Камигата и Эдо: драма & спецэффекты
Если посмотреть на Кабуки дореформенными глазами, то можно обнаружить, что древняя китайская концепция о двойственности всего в этом мире не обошла стороной и теорию этой формы театра. В Кабуки, как все мы хорошо знаем, все зиждется на двух основополагающих традициях - Кабуки из Эдо и Кабуки из Камигата.
Старшей по возрасту является традиция Кабуки из Камигата, которая восходит к первым представлениям в пересохшем русле реки Камо, устраиваемым полулегендарной Идзумо-но Окуни. Считается, что для этой традиции свойственно серьезный подход к сюжетно-драматической составляющей и ее концепт имеет немало общего с тем, что западнее Страны Ва именуется "актерским искусством". Примеры театральной теории Кабуки из Камигата можно посмотреть в этом ЖЖ по тэгу "Якуся ронго".
Более молодая эдосская традиция отделилась от старшей в пору ее, если можно так выразиться, "полового созревания" - когда Камигата-Кабуки еще представлял из себя в большей степени визуальное действо, а не сюжетно-драматическое. Этот зрелищный формат оформился в собственную традицию в самурайско-ремесленническом Эдо, городе (если сузить понятие "космос" до Японии) космополитичном. Хорошим примером сложностей текстового описания визуальной эдосской традиции является не очень гладкая попытка вашего покорного слуги пересказать последние пять минут женской вариации представления "Сибараку", предпринятая пару лет назад.
Таким образом, на уровне чистой теории мы имеем драматическую (Камигата) и визуальную (Эдо) традиции, которые являются такими же противоположностями друг друга, как Инь и Ян в древнекитайской натурфилософии. Как в ней, в театральной теории Кабуки борьба и взаимодействие двух этих полюсов и порождает идеалы театрального искусства, и точно также наиболее близким к идеалу будут те его проявления, которые лежат в середине этой борьбы. На практике это взаимодействие, после окончательного оформления двух теоретических полюсов, вылилось в выездные гастроли звезд из Камигата в Эдо и наоборот. К середине XIX века эти две теории настолько переплелись, что поборникам чистоты театральных традиций оставалось только горестно вздыхать и предрекать скорое наступление конца мира.
В "Кирарэ Ёса", при том что изначально это были "бытовые" (Камигата) действия, встроенные в "историческое" (Эдо) представление, эдосского визуализма предостаточно. Если мне повезет и я стану обладателем показанных выше двух листов из мастерской Тоёкуни III, то примерно в таком композиционном ключе их и надо будет показывать. Да, они из разных серий и в изобразительном смысле они никак друг с другом не связаны.
Однако и там, и там изображены главные герои "Кирарэ Ёса" (Ёсабуро: и Отоми). Справа лист с этими персонажами во время первого акта 木更津海岸見染 - "Кисарадзу кайган мисомэ" - "Любовь с первого взгляда на берегу в Кисарадзу", а слева те же герои, но уже в третьем акте 源氏店 - "Гэндзидана" - название вымышленного квартала в Камакура, под которым подразумевается квартал Гэнъядана в Эдо. И в том, и в другом случае подразумевается премьерный показ этого представления в 1853 году, в роли Ёсабуро: - Итикава Дандзю:ро: VIII, а в роли Отоми - Оноуэ Байко IV (впоследствии, Оноуэ Кикугоро: IV).
В такой комбинации очень здорово прочитывается разница в типажах наших героев. В Кисарадзу это была молодая, нарядная и очень романтическая пара, а в квартале Гэндзидана встретились спустя некоторое время те же самые люди, но уже совсем другие типажи.
"Украшенный" шрамами Ёсабуро: приобрел черты брутального персонажа - это можно понять по его прическе, манере одеваться и расцветке костюма. В первом акте он типичный утонченный и романтический герой-вагото, а в третьем - это уже персонаж амплуа ироаку, т.е. "цветастый злодей" (злодейство в данном случае не столько определение его деяний, сколько личностная характеристика). Отоми в первом акте - героиня с амплуа матимусумэ, т.е. юная городская красавица, но в третьем акте это уже акуба.