Мирослав Немиров. Ростов-на-Дону, Клеевой переулок
Это на Сельмаше. Я там родился в 1961 году.
А за четыре года до того, кстати, произошло другое эпохальное событие: на Клеевой провели электричество. В 57-м году! А то жили при керосинке.
Спутник летал, а в Ростове-на-Дону, не в тайге! - люди жили без электричества.
Тогда это был хоть и город, и большой, и кругом стояли многоэтажные громады и кипела бурная и трудовая жизнь промышленного района, но наш Клеевой переулок почему-то не тронули, на нем осталось штук 15 мазанок с садиками, с травой, дощатыми сортирчиками, с керогазами и прочими дачными прелестями - и, кстати, все это до сих пор живо.
Лето 1972-го года, будучи третьеклассником, я проводил в Клеевом переулке у бабушки (покойной, Царствие ей небесное) по имени баба Катя.
И вот.
К одним из соседей бабы Кати вдруг приехала дочка - ну, ей уж было под пятьдесят - которая в войну была угнана в Германию, там вышла замуж за бельгийца, осталась на Западе - и вот, 30 лет спустя, защищенная бельгийским паспортом и общим смягчением жизни в СССР, решилась съездить на побывку на Родину.
Родственников повидать - итд.
Приехала она с мужем-бельгийцем.
Муж вполне свободно говорил по-русски - выучил ради жены.
Они, кстати, вообще общались исключительно по-русски - ни валлонского, ни фламандского, ни французского, ни прочего бельгийского жена осваивать не пожелала - вот какие есть женщины в русских переулках!
По вечерам - а темнеет в Ростове - юг - часов в восемь, сразу и мгновенно, как - - -, мы, пацаны Клеевого, жгли посреди переулка костер и вели беседы. (Переулок был не заасфальтирован - он и сейчас такой. Машины по нему никогда не ездили - он и кончается-то тупиком. Порою приезжал керосинщик - на телеге, запряженной ишаком.)
И вот бельгиец взял моду подсаживаться к нам, пацанам, к костру и вести среди нас антисоветскую агитацию - рассказывать о знаменитом велогонщике Эдди Мерксе, о футбольной команде "Андерлехт", о том, какие у него (уже не Мерксе, а у этого самого бельгийца) машины и сколько (три: его, жены и сына) ит.д. ит.п.
А чтобы мы легче поддавались на агитацию, бельгиец привез пацанам подарки - каждому пацану Клеевого был выдан пакет с жвачкой - большой пакет, ну такой, с которым сейчас все ходят - полиэтиленовый (или хлорвиниловый?) с ручками.
Доверху заполненный жвачкой всех сортов и разновидностей!
- Вот сколько ваш рабочий за час работы может купить такой жвачки? - соблазнял нас бельгиец. - А? А я, - он был квалифицированный рабочий, кажется, слесарь инструментальщик, - за час получаю как раз столько, чтобы купить как раз такой пакет.
Мы, конечно, во все это нисколько не верили - идеологическая диверсия, понимали мы, охмуряет, сейчас вербовать начнет, - но не спорили: возражать человеку, подарившему такой подарок - и просто так - мы не просили, и не ведали! - было, конечно, не по понятиям.
Так что повезло мне в отроческом возрасте, в самый разгар Советской Власти нажеваться этой жвачки до полной, скажем для рифмы, усрачки.
Что, возможно, если и не полностью уберегло меня в дальнейшем от юношеской болезни низкопоклонства перед заграницей ("джины" = "джинсы", "фирма" = все заграничное, то есть особо шикарное ит.д.), но значительно смягчило ее.
Так что спасибо бельгийцу.
***
Каникулы. Чрезвычайно скучно. Знакомых - никого, книжек не укупишь - тоска! Одно лето со скуки, помнится, перерешал весь задачник Вентцель по теории вероятности.
Джил Элвгрен, 1969.
Во-во.
Вот такой точно у нас умывальник и был. Только такой банки не было. Наливали в него просто из ведра.
Воду набирали в колонке в конце переулка. Носили домой вёдрами, на коромысле. (А весь переулок, кстати, был из пяти домишек с одной стороны, пяти с другой.) А рядом с колонкой - впритык - была небольшая фанерная будка, в ней сидел человечек и наливал желающим пиво за 24 копейки кружка. А рядом было три или четыре круглых одноногих высоких столика, за ними стояли люди и это пиво - пили. А ещё они сидели тут ж, рядом в кустах на ящиках - и тоже пиво - пили. Ростов! Лето! Красота!
*
- Ты нам, Немиров, мозги не трепи - вёдра, пиво, кустики… Ты на главные вопрос отвечай: барышни как на картинке - у вас на Клеевом - были?
Были!
Бля буду, были!
В угловом доме напротив наискосок, Любка жила - как раз такая. Даже лучше. Чернобровая казачка, на артистку Чурсину похожая. Иногда - до замужества - даже забегала ко мне порою - покурить.
В 12 лет - уже была точно такая. У них возле дома тютина росла - мы, дети, нас человек семь было на переулке, на лето приезжали к бабкам-дедкам - эту тютину коллективно объедали.
А я не каждое лето в Ростове проводил.
И я эту Любку видело сначала совсем девчонкой - она старше меня на пару лет была - потом двенадцатилетней, потом пятнадцати, потом девятнадцати. А потом она замуж вышла и уехала.
