БЕЗЫСХОД
Ещё один день подходил к концу - похожий на все предыдущие дни долгого и изматывающего путешествия, и в то же время этот день должен стать важнейшим для всего избранного народа. Прижав к груди бесценный груз, Моисей уверенной поступью шёл вниз по склону. Три тяжёлых и удивительных дня на вершине горы были позади, и теперь вождь богоизбранного народа спешил вниз, дабы донести пастве...
"Что за наваждение?!"
В долине в свете разожжённых костров блестела некая фигура - и с первого взгляда бывшему соплеменнику язычников стало понятно, что означает внушительная толпа, заполонившая всё пространство вокруг костров.
Едва сдерживая подступающий гнев, пророк спустился к подножию и, подхватив известняковые плиты поудобнее, рысью кинулся к центру толпы. Люди, хоть и давали ему проход, тем не менее старались не отрывать взгляд от человечка в зелёном, который о чём-то без удержу тараторил. Разгорячённый Моисей не успевал разобрать ни слова, пока наконец не подбежал вплотную к капищу.
Как оказалось, человеком в зелёном халате был Аарон по прозвищу Голобородый, который и направил энергию толпы в нужное русло.
- Мы внемлем тебе, Голобородый!
- Я, слуга народа Израилева, должен сообщить, о мудрый народ мой. Я иду на алтарь, чтобы испросить у вышних сил всего, что вам требуется.
Алтарь, правда, вышел довольно уловный, зато телец удался на славу. Между рогов был начерчен жирный плюс. На огузке красовались надпись "Все мы пророки" и имя ваятеля: "Бен-Колаия". При взгляде на идола невольно закрадывалась мысль, что заготовки для него изготавливались загодя.
- Сколько брёвен вы уже подкинули? Семьдесят три? Думаю, достаточно. Братия и сестры, довольно жить по-старому: новая вера способна объединить всех, и стар, и млад сумеют достичь Царствия Небесного!
Он окинул возбуждённым взглядом сторонников, а затем принялся подпрыгивать, пытаясь оценить оказанный на население эффект.
- Я заглянул в его глаза и увидел там желание!.. - Аарон на секунду запнулся, заметив приближение Моисея, но, подпихиваемый сзади каким-то пухляшом, взобрался на возвышение и продолжил: - Нас разъединяют, отделяя тех, кого называют неугодными, а мы должны снова все объединиться! Я готов на колени стать перед тельцом ради этого!
На колени он, правда, не встал, вместо этого став за спинами самых крепких парней: вместе с Моисеем на него надвигались гурьбой иудеи более старшего возраста, которым скороспелый жрец был явно не по нраву.
- Ты что здесь устроил?! Ведь это же просто египетский Апис, ты даже ничего нового не придумал!
- Мне пришлось устроить Великое Быковництво на все наши сбережения, чтобы новое первосвященничество...
- Я тебе щас башку скрижалями проломлю, сука первосвященная!
- Только без рук! Давай лучше спустимся в котлован и пообщаемся на отдалении от остальных.
Моисей на мгновение присмотрелся к взглядам сначала отступников перед собой, а затем и праведников позади.
- Котлован так котлован.
Битый час Моисей перечислял все постулаты учения и превратность всего, что утверждал Аарон - а тот лишь ехидно смотрел и накапливал желчь. Толпа с любопытством сверлила взглядами обоих - и, наконец, дождалась того, что жаждала услышать. Водопадом зелёная фигурка без устали изливала обвинения: "почему мы до сих пор не в Эрэц-Исраэле? Почему Египет до сих пор не сокрушён? Почему никто не понёс ответственности за дни голода и жажды? Почему до сих пор Красное море не расступилось вдоль, чтобы мы могли пройти остаток пути в прохладе? Почему ты не рассказываешь, как у тебя складывались с фараоном отношения в прошлом? Почему до сих пор не превращён в змея твой посох, когда наши обувщики нуждаются в коже? Почему ты три дня отдыхал на горе, когда всем остальным было запрещено туда подниматься?..."
Моисей, подхватывая выскальзывающие скрижали, опустился коленями на землю. Увидев это оппонент с криком: "Я сам в любой момент готов стать на колени!" - долбанул коленными чашечками о суглинок и, сцепив зубы, продолжил распекать Моисея. Тот только плюнул и, поднявшись, зашагал прочь. А разгорячённый Аарон принялся чертить на радостях огромную надпись "Земля Обетованная", впопыхах пропустив букву "м".
- Верьте мне: мы гораздо быстрее окажемся в ЕврееСоюзе, если омолодим состав нашего духовенства!
