1990. Книга Брунко "Поседевшая любовь". Ч.1 (От автора и раздел "Нательный крест")
Александр Брунько
ПОСЕДЕВШАЯ ЛЮБОВЬ
Книга стихотворений
СОДЕРЖАНИЕ
От автора
«Клянусь...»
Нательный крест
«В окно тюрьмы виднее, чем в бинокли...»
«Во степи - в краю метельных звезд...»
«Искры, искры освящают мир...»
«Не судорога тел, не наслажденье...»
«Танаис, свет-лебеда...»
«Помяни меня, ветер дремучих полей и былин...»
«Тяжелое небо наброшено - сетью...»
«Цыганочка»
«О Недвиговка!..»
«Ночь. Над рельефной кручей Танаиса...»
«Возьми мои стихи! О, ты мгновенно вспомнишь...»
Баллада о «Сан-Суси»
«Не пасть, но - сорваться, но взмыть!..»
«Ты мчишься...»
Шаги командора
«Густой собачий лай...»
«...Да что свершил я - подлого, облыжного...»
«Никогда не забуду: он был или не был...»
«Ты слышишь отчетливый гул?..»
«Мама-молитва тихой Кирилловской церкви!..»
«Здесь не бывает тишины...»
«Что описывать тюремный быт?..»
«Этот год был синим-синим...»
«Вот такие, деточка, дела...»
«Творил я - не помню - балладу? былину?»
«Хлеб, соль и вода... Что достойней и проще?..»
«На «больничке» тюремной - уютная тишь»
«Просыпается моя тюрьма»
«Из кошмара - заклинаю! - из бедлама»
«Пройдет Утрясется Но разве забудется?»
«Я вернусь в этот город»
«Моя любовь, моя тюрьма, моя шкала»
Имя твое
«Что мне эта пошлая тюрьма»
«Над прогорклой землей настает снегопад»
«Ну что - скажи - для казака - УКа, ЗэКА?!.»
«Разве это я - о себе?.."
«Я распечатаю имя твое»
«Вот и Венера глянула мне в очи»
Античная баллада
«Средь тверезых и твердых»
«Ты уговаривала едем в Крым»
«Ты помнишь, любимая, бывшую церковь?»
«А над Родиной»
«Какой великий дождь стоит над Танаисом!..»
Дом актера
«Пойми мне страшной возвращаться»
«Дождь ли проявится в небе вечернем»
Токтогул Памятник во Фрунзе
«Мне хочется плакать - восторженно и благодарно»
«- Усни, усни! - кричит мне соловей»
Сказочка о рыбке
« А в Сибири - пурга и добротная стужа»
«Бедной ночью»
«Все грехи мои, потемки - все прощала»
«Мне к прежнему покою не вернуться...»
«Устал скорбеть - тащить поденный вздор...»
«Это опять - незнакомый, прогорклый вокзал...»
«А я опять завариваю чай!..»
Галапагосская элегия
«Вот я и отрезвел от любви и тюрьмы...»
На круги своя
Цветам Танаиса
«А людям хотелось бы все сохранить...»
«Не бойся отворить заветную калитку...»
Елабуга
«В ватнике драном...»
Мастер
«Любимая, еще не встали травы...»
Песня
«...А плечи твои, любимая,- длинные, оленьи...»
Все как у людей
«Деревенская, сирая, великопостная тьма...»
Кермек
«Где-то - в несбывшемся - скрипнет калитка...»
«Неужто, неужто бывает хуже?..»
Трамвайная сюита
«Трудно дышать...»
Баллада о звонке
«Кутят, чудачат, и судачат...»
«Что за черт?..»
«Мне страшно, милый друг, в Стране Кривых Зеркал...»
«Церквушка на взгорье - над ясной рекою - белеет...»
«В храме Доброй Надежды...»
«Апрельским плачем изойду...»
Из стихов об Аввакуме
«Что там ночь?..»
«Золотая Диктатура Света!..»
«Воспоминанье освятит меня до слез...»
«Пусть я псих и обыватель...»
«На высокой полонине - маки...»
Чардаш
Дунаевский. Марш юных нахимовцев
«Мне вспомнился Владимирский собор...»
«Карета скорой помощи в ночи...»
«Роняет жизнь багряный свой убор...»
«Начинается пурга...»
«В инее, в инее, в инее...»
«В этой комнате - сумрачно, пусто и душно...»
