Навальный, или смешанные чувства
Дождливым вечером мы влезли в магазин,
сигнализация кричала, как шальная,
мы взяли все, за исключением витрин -
быть крохобором я себе не представляю
Торговля местная держала здесь базар,
и каждый день, толпясь рассержено и гулко,
спешил народ купить предложенный товар
на угол Энгельса с Газетным переулком.
Итак, мы влезли в этот самый "Танаис".
Такие прелести впотьмах открылись глазу,
что челюсть Борина, слегка отъехав вниз,
потом захлопнулась, и он пошел на кассу.
Потом нам Боря со смущеньем показал,
из-за чего он там наделал столько шума:
эмблему "Найка" он от полки отодрал
и майку "Юность", перекрашенную в "Пуму".
А между делом Лёва тоже входит в раж,
остановить его пытались мы, но поздно,
он так хватал руками этот трикотаж,
как марафонец ртом заглатывает воздух.
Потом на Борю с высоты упал карниз,
а Лёва маму звал, запутавшись в портьере...
С большим трудом, но оба все же унялись,
и мы, израненные, вывалились в двери.
Когда ж толчок батайский, перестав зевать,
добычу нашу оценил хозяйским взглядом,
при всем желании чего-нибудь продать -
на барахолке мы имели клоунаду...
Ай, мама, зря мы брали этот магазин,
хоть он отдался нам, практически, без боя.
Чтоб хоть слегка покрыть расходы на бензин -
бомбите, граждане, чего-нибудь другое.
К. Эмма, "Ограбление по-ростовски"