- Сделаем вместе! Сделаем вместе! - принялась скандировать толпа, пока поток приверженцев прежней веры удалялся в предгорье.
Как заметил краем глаза Моисей, одна ватага держалась поодаль нового «бога»: то были немногочисленные меченосцы Израиля с их предводителем Агасфером. Делая вид, что просто уходит прочь, пророк понемногу поворачивал к ним, увлекая за собой тех, кто не ослушался его заветов.
Поравнявшись с Агасфером, Моисей оглянулся и уверенно произнёс:
- Всё-таки четверть ещё верны истине...
- Четверть побрезговали поклоняться идолу - это единственное, что их объединяет.
Моисей запахнул свою фиолетовую накидку и глянул вдаль.
- А ведь нам надо продолжать путь...
- ...чтобы ещё десятилетиями видеть одно и то же, да вдобавок слышать одни и те же рассказы про «уже скоро, вон там, прямо на горизонте...» Вот большинство и заслушалось, что вещает твой зелёный братец: у него сочинять тоже вполне получается.
- Он же просто вопиющий в пустыне, его потуги не приносят ничего. К моим мольбам Всевышний снисходил, даровав нам пищу по нуждам нашим...
- А ничего что эта манна была в точности как слежавшаяся мука? А ничего, что мы её подобрали возле разрушенных амбаров в египетских владениях? А ничего, что это произошло сразу после бури, пронесшейся над этими амбарами? А когда она закончилась, простонародье, которое тебя наслушалось...
- Слушай, ты меня не приплетай!
- Нет, не отворачивайся! - они, недолго думая, совершили набег на следующие амбары. В полной уверенности, что им это даровал Бог. С тех пор у наших и повелось - чаще мечтать не о том, чего могли бы достичь собственным трудом, а о том, что можно бесплатно раздобыть у Египта.
- Это уже неважно, дни Египта сочтены, скоро он распадётся и канет в небытие. Кары небесные, которые были обрушены на них Создателем после моих молитв...
- Страна, которая подверглась бы десяти карам подряд, не была бы способна кинуть нам вдогонку такую тучу боевых колесниц. Ну сколько можно? Любое обсуждение нашего пути тобой, Моисей, сводится к одному: домыслам о том, что должно было случиться, если бы мы не подчинялись беспрекословно тебе, а также какое нас ждёт благоденствие когда-нибудь в будущем, коли мы всё так же покорно будем брести следом. Удобный подход, как ни крути... Если какой предводитель схватится с противником в битве - тут всё становится очевидно: или умело воюешь и в итоге побеждаешь, или бездарь и проигрыш тебе обеспечен. А когда без конца отступаешь - тогда действительно оказывается, что все выжили благодаря молитвам пророка, что мы можем идти дальше благодаря молитвам пророка и что мечтать о Земле Обетованной простонародье может именно благодаря молитвам пророка. Можешь называть всё происходившее чудесным спасением - но со стороны это выглядит так, будто нам выбороть собственную свободу хочется не более, чем фараону - лишить нас этой свободы. Вспомни хотя бы гиксосов: как они славно били превосходящие силы египетской армии - да, их в итоге одолели, но они таки заставили себя уважать. А мы? Кроме "мендесских соглашений", которые фараон и не думал соблюдать, народу под твоим управлением никакими достижениями похвастать не светит.
- Да ведь нам действительно не удалось бы совершить исход иначе чем Провидением...
- Во-первых, с чего ты взял, что мы уже вышли окончательно из Египта?
- Так а что это? Или ты здесь видишь египетские города?
- Я знаю, чего мы здесь не видим: других народов. Раньше все эти обширные земли были захвачены фараонами, так что все местности, где не утвердилась крепкая независимая власть, по-прежнему египтянами воспринимаются как египетские.
Со стороны капища слышался рокот ликования. Вскоре оттуда прибежал юный пращник.
- Что там за галдёжь?
- Голобородый назначает новое духовенство. В первую очередь святостью наделили тех, кто помогал изготавливать тельца.
Моисей тяжко вздохнул:
- И это в сей знаменательный день, в коий десница Господня снизошла начертать законы оные!..
- Ты меньше трясись, зубило из кармана выпадет.
Моисей осёкшись, пронзил взглядом Агасфера, после чего отвернулся к закату. Сглотнув подступивший комок, он пробурчал вполголоса:
- Зубило... Какие мы наблюдательные ишь ты!.. А что, вы все думаете, что Всевышний вот так по щелчку к смертному является и за него всё выполняет, что тому в жизни уготовано?