Так что - - -
О!
О!
О!
О!
А за четыре года до того, кстати, произошло другое эпохальное событие: на Клеевой провели электричество. В 57-м году! А то жили при керосинке.
Спутник летал, а в Ростове-на-Дону, не в тайге! - люди жили без электричества.
Тогда это был хоть и город, и большой, и кругом стояли многоэтажные громады и кипела бурная и трудовая жизнь промышленного района, но наш Клеевой переулок почему-то не тронули, на нем осталось штук 15 мазанок с садиками, с травой, дощатыми сортирчиками, с керогазами и прочими дачными прелестями - и, кстати, все это до сих пор живо.
Лето 1972-го года, будучи третьеклассником, я проводил в Клеевом переулке у бабушки (покойной, Царствие ей небесное) по имени баба Катя.
И вот.
К одним из соседей бабы Кати вдруг приехала дочка - ну, ей уж было под пятьдесят - которая в войну была угнана в Германию, там вышла замуж за бельгийца, осталась на Западе - и вот, 30 лет спустя, защищенная бельгийским паспортом и общим смягчением жизни в СССР, решилась съездить на побывку на Родину.
Родственников повидать - итд.
Приехала она с мужем-бельгийцем.
Муж вполне свободно говорил по-русски - выучил ради жены.
Они, кстати, вообще общались исключительно по-русски - ни валлонского, ни фламандского, ни французского, ни прочего бельгийского жена осваивать не пожелала - вот какие есть женщины в русских переулках!
По вечерам - а темнеет в Ростове - юг - часов в восемь, сразу и мгновенно, как - - -, мы, пацаны Клеевого, жгли посреди переулка костер и вели беседы. (Переулок был не заасфальтирован - он и сейчас такой. Машины по нему никогда не ездили - он и кончается-то тупиком. Порою приезжал керосинщик - на телеге, запряженной ишаком.)
И вот бельгиец взял моду подсаживаться к нам, пацанам, к костру и вести среди нас антисоветскую агитацию - рассказывать о знаменитом велогонщике Эдди Мерксе, о футбольной команде "Андерлехт", о том, какие у него (уже не Мерксе, а у этого самого бельгийца) машины и сколько (три: его, жены и сына) ит.д. ит.п.
А чтобы мы легче поддавались на агитацию, бельгиец привез пацанам подарки - каждому пацану Клеевого был выдан пакет с жвачкой - большой пакет, ну такой, с которым сейчас все ходят - полиэтиленовый (или хлорвиниловый?) с ручками.
Доверху заполненный жвачкой всех сортов и разновидностей!
- Вот сколько ваш рабочий за час работы может купить такой жвачки? - соблазнял нас бельгиец. - А? А я, - он был квалифицированный рабочий, кажется, слесарь инструментальщик, - за час получаю как раз столько, чтобы купить как раз такой пакет.
Мы, конечно, во все это нисколько не верили - идеологическая диверсия, понимали мы, охмуряет, сейчас вербовать начнет, - но не спорили: возражать человеку, подарившему такой подарок - и просто так - мы не просили, и не ведали! - было, конечно, не по понятиям.
Так что повезло мне в отроческом возрасте, в самый разгар Советской Власти нажеваться этой жвачки до полной, скажем для рифмы, усрачки.
Что, возможно, если и не полностью уберегло меня в дальнейшем от юношеской болезни низкопоклонства перед заграницей ("джины" = "джинсы", "фирма" = все заграничное, то есть особо шикарное ит.д.), но значительно смягчило ее.
Так что спасибо бельгийцу.
***
Каникулы. Чрезвычайно скучно. Знакомых - никого, книжек не укупишь - тоска! Одно лето со скуки, помнится, перерешал весь задачник Вентцель по теории вероятности.
Джил Элвгрен, 1969.
Во-во.
Вот такой точно у нас умывальник и был. Только такой банки не было. Наливали в него просто из ведра.
Воду набирали в колонке в конце переулка. Носили домой вёдрами, на коромысле. (А весь переулок, кстати, был из пяти домишек с одной стороны, пяти с другой.) А рядом с колонкой - впритык - была небольшая фанерная будка, в ней сидел человечек и наливал желающим пиво за 24 копейки кружка. А рядом было три или четыре круглых одноногих высоких столика, за ними стояли люди и это пиво - пили. А ещё они сидели тут ж, рядом в кустах на ящиках - и тоже пиво - пили. Ростов! Лето! Красота!
*
- Ты нам, Немиров, мозги не трепи - вёдра, пиво, кустики… Ты на главные вопрос отвечай: барышни как на картинке - у вас на Клеевом - были?
Были!
Бля буду, были!
В угловом доме напротив наискосок, Любка жила - как раз такая. Даже лучше. Чернобровая казачка, на артистку Чурсину похожая. Иногда - до замужества - даже забегала ко мне порою - покурить.
В 12 лет - уже была точно такая. У них возле дома тютина росла - мы, дети, нас человек семь было на переулке, на лето приезжали к бабкам-дедкам - эту тютину коллективно объедали.
А я не каждое лето в Ростове проводил.
И я эту Любку видело сначала совсем девчонкой - она старше меня на пару лет была - потом двенадцатилетней, потом пятнадцати, потом девятнадцати. А потом она замуж вышла и уехала.
Так что - - -
О!
О!
О!
О!