Пророк из Ростова, и его петушок Борейка
Эдуарда Владимировича Кулигина хорошо помнят многие ростовчане. Целыми днями, невзирая на погоду и время года, он стоял на улице Энгельса (которая стала Большой Садовой) возле входа в областной музей краеведения, возле планшета, на котором были разложены его книги - поэтические сборники "Пророк" и "Камертон", а также брошюрка с проектом закона о статусе русских черноземов. Продажа этих книг являлась практически единственным источником доходов Эдуарда Владимировича.
Рядом с Кулигиным все время был петушок по имени Борейка, который бродил вокруг лотка, а то и сиживал на плече хозяина. Борейка проявлял воистину собачью преданность, опровергая бытующее мнение о том, что куры - существа глупые.
Ростовчане воспринимали Кулигина как городского чудака, чему немало способствовали и его внешний вид: старомодный костюм, шляпа и окладистая борода, и ручной петушок, ни на шаг не отходивший от хозяина. Защита российских черноземов, мероприятие само по себе благое, все-таки не находило прямых откликов в душах подавляющей части ростовчан, и большинство прохожих просто проходили мимо Кулигина, лишь бросив любопытный взгляд на колоритную фигуру у ограды музея. Таким он и остался навеки в истории нашего города...
ОТКУДА БОЛЬ ЗА ЧЕРНОЗЕМЫ?
Отец Эдуарда Кулигина в свое время был известным в Ростове коллекционером антиквариата. Сам Эдуард Владимирович предпочел стать санитарным врачом. Училище он, однако, не кончил. Говорят, что сказался характер: уже с юности он имел на все свою собственную точку зрения, которую с горячностью отстаивал, невзирая на чины и звания оппонентов. С незаконченным средним образованием он пошел в матросы. На различных судах поплавал по всему миру. И в Средиземноморье побывал, и в Атлантике...
Сойдя на берег, устроился разнорабочим в областной музей краеведения. Работа творческая: оформление выставок. То витрину застеклить, то стенд обклеить, то экспонаты переставить с места на место. Хотя платили сущие копейки, Кулигина эта работа устраивала, поскольку не мешала заниматься главным делом его жизни - защитой черноземов.
Почему именно черноземы заинтересовали Кулигина, который значительную часть своей жизни провел в скитаниях по морям и океанам? Его знакомые объясняют так: у Эдуарда Владимировича было хотя и незаконченное, но все же медицинское образование. Кулигина беспокоило здоровье человечества во всех его аспектах: физическом, психическом, экологическом. А чернозем - это и среда обитания человека, и та пища, которую он потребляет. Недаром в годы оккупации Украины, Дона и Кубани немцы вывозили отсюда вагонами в Германию плодородные слои почвы. Недаром сейчас владельцы "крутых" дач покупают чернозем для своих садовых участков.
Знакомые Кулигина говорят, что он во многом опережал свое время. И созданное им общество защиты русских черноземов было одной из первых организаций экологического толка на Дону.
ДИРИЖАБЛИ НА ВСПАШКУ ПОЛЕЙ!
Идеи Кулигина одним из первых воспринял и поддержал ростовский писатель Гавриил Семенович Колесников, автор книг "Северные рассказы", "Поклонитесь колымскому солнцу", "Судьба степного орла". Человек нелегкой судьбы, репрессированный в 30-х годах и 17 лет отбывший в сталинских лагерях, Гавриил Семенович, тем не менее, писал пронзительные по своей искренности книги о природе, о необходимости бережного к ней отношения со стороны человека. Колесников и Кулигин составили ядро той группы по разработке проекта закона о статусе русских черноземов, к которой затем присоединились сотрудник музея краеведения Евгений Лавриненко и журналист Евгения Водолазская.