- Кстати, писать и мы, старшина народа, умеем - но, по невероятному совпадению, ни один из книжных людей не объявил себя пророком и, тем более, не издаёт таких законов, которые оправдывал бы голосом свыше. Из года в год топчем мы пустыню - хотя каждый мальчишка знает, где находится морской берег, и как мы можем кратчайшим путём пройти к вожделенным землям по плодородным равнинам. А не идём мы туда просто потому, что придётся столкнуться с египетскими гарнизонами. И каждый раз, когда возникает необходимость вступить в бой за нашу свободу и безопасность - ты объявляешь, что мудрость и проницательность подсказывают о необходимости отступления. Может, египтяне и глупее, но им их соображалка подсказывает совсем иное.
Позади слышался нарастающий гул недовольства. Оказалось, это сторонники Моисея на все лады принялись до хрипоты проклинать соплеменников.
- Ну что, может скажешь им утихомириться? Что там в твоих заповедях, на этот счёт ничего не сказано? Лично я бы на месте египетского военачальника о таком гармыдере мог только мечтать...
- Ничего, наш народ за считанные дни опомнится, перекуёт тельца обратно - он умнее, я знаю...
- Ну да, наш народ то, наш народ сё - а веками в рабстве что, какой-то другой народ торчал? Египтяне сидят на Ниле, богатеют за счёт его разливов, считают себя центром мироздания и развиваться не собираются. Народы Плодородного Полумесяца вырвались из-под его власти, сами нарыли себе каналы и теперь своим старанием богатеют. А мы тридцать лет слушаем живописания насчёт того, как переплюнем египтян - и тридцать лет бродим по пустыне.
- Пустыня послужила всем уроком и воспитывала простой люд. Я все эти годы получал знамение о том, куда нам...
- А я тебе напомню о других знамениях - о тех, которые нам посылали отряды фараоновой гвардии каждый раз, когда мы достигали плодородных мест. Мы до сих пор уцелели как народ, но фараон контролирует всё, что хочет - и, по большому счёту, он до сих пор не угнал нас обратно в рабство лишь потому, что это потребует привлечения непомерного воинства. Пентин не дурак - ты ведь с ним знаком - он для того и сделал вид, что мы ему безразличны, когда его страна была слаба, чтобы снова взяться за нас, когда он убедился в своих силах.
- Господу виднее, зачем для сохранения нашего народа он выбрал именно пустыню.
- Ну да, а тем временем часть втихаря уже вернулась к египтянам, а часть отправилась в неведомые страны. Может, их Господь именно таким образом и сохраняет?
- Не богохульствуй! Нам суждено сохранить праведное учение, и для этого нам следует победить...
- Ты хоть понимаешь, что тельца сделали из золота? Золота, чёрт возьми, ты меня слышишь?! Девяносто пять талантов!
- Чего разорался? Ну да, не поскупились...
- А как мы от фараона через Синай драпали, забыл? Наши бойцы тогда во всю глотку кричали: вон за бугром исмаильтяне, у которых кузницы - давайте соберём всё наше золото и купим оружие. И что - много мы собрали? Да что там: много мы собрали тех, кто был готов принять бой?!
- О голова моя седая! Ты думаешь, мне не горько? Ты же слышал, сколько я их вразумлял на всём протяжении пути.
- Тридцать лет люди слышат, что их ведёт Всевышний - и тридцать лет видят, как ведут их люди из колена Иудиного, поучают, порицают почём зря, а при этом сытнее едят, лучше одеваются и искренне считают, что их целеустремлённостью должны заражаться все прочие.
- Разрази тебя гром - учение, которое мы несём, единственно способное даровать всем спасение!
- Мне лично из плодов твоего учения запомнилось только водружение медного змия. Того, который спас пришедших к нему от ядовитых змей - как будто недостаточно было просто в очередной раз переменить место. Единственный раз он тебе пригодился - и вот мы год за годом должны, помимо прочих тягот, носиться с ним и верить, что он необходим, а ведь это совершенно несуразный идол! На нём даже осталась надпись кузнеца насчёт колеблющихся в вере: "Мусор, а не люди" - и подпись: Аввакум.
- Кстати, где змий?
- Рядом с новым "пророком" стоит, естественно. А если толку от него не будет - нового смастерят.
Моисей с горечью посмотрел на молодёжь вдалеке, которая где-то раздобыла зелёные тряпки и теперь вышагивала, отчаянно размахивая ими.
- А я столько лет нёс им слово истины...
- Ты их годами поучал: при любой опасности главное - молиться. И плевать было, много ли у нас воинов, оружия, высок ли боевой дух и есть ли военачальники - все по твоему мановению должны были бухаться на колени и возносить молитвы, подражая тебе! Так какого итога можно было ожидать, кроме того, что они станут молиться так, как им проще и тому, кому понятнее?!