«Открыта степь, как белая страница...»
ОТ АВТОРА
Многие стихотворения этой книги написаны в разных камерах знаменитой Богатяновской тюрьмы, где автора «содержали под стражей» по обвинению в тягчайшем преступлении - нарушении паспортного режима, или, как говорили в старину, - отсутствия вида на жительство...
Здесь я хочу, нет - жажду воскликнуть: братия-поэты, возблагодарим Всевышнего за то, что по его манию многомудрые наши законодатели наконец-то признали уголовное преследование «за прописку» в нашей великой, а - главное! - свободной стране - смешным и позорным абсурдом. Воспоем же «осанну» и за то, что теперь нас, бедных стихотворцев, не привлекут за «тунеядство»! Господи! Неужели настали времена, когда мы сможем получать наши Нобелевские премии без предварительных чистилищ, как то: судов, тюрем, лагерей, высылок и проч., и проч.? Неужели возлюбленные редакторы не станут больше нырять за лупой в стол, не будут с помощью означенного - всевидящего - приспособления выискивать в наших бессмертных опусах «упадничество», «антисоветчину» и тому подобную собачью чушь? Неужели?
…До ареста я жил в Танаисе, среди великой, неслыханной по красоте осени, на первом этаже невиданной башни, построенной археологами, музыкантами, художниками и просто энтузиастами - по образу и подобию древних сторожевых форпостов Танаиса. «БАШНЯ ПОЭТОВ» - так окрестил это немыслимое сооружение прекрасный поэт и певец Анвар Исмагилов, который занимал второй этаж. А рядом, на внезапном и крутом взгорье, рос огромный куст шиповника. Вот и запомнилось: тяжелая, нет - золотая сентябрьская синь - в темно-красных звездах, качающихся на колючих ветках…
Как-то, незадолго до моего ареста, одна из тамошних обитательниц-«танаитянок», прервав безмятежную беседу, вдруг - шутки ради - запела старую лагерную песню. От неожиданности сердце сжалось… Это было, повторяю, накануне моего, столь же внезапного ареста. И потом, уже в тюрьме, именно эта горестная песня, звучавшая постоянно в устах заключенных, - буквально преследовала меня, конвоировала - изо дня в день, из камеры в камеру, - муча, сводя с ума, добивая: «Так здравствуй, поседевшая любовь моя!..» Так возникло, а точнее, навязалось название книги. Да и большинство ее стихов ворвалось к автору без всяких предварительных звонков и предупреждений, без очереди и без доклада…
Я перечитываю их и думаю: о чем они? О чем эта книга, написанная в тюрьме? О тюрьме? О крушении самых-самых заповедных, самых кровных чувств и надежд? Об извечной нашей неправедности, слепоте и вероломстве?
Нет - все-таки - о Любви…
А. Б.
Палачи, самозванцы, предтечи,
И - увы - прокурорские речи -
Все уходит - мне снишься ты...
А. А. Ахматова
***
Клянусь -
Природе и Тетради:
Единого мгновенья ради
Я тысячи смертей переживу -
Стерплю,
Я вздыблю весь Словарь -
весь! -
загоню, сгублю,
Я все кордоны перейду,
перебреду все реки,
Но нымолвлю «люблю» -
Навеки.
________________________________________
НАТЕЛЬНЫЙ КРЕСТ
________________________________________
***
В окно тюрьмы виднее, чем в бинокли
У неба грузного
полынный вкус!
Смотри: горит сквозь ливень - не промокнет!-
Любовь моя - неопалимый куст.
Смотри и виждь:
в последний миг, быть может,
Да - на коленях, да - в грязи, в крови -
Я буду говорить с тобою, Боже,
На горьком, русском языке -
Любви...
***
Во степи - в краю метельных звезд -
Подарил мне друг нательный крест,
Подарил мне друг нательный крест:
Бог не выдаст, и свинья не съест...
Во степи - в краю златых станиц -
Есть такое место - Танаис,
Есть такое имя - Танаис...
Не смолчишь о нем, как ни таись.
Там - внезапно - предстает глазам
Башня - сумрачная, будто храм,
Башня - сумрачная, будто храм:
Тени призрачные по углам...
Милая!
В тот миг, когда
Ты явилась мне - в тот самый миг, когда
Ты, столетья длинные поправ,
Выпрыгнула
из былинных трав -
Ощутил я, верно, неспроста
Холодок нательного креста!
