было бы сравнить ее размер и оценить перспективу, пустота пространства растет внутри себя и вбирает в себя наблюдающего и ты чувствуешь себя все уменьшающейся точкой стремящейся к нулю.
Не сразу, не дав нам почивать на лаврах, а погоняв еще, как белок в колесе на небольших подъемах и спусках, начинается путь вниз. Не путь вниз, а аттракцион "американские горки", но без тележек и мики-маусов, а с козлами и курами и мчащимися на встречу автомобилями и домами вдоль обочины. Дорога спускается серпантином и скорость нарастает столь неумолимо, что становиться страшно и приходится придерживать коня, нажимая на тормоз. Ветер гудит в ушах, как будто сзади нас догоняет тепловоз и машинист гудит вслед что есть мочи. Глаза слезятся от ветра и от счастья. Низина залита солнцем, как будто оно, не удержавшись на горах, все стекло сюда по серпантину и разлилось по асфальту плоской сельской дороги в долине. Спуск продолжается бесконечно долго. Он длится так долго и так сладостно, что успеваешь забыть все страдания, которые испытывал по ту сторону гор, на подъеме.
Мы преодолели перевал. Но почивать на лаврах все равно по прежнему не стоит. Начинает смеркаться и мы, проехав еще с десяток километров по долине пересыхающей реки, вдоль поселков, застроенных благополучными польскими домами усадьбами, заходим в сельский магазин, чтобы узнать дорогу и купить молока, шоколада и хлопьев. Дорога пересекает речку и, своенравно презирая плоскость долины, упрямо поднимается в гору, мы немного поднимаемся вместе с ней, но вскоре отпускаем ее вперед и сворачиваем на скошенное поле. Время поставить палатку, чтобы успеть до темноты. Пейзаж вокруг такой, будто мы хоббиты, несущие кольцо всевластия сквозь средиземье, неспроста в фильме "Все освещено" проходит эта параллель с "Властелином колец".
Вокруг уже непроглядная тьма, внизу, в селе изредка лает собака, а машины, поднимаясь по серпантину, задевают лучами фар за ветки деревьев, отгораживающих нас от дороги, отчего пространство над деревьями загорается золотым нимбом, как у святых, то и дело возникающих здесь на обочинах. Со стороны потрепавшего нас сегодня перевала надвигается огромная темная туча из-за которой и без того густая темнота становиться совсем непроницаемой, но пока дождя нет, вместо этого сверху изредка падают желуди с дуба, под которым мы расположились на ночлег.