- Всё, хватит. Оставьте меня, раз вы такие умные - мне больше пользы будет с кустом беседовать, даже не горящим, а обычным!
- Потому что ты сейчас думаешь об одном: что даже мы отвернулись от тебя. Но на самом деле мы верны служению нашему народу и думаем сейчас лишь о том, чтобы остальных удалось объединить вокруг нашей цели. А если не подойти к этому с умом, будет до бесконечности то же самое: толпа на распутье в плену тлетворных мечтаний.
Моисей только отвернулся и сел на ближайший валун.
- Продолжу пока своё пяти-презие... то есть, Пятикнижие. Уже готово Бытие, Левит, Числа (с пометкой "25"), Второзаконодавство - осталось дописать Исход.
- Ты по-прежнему в полной уверенности, что твои записи к окончанию пути сохранятся?
- Естественно, сохранятся! Причём только мои.
- И кто их будет беречь?
- Да тот же Аарон в первую очередь.
- Гхм... Да, твою проницательность мы таки недооценили. Как ни крути, всё же братья.
Моисей, успокоившись, погрузился в начертание священных текстов, лишь иногда произнося нечто вроде: "соглашение из пылевого столба", "договорённость из огненного столба", "четырёхсторонние молнии".
- Вот тебе пророчество от меня, Моисей: за нашей спиной будут возникать египтяне и гнать нас в пустыню каждый раз, пока мы будем подставлять им спины, - Агасфер оглянулся на закат и привычно пошёл искать возвышение для наблюдения за окрестностями.
- Правильно ли я понимаю, - спросил Иисус, юноша из раввинского рода, - что в дальнейшем нас ждёт разрушение тельца, всеобщее покаяние народа, возвращение тебя на должность предводителя, а Аарона снова на второстепенную роль - и на этом всё?
- Наберись терпения, и доживёшь до времён, когда можно будет заявить: «на этом всё». На этом - конец привала, а топать ещё ой как долго! Все в руце Божей, даже те, кто пытаются выскользнуть.
- Однако мне представляется, что на происходящее нужно смотреть иначе: на то Создатель и даровал нам разум, чтобы мы могли понимать, что и пророк может заблуждаться, и большинство может ошибиться, и общее впечатление может быть превратным. А наибольшую признательность Господу мы можем выразить именно через свою мудрость и внимательность.
- Наивен ты, Иисус, ей-Яхве, как ребёнок наивен, - бросил Моисей, и даже записал себе в памятку: "Иисус Навин", по расторопности пропустив букву. - В чём я уверен, так это в том, что такой Иисус, не от мира сего, никогда не сможет увлечь за собой наш народ. Эй, пращник, подойди сюда. Я так понял, мой доверчивый народ любит, когда всё важное на виду и на возвышении, поэтому бери скрижали и поднимайся по этому склону. Пусть дураки вопят перед языческими образинами, захлёбываясь ложью - моё слово будет тихим, но оно будет направлено к каждому сердцу. Давай, давай, подтягивайся к тому выступу и примости их там. Грамотные будут читать это вслух, остальные услышат, потом задумаются, и по прошествии дней каждый впитает истины сии, чтобы из поколения в поколение наши... СКОТИНА КРИВОЛАПАЯ!!!
- Я, конечно, понимаю, что на вершине Синая металлов нет, - отвечал пращник, уворачиваясь от полетевших в него камней, - но со стороны Яхве было бы предусмотрительнее изготовить скрижали из бронзы...
На горе у обрыва в темноте стоял Агасфер, вдали от шума и сутолоки обоих частей разделившегося лагеря. Его волновало лишь, что там скрыто за горизонтом. То ли ещё будет? Лишь ещё один день, лишь ещё один привал, лишь одна веха на этом бесконечном пути, который большинству всё равно не судилось пройти до конца. И даже теперь нельзя было пребывать в полной уверенности, что их бедствия более не повторятся. Безусловно, и сейчас Пентин, во время ежегодного празднества восходящий на уступчатую пирамиду и самодовольно созерцающий мириады египетского воинства (согнанного из Ливии, Нубии, Эфиопии), боевые колесницы и шеренги лучников, продолжает вынашивать планы того, как снова загонит народ Израилев под свою власть. Агасфер привычно сжал рукоять меча. "Божественное вмешательство? Как по мне главным таким вмешательством является уже то, что мы могли бы сейчас и дальше быть верными подданными фараона, поклоняться навозным жукам и восхищаться исполинскими нагромождениями известняка - а вот гляди ж ты: вспомнили, что мы изначально были созданы свободными".
