Only cars and trashcans and sunheat
Мой май оказался полным, а июнь - пустым. Вроде как и говорить не о чем. Жизнь? Ну, жизнь. Идет.
Каждый вечер, когда нет ливня, мы идем гулять в парк. Кормим алых рыбок и наблюдаем китаянок, бегающих с колясками (коляски специальные, трехколесные). И каждый вечер я дисциплинированно забываю взять с собой фотоаппарат - вот как отключили мне тот отдел мозга, что отвечает за фотографирование на природе. Поэтому то, что проделывает небо, мне приходится запоминать исключительно глазами. Роланд Барт, правда, утверждает, что фотоаппаратом мы не запоминаем, а забываем - что ж, с этим мои глаза справятся, это точно. Сегодня были огромные облака. А до этого как-то раз я облака приняла за горы - а что, именно так выглядит пейзаж моего детства, а моей рассеянности пожалуй хватило бы не заметить, что у нас здесь горы видны на горизонте. Но нет, все же облака, очень и очень синие. О закатах я даже говорить не решаюсь. А потом, в сумерках, появляются светлячки - по-моему, этим летом их здесь больше чем людей, а до этого я их тоже никогда не замечала.
Дни в июне жаркие и длинные. И ничего не успеваешь. Разве что разобраться с сотней-другой страниц словаря, выудить новые варианты поведения глаголов - такой объем работы должен бы занять полчаса, но занимает три. Потом вдруг наступает отчаяние. Потом вечер, и можно отложить словари, прогуляться и выпить. И посмеяться. Вообще-то ужасно, давно я уже не была так несчастлива. И в то же время понимаю, что настолько спокойно и неторопливо мне, может, тоже не будет уже никогда. Но очень уж душно, очень уж тесно. Впрочем, и это пройдет, говорю себе я.
Успеет ли пешеход перейти дорогу? Такой нелепый маленький пешеход.
Каждый вечер, когда нет ливня, мы идем гулять в парк. Кормим алых рыбок и наблюдаем китаянок, бегающих с колясками (коляски специальные, трехколесные). И каждый вечер я дисциплинированно забываю взять с собой фотоаппарат - вот как отключили мне тот отдел мозга, что отвечает за фотографирование на природе. Поэтому то, что проделывает небо, мне приходится запоминать исключительно глазами. Роланд Барт, правда, утверждает, что фотоаппаратом мы не запоминаем, а забываем - что ж, с этим мои глаза справятся, это точно. Сегодня были огромные облака. А до этого как-то раз я облака приняла за горы - а что, именно так выглядит пейзаж моего детства, а моей рассеянности пожалуй хватило бы не заметить, что у нас здесь горы видны на горизонте. Но нет, все же облака, очень и очень синие. О закатах я даже говорить не решаюсь. А потом, в сумерках, появляются светлячки - по-моему, этим летом их здесь больше чем людей, а до этого я их тоже никогда не замечала.
Дни в июне жаркие и длинные. И ничего не успеваешь. Разве что разобраться с сотней-другой страниц словаря, выудить новые варианты поведения глаголов - такой объем работы должен бы занять полчаса, но занимает три. Потом вдруг наступает отчаяние. Потом вечер, и можно отложить словари, прогуляться и выпить. И посмеяться. Вообще-то ужасно, давно я уже не была так несчастлива. И в то же время понимаю, что настолько спокойно и неторопливо мне, может, тоже не будет уже никогда. Но очень уж душно, очень уж тесно. Впрочем, и это пройдет, говорю себе я.
Успеет ли пешеход перейти дорогу? Такой нелепый маленький пешеход.