Да, был здесь такой, но убрали :)))
Онъ выскочилъ изъ экипажа.
- Идемъ въ бани!
Я немножко удивился:
- Почему въ бани? Зачѣмъ въ бани?
- Какъ?! Вы не знаете?! Въ Японіи мужчины и женщины моются вмѣстѣ! Я за этимъ ѣхалъ въ Японію! Идемъ!
Гиды чуть не плакали:
- Невозможно, принцъ! Это было раньше!
Принцъ былъ ошеломленъ.
- Что?! Больше не моются?!
- Моются. Моются вмѣстѣ, принцъ. И сейчасъ моются! Но это было раньше, принцъ, что европейцевъ пускали смотрѣть! Теперь больше не пускаютъ!
Гиды глубочайше извинялись:
- Японцы и японки начали стѣсняться, принцъ!
Владимир Эуардович Краевский, "В Японіи"
Судзуки Харунобу на Западе прежде всего известен в качестве гравюрного дизайнера, чьи работы возводили женское изящество чуть ли не в эстетический абсолют, и еще в качестве гениального рационализатора, которому приписывается совершенствование технологии многоцветной ксилографической печати, благодаря которой и появились многоцветные японские гравюры. Еще есть очень романтичная love story про взаимоотношения Харунобу и девушки Осэн из чайного заведения "Кагия", что некогда находилось возле храма Касаморидзи.
Само собой, что помимо первого факта, являющегося неоспоримым по той причине, что у нас есть возможность рассматривать придуманные им работы, все остальные могут быть и просто красивыми легендарными деталями, к которым живший в реальности Судзуки Харунобу может и не иметь никакого отношения. Понимаю, что будучи жителем страны, в которой даже собственной легендарной истории спокойной жизни нет и при попытках сослаться, например, на "Повесть временных лет" неизменно находится несколько персонажей, которые тут же в стиле дворника Тихона "становятся ногами на вывеску и начинают скандалить" (цэ) про то, что "это всё придумал Черчилль в восемнадцатом году" (ещё раз цэ), всё же выскажусь в том ключе, что в нашем случае легендарный Харунобу важнее и милее исторического. Важнее, потому что все озвученные выше легендарные факты будут ассоциациями, которые возникали в голове ценителя японской гравюры во времена Фике, и примерно эти же легендарные факты являются поводом для ассоциаций с именем Судзуки Харунобу в наше время.
По вполне понятным соображениям морального свойства тот факт, что Харунобу не только всё упомянтуое выше, но и блистательно остроумный дизайнер эротической гравюры, во времена Фике (а также до него и еще лет этак пятьдесят после) на Западе было принято как бы не видеть в упор. Впрочем, в этом смысле Харунобу совсем не одинок, эротические работы всех остальных художников тоже как бы не замечали, даже хокусаев "Сон жены рыбака". Об авангардной богеме того времени, естественно, речи не идет, мы сейчас о том, что можно было показывать широкой общественности.
Для того, чтобы на публике стало возможно рассуждать про эротическую грань творчества Харунобу и других художников, понадобилось, чтобы на Западе свершилась послевоенная сексуальная революция. В этом смысле довольно наглядно иллюстрируют ситуацию две книги Ричарда Лэйна, которые имеются в моей домашней библиотеке:
Слева та, что вышла в свет в 1962 году, а та что справа - моя ровесница, 1978 года. Вторая представляет из себя переработанную и дополненную версию первой, так что можно и вовсе говорить, что перед нами почти что два разных издания одной и той же книги :) В 1962 году, несмотря на факт своего интереса к "весенним картинкам", Ричард Лэйн был вынужден сам себя модерировать и заводить речь про эротическую гравюру только в тех случаях, когда сложить цельное повествование без этого жанра было невозможно. Самоцензурирование давалось автору очень непросто, так как наибольший интерес для него представляло творчество ранних японских гравюрных дизайнеров, в котором процент картинок эротического жанра, пожалуй, самый высокий. К 1978 году нравы царили уже гораздо более свободные и стало возможно не только свободно рассуждать на означенную выше тему, но и даже иллюстрировать ее репродукциями весьма откровенных композиций. Можно спорить а-ля Тихон о том, является ли свобода нравов хорошим или плохим явлением, но в случае трудов Ричарда Лэйна она точно пошло на пользу, ибо когда потребность в самоцензуре отпала, повествование доктора Лэйна обрело больше цельности, объема и последовательности.
На двух версиях одной и той же "весенней картинки", что здесь показаны, имеется очень любопытный случай. Вторая является отцензурированным вариантом первой (вот еще один случай подобной позднейшей цензуры, и оригинальная композиция), а та, в свою очередь, является реконструкцией изначального замысла художника, сделанной в 1960-70-е годы - композициям Харунобу в смысле придания в позднейшие времена благопристойности "везло", как мало кому еще из гравюрных художников.