...Башня - сумрачная, как гроза.
Жадно
скрещиваются
глаза!
Искры, искры освящают мир -
От скрещенья ласковых рапир,
Вифлеемская звезда взвилась -
От скрещенья полуночных глаз!
...Тени по углам. Алтарь в огне.
Темная мольба: «Иди ко мне!» -
Вот оно:
в краю смертельных стуж -
Судорожное
скрещенье душ,
И - как в шторм команда кораблю -
«Я люблю тебя,
люблю,
люблю,
люблю!»,
И - последний крик,
что вопль: «ГРЯДИ!»
...Крест метался по твоей груди...
***
Не судорога тел, не наслажденье,
Не бегство - нет!-
в перины-облака -
Я верую: любовь - богослуженье -
Ныне, и присно, и во все века!
Я верую: ты шла сквозь дым и заметь -
Шла к алтарю - в пургу,
по декабрю,-
Чтоб я заплакал синими слезами
И вымолвил апрельское «люблю»...
И горевала гордая мадонна,
И стыл - в земной тоске - бессмертный лик,-
Чтоб взмыл
над сказочною дельтой Дона
Твой благодарный,
Благодатный крик!
И сколько б ни было в судьбине -
Злого,
Какой бы визг да скрежет ни стерег -
Я верую - чудак или пророк,-
Любимая!
Меж нами было Слово,
И Слово
было
Бог...
***
Танаис, свет-лебеда,
Осень - не будет чудесней...
Только случилась беда -
Вмиг пробудилась песня!
Только любовь - с крыльца, -
Строчка-душа запела ...
Слезы стираю с лица,
И - принимаюсь за дело.
И - что беда - клевета!
Ложь - что дурные вести!
...В сердце, в тетрадь -
Лебеда,
Дождь лебединой песни...
***
Помяни меня, ветер дремучих полей и былин,-
Вековечный, зловещий, хохочущий призрак Свободы! -
Мне - закрыты отходы,
меня конвоируют годы,
Мне - сладчайшие оды
глаголет звезда
по прозванью «Полынь» -
Помяни - не отринь,
Ветер! -
если сорвусь в безначальную синь,
Захлебнувшись, закашлявшись на
полувспыхнувшем Слове
Помяни -
Над разграбленным храмом последней Любови -
Сокровенным -«аминь»...
***
Тяжелое небо наброшено - сетью,
И давит,
и тянет - вниз...
Пропитан слежавшейся смертью
Сладчайший музей Танаис
И -
не поймешь, как ни бейся,
И некому крикнуть:
ответь!-
Любовь ли могучая в сердце,
Или тягучая смерть...
«ЦЫГАНОЧКА»
Анвару
Стынут поздние цветы,
Да не ждут участья...
Плачь и радуйся:
ведь ты
Не рожден для счастья!
Со стены - с гвоздем!- сорви
Пышную гитару,
Пыльный,
душный бред любви
Взбей - предай - пожару
От шанельных тряских благ -
Дрязг да гениталий -
Стиснув зубы,
сделай шаг!-
Пребудь,
пребудь -
гениален!-
Эх, под дождичком-дождем
Позднего ненастья!
Не рожден ты, не рожден,
Не рожден для счастья...
***
О Недвиговка!
...Помнишь? Нас ливень загнал в недостроенный дом?
Помнишь? -
Пело, гремело над нами -
грудным, колокольным «крещендо»?
Так чего ж я кричу, что тускла, моя жизнь и плачевна?!
Мы с тобою обвенчаны
тем сумасшедшим дождем!
Помнишь? -
Радуга вспыхнула - в небе и в венах -
в грохочущей, пенной крови...
Что ж, как нищий,
скажи мне на милость -
прошу у судьбы подаянья?!
Вдохновенная радуга - это ли не достоянье?
О моя недвижимость! -
мгновенные губы твои...
***
Ночь. Над рельефной кручей Танаиса
Стоят высокой грусти небеса...
Огни над дельтой:
лица? голоса?
Прости - я не могу остановиться!-
Скорей, скорей - восплакать и воспеть
Крутое восхождение к обрыву,
И - все отдать последнему порыву:
Вниз - вниз -
о, счастие!
о, смерть!
***
Возьми мои стихи! О, ты мгновенно вспомнишь
Все то, что - как ни тщись - не сбыть и не проклясть
Над Балкой Каменной
ту памятную полночь
(«Это моя Степь, это я сама...»)