Законотворчество, вообще-то, дело скучное. Но вот проект закона о статусе русских черноземов, разработанный Кулигиным и его соратниками, читаешь с интересом. Здесь явно чувствуется влияние идей Томаса Мора, перемешанное с творчеством Жюля Верна. Чего стоит, например, декларативное заявление о необходимости введения дирижаблей для обработки почв, поскольку трактора и комбайны их обеспложивают! Или предложение сделать в перспективе уголовно наказуемой плужно-отвальную обработку почв - по той же самой причине. Или трогательная забота (на законодательном уровне!) о создании достаточного числа навозохранилищ и обеспечении их инвентарем.
С другой стороны, в проекте закона содержится ряд положений, которые с каждым годом становятся для нас все актуальнее. Например, Кулигин выступал резко против строительства Волгодонской АЭС, утверждая, что атомные электростанции в черноземных зонах "навечно отторгают ценнейшие земли, сильно уменьшают экологическую емкость черноземов".
Кулигин предлагал создать народный парламент по земле и запретить ее куплю-продажу. Наконец, он панировал создать общественную партию "ЕДИНСТВО", название которой расшифровывал как "Единение Духа Искусством Научного Становления Творчества, Возвышающего Общество".
"Пробивать" закон о статусе русских черноземов Кулигин вместе с членами своего общества принялся еще с середины 90-х годов. У активистки общества, журналистки Евгении Водолазской хранится целая папка переписки общества с несколькими комитетами Государственной Думы разных созывов. Госдумцы отвечали стереотипно: да, закон понравился, только вот примите сначала его на местном уровне, и если он начнет "работать", будем принимать на уровне всероссийском. В Законодательном собрании Ростовской области тоже ознакомились с проектом закона, и попросили предоставить дополнительные данные. В общем, все спустили на тормозах.
СТИХИ ДАМАМ - И БОРЕЙКЕ
Одной из часто повторяемых фраз Эдуарда Владимировича, особенно в старшем возрасте, была - "меня держат книги". А книги держали его не только в переносном смысле. Зарабатывал Кулигин мало, и жил очень бедно в коммунальной квартире на улице имени 20-летия Октября (поселок Орджоникидзе). Он не мог позволить себе купить новую кровать, и когда у той отвалилась ножка, то стал подкладывать вместо нее тираж своей поэтической книги "Камертон". Так что Кулигина в прямом смысле держали книги!
В доме оставались ценные предметы антиквариата из коллекции его отца - картины, книги, бюсты. Кулигин постепенно продавал их по хорошей цене: в антиквариате он знал толк. Но деньги эти тратил исключительно на нужды созданного им общества защиты русских черноземов, и на издание своих книг. При жизни он издал две: "Камертон" и "Пророк", и подготовил к печати еще одну, под названием "Орфей", посвященную А.С. Пушкину. Ее издать он не успел.
Кулигин жил вдвоем с матерью, а после ее смерти один. Он так и не женился, и не завел детей, хотя у него однажды был роман по линии деятельности общества - с женщиной из Ростовской области, которая приехала в Ростов искать управы на местное начальство, разоряющее заповедник. Но они в конце концов расстались. Своей женщины Эдуард Владимирович так и не нашел, хотя в его стихах много посвящений загадочным Л.Н., О.Л., И.В. и другим представительницам прекрасного пола.
"Я петушков люблю и кур" - признавался Кулигин в одном из своих стихотворений. Наверное, единственным верным другом был ему петушок по имени Борейка, с которым Эдуард Владимирович днями стоял возле музея краеведения. Петух жил в его доме на правах члена семьи. Ему Кулигин посвятил целый цикл стихотворений. Вот одно из них:
Живет Борейка петушок,
От кур он выше на вершок,
Кричит подряд раз двадцать пять,
Чтобы слышен был "наказ" - вставать!
Проснутся все, кто спит подолгу,
Природе служит он и Долгу.
Любитель курочек топтать,
Чтоб им же должное воздать...
Любя природу и животных, Кулигин был убежденным вегетарианцем и с юности не употреблял в пищу мяса. Даже два десятка курочек он завел во дворе не для еды или продажи, а так, для компании своему петушку. Эдуард Владимирович, основным доходом которого была продажа книг (мизерная пенсия была даже не в счет) порой сам голодал, но с едой для животных у него все было в порядке: в доме хранились мешки с пшеницей для кур, коробки с кормом для трех котов.
