Старое на службе современности
За что я люблю использовать поисковики, так это за их умение иногда находить что-нибудь такое, от чего появляется основательно подзабытое чувство не вполне очевидного понимания, как тебе следует реагировать на свою находку. Картинка попалась мне на глаза, когда я пытался найти давешний диптих про темноту в более хорошом разрешение, нежели то, в котором его пришлось показывать. С обнаружением диптиха, как понимаете, ничего не получилось, а вот экскурсия в мир традиционной дальневосточной эротической картинки сложилась более удачно и познавательно.
Подробности происхождения, наверное, пересказывать особого смысла нет - и без того, всем заинтересованным хорошо известно, что японские картинки в жанре 春画 - сюнга - "весенние картинки", происходят от китайских картинок в жанре 春宮圖 - чуньгун ту - "картинки из жизни Дворца наследного принца (Весеннего дворца)". Жизнь же китайских наследных принцев была богата на обучение всяческим премудростям, среди которых сексуальное образование занимало далеко не последнее место. Я так понимаю, что изначально "дворцовые картинки" были иллюстрациями к китайским переводам "Камасутры" и учебникам, написанным уже китайскими учёными мужами, но на основе индийского первоисточника. Ну а далее все, как обычно, пошло-поехало разбредаться по разным классам, сословиям и странам, постепенно приобретая всё более декоративный смысл. Короче, ничего нового :)))
Ни японские "весенние", ни китайские "дворцовые" картинки тайной за семью печатями не являются, японцы и китайцы их от иностранцев не прячут (хотя и не выставляют демонстративно напоказ), так что в том, что за последние пару-тройку дней мне довелось перекопать несколько увесистых виртуальных стопок с картинками нет ни подвига, ни достижения. Иное дело, когда посреди привычных картинок с воображаемыми сценками из отдаленного прошлого вдруг появляется нечто принадлежащее временам не столь отдаленным. Когда я эту картинку увидел, то, естественно, не отказал себе в удовольствии поострить на тему "иллюстрация китайского восприятия советского гимна "Любовь, комсомол и весна".
Шутки шутками, но на этой картинке у меня толком не получилось даже собственное мнение сформировать, что уж там говорить о понимании того, как надо правильно воспринимать ее. Что-то похожее, но нарисованное у нас несло бы в себе ярко-выраженную негативную окраску, ибо в отечественной мифологии герои идеологических эпосов обычно ткутся из высоких материй, и те человеческие проявления, которые в нашей стороне света почитаются за "низменные", им, как правило, чужды.
На Дальнем Востоке к нашему "низменному" отношение иное, так что спешить с занесением картинки в разряд скабрезных явно ни к чему. Тем более что, ежели мысленно переодеть (точнее, перераздеть) нашу парочку и наполнить ее окружающий мир антуражем того самого прошлого, которое более отдаленное, то получается нормальная дальневосточная эротическая классика. Это вам не страсти-мордасти, кипящие в современной жанровой манге у соседей Поднебесной, а картинка с обычными плотскими радостями в стиле "мальчик девочку любил". Традиционно, и я бы даже сказал, что консервативно :)))
.jpg)
Наша картинка подписана знаками 春风杨柳万千条, оглашать чтение которых я не рискну, так как китайского не знаю совсем, но прочитать которые можно как "Весенний ветер в пышной листве тополя и ивы". Судя по тому, что эта строчка только в современном китайском написании встречается в каллиграфических работах и является названием для картин, вроде той, что показана выше, это должна быть строчка из современной китайской классики. У человека, знающего китайский, нахождение первоисточника наверняка заняло бы пару мгновений, но у безграмотного меня поиск отнял какое-то время. Результат оказался несколько неожиданным, потому что это строчка из поэмы самого Мао Цзэдуна. Если вы не знали, то великий вождь китайского народа Мао, как и все просвещенные властители Поднебесной, бывшие до него (а равно и те, кто был и будет после него), тоже слагал стихи.
В нашем случае пикантность ситуации заключается в том, что сочетание китайских знаков 春风 - чуньфэн , помимо "весеннего ветра", имеет также значение "половой акт", и именно вот эту двусмысленность в совершенно здоровом, изящном и аристократичном ключе обыграл наш пока еще неизвестный художник. Мао, естественно, ничего подобного в своей поэме не подразумевал, двойной смысл за него художник придумал. С учетом же того обстоятельства, что в более старой, нежели поэзия Мао, китайской классике знак 柳 - лю - ива, можно употреблять в смысле синонима нашему словосочетанию "изящная красавица", а знак 杨 - ян - тополь, как "добрый молодец", у нас получается та самая игра смыслами, которая делает возможным показанную в заголовке поста трактовку строчки из поэмы великого вождя.
И в принципе, именно по причине иного, нежели принято у нас, отношения к телесной стороне бытия, стала возможна ситуация, когда рисунки в старинном жанре, но современной трактовке являются работами не некоего безвестного маргинала, рисующего сатиру на режим, но работами весьма известного в своей стране и уважаемого как обществом, так и властью художника, каковым и является художник из провинции Цзянсу 郜科 - Гао Кэ (1956 г.р.), автор той самой серии эротических рисунков "Картинки из Весеннего дворца времен Культурной революции", к которой относится та его работа, что вынесена в заголовок поста. У него есть и работы, которые к числу эротических не относятся, но эротика занимает изрядное место в его творчестве. Наша серия имеет весьма любопытный подзаголовок, также являющийся цитатой из какой-то работы, или речи Мао: 古為今用推陳出新 - "На основе критического подхода к старому, ставить старое на службу современности". Это же фактически моя любимая японская концепция 今古 - имаё - "сочетание старого и нового", и заодно индульгенция для художника: даже если вы не прогрессивный партийный деятель, а заскорузлый чинуша-буквоед, то попробуйте что-нибудь запретительное озвучить в связи с серией работ, выражающих воодушевление творческой интеллигенции по случаю мудрой проницательности верховного руководителя :)))
Впадать в эйфорию и идеализировать современное китайское общество, впрочем, тоже не стоит. Гао Кэ творит уже в наше время, которое наступило после появления принципа "Одна страна, две системы" (который почему-то в наших краях если и берутся трактовать, то делают это на удивление узко). В другие времена он оказался бы именно маргиналом, и не факт, что вообще бы отважился на создание такой серии. Иными словами, это тот самый случай, когда можно говорить "к счастью, те времена уже в прошлом".