И мой нательный крест, и голос мой, и страсть...
И как бы горести тебя ни одолели -
Возьми мои стихи, и -
горе - не беда!
Твой путь да освятит тот темный миг, когда
(«Да, это твоя Степь, это ты, ты, ты...»)
Мы друг пред другом пали на колени!
БАЛЛАДА О «САН-СУСИ»
Памяти корабля-дворца, построенного
поэтом и бывшим «мариманом»
Анваром Исмагиловым на территории
музея заповедника «Танаис» и
впоследствии «перестроенного»
администрацией упомянутого заповедника
в хлев для мелкого рогатого скота
Ты скажи мне, скажи: может, я и взаправду болен?
Это мутный бред или светлый - памяти - кладезь?
Это дикий стон или тихий звон колоколен?
Славный Садко?
Странный Летучий Голландец?
...Плыл веселый корабль «Сан-Суси» меж руин Танаиса,
Стыл, как ястреб,
в громадном небе
Веселый Роджер,
А когда темнело - окрестный мир становился
На хмельную сказку,
Нa пьяную вечность похожим:
Поднималась глухая степь -
слева по борту и справа,
Нависала лихая ночь - ни островка, ни мыса,
И звенела гитара, гитара, гитара,
пробки бухали браво!-
Плыл веселый корабль меж пустынных руин Танаиса...
Нy а шкипер - смотри!- с азиятской веселой рожей -
Все-то голосом правит путь - без руля да без весел.
Он гитару в охапку сгреб,
он струны терзает, как вожжи,
А в губах-то - полынный крик,
А в глазах - золотая осень!
Золотая, дремучая осень... Когда это было?
Синева, синева, синева -
в наши очи била,
И летел «Сан-Суси», и неслись нам вослед кермеки -
Да когда ж это было -
В каком неслыханном веке?!
...Ты скажи мне, скажи - не таясь, «невзирая на лица»,-
Может, впрямь я тюремной судьбой
разгромлен-раздавлен?-
Всё мне видятся тени - смотри!-
полосатые тени
в пустынных камнях Танаиса.
Что за хипиш? Вопят, копошаться...
Ужель - перестройка развалин?!
Все мне чудится-мнится - как в страшной комнате смеха -
В наших бывших дворцах (хоть не сыто жилось,
да не стыдно!).
Где мы пели, будили бокалы, дразнили сарматское эхо -
Исподлобья,
Угрюмо взирают рогатые быдла...
...А в ночи -
В беспредельной степи -
словно призрак далеких галактик,
Три мгновенных мелькают огня,
что и трудно назвать огнями -
То плывет наша память -
Садко, Сан-Суси -
одинокий Летучий Голландец.
И руины - девятым валом - встают над нами.
***
Не пасть, но - сорваться, но - взмыть!-
каждый светится лист,
И синь так ясна, и такой перелетный лепет...
И, значит, пора, моя страсть,
пора, моя жизнь -
Моя золотая змея, моя смуглая лебедь!
Пора! -
Между тихих звезд и ночных костров -
блаженном, мягком пространстве - выше и выше!-
Нести свой лазурный крик,
свой безумный восторг -
К иным временам,
к пределам иным...
Ты слышишь?-
Пopa!
Как поет - Боже правый - степная осенняя медь-
Бельканто Судьбы, лебединое послесловье! -
Как непобедимо ясна вдохновенная смерть...
Прощай, моя Дельта,
Пopa - к верховью! К верховью!
Пopa!
Да приснятся метели мои слова,
Да будет шиповник -
мой признак!-
прощально над Башней качаться,
Где я целовал тебя всю - целовал,
целовал!
И ты, не помня себя, кричала от счастья...
***
Ты мчишься - звездой-шалавой
С небесной ордой-оравой,
Ночную степь обнимая.
Я тебя понимаю...
Ты наглой и смуглой масти,
В глазах диктатура страсти.
Моя ты! Моя! Чужая!
Я тебя понимаю,
БЛАГОСЛОВЛЯЮ!
...Ты помнишь?-
Отбил я тебя в ту полночь -
Не у цыгана-вора,
Не у людского вздора,
Не у ситного хлеба,
НО -
у синего неба,
у золотого простора
У степного простора...
Ты слышишь эти шаги?
Беги - продолжайся!- беги.
В длинной тьме коридора -
Шаги.
Командора!