Смерть Борейки была настоящим ударом для Эдуарда Владимировича. Началось с того, что петушок сломал себе лапу. Кулигин лечил его, как мог. Наложил шину. Борейка вроде бы пошел на поправку, но потом все же издох. Для Кулигина это означало смерть друга.
И БОРОДА - КАК У ЛЕОНАРДО
Эдуард Владимирович как пример для подражания избрал себе жизнь гениального итальянца Леонардо да Винчи. Он и бороду отрастил "а ля Леонардо", и распорядок дня построил такой же: четыре часа сна, чтобы больше времени уделять работе, да и старался быть таким же разносторонним в своей деятельности.
Кулигин был неплохим художником: у него много пейзажей с видами российского Черноземья, живописных местечек Кавказа, а также картины на морскую тему (например "Весна в Атлантике"). Он с успехом участвовал в первых двух областных выставках самодеятельных художников.
Эдуард Владимирович написал сотни стихотворений, в которых старался выразить не только свои чувства, но и свое видение мира, философию. Вот его стихи из сборника "Пророк":
Где слышен зов ритмичных слов от Бога,
Туда мой разум-свет стремится весь
И это есть та самая дорога,
Когда могу сказать, что счастье здесь!
Недостаток образования Кулигин восполнял тем, что много читал. Он был настоящим самоучкой. Последние годы жизни он посвятил математике - высчитывал Численные Элементы Вселенной, беря за основу такие константы как средние радиусы и массы космических тел, скрытые радиусы пирамиды и человека. Кулигин вывел в итоге формулу, по которой, как он считал, "строятся вещи по образцу вещей Вселенной".
СМЕРТЬ ОДИНОКОГО ПРОРОКА
Эдуард Владимирович знал, что он неизлечимо болен. У него было раковое заболевание. После курса, пройденного в онкологическом институте, его отпустили домой - умирать.
Последние месяцы жизни он почти не выходил из дома, с трудом передвигался по комнате. Еду ему привозили домой соратники по обществу защиты русских черноземов, не бросившие своего председателя до конца - это Евгений Лавриненко и Евгения Водолазская.
Несмотря ни на что, Кулигин был в хорошем расположении духа. День и ночь работал над своей последней книгой "Орфей", старался сделать как можно больше на этой земле перед своим уходом в вечность.
Эдуард Владимирович умер за работой. Когда сотрудник музея Евгений Лавриненко пришел навестить Кулигина (у него был ключ от его квартиры), то застал хозяина мертвым. Смерть застала Эдуарда Владимировича в кресле за письменным столом. Он читал книгу и делал пометки в рабочей тетради. Ему было 65 лет.
Ходили слухи, что у Кулигина остались немалые деньги - порядка двух тысяч долларов, вырученных от продажи антиквариата. На самом деле у него не осталось ни копейки. Все богатство - это три кота и два десятка кур. Коты отправились искать других хозяев. Курочек, после долгих колебаний, все же решились использовать по прямому назначению - на поминки по хозяину.
Тело Кулигина пролежало в морге девять дней. Он завещал захоронить себя в могиле матери, а подзахоронение в могилах родственников - платная услуга. Деньги собирали те же Лавриненко и Водолазская по всем, кто знал Кулигина. Давали по сто, пятьдесят, а то и по тридцать рублей.
На похороны пришло всего три человека. Могильщики-землекопы, которые тоже помнили городского чудака, стоявшего у музея краеведения, помогли подтащить гроб с телом Кулигина по глубокому снегу к могиле матери. Гражданская панихида была недолгой...
Его дело продолжает жить в сердцах немногих, но верных стороннииков. Члены общества защиты русских черноземов (около 30 человек) планируют издать Рукопись последней книги Кулигина "Орфей".
Эдуарда Владимировича наверное многие считали обычным городским сумасшедшим. Но он искренне желал всем добра и счастья. И был очень одинок...
(Фото Э. Кулигина из архива Е. Водолазской)