Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Как известно, пушкинский «Борис Годунов» заканчивается сценой на крыльце «дома Борисова» в Кремле:
Мосальский
Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы.
Народ в ужасе молчит.
Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует.
Конец
У последней ремарки есть богатая история, изложена например тут http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/a72/a72-208.htm. Зафиксируем некоторые моменты:
1) в черновиках этой ремарки нет, вместо нее народ кричит "Да здравствует царь Димитрий Иванович!", каким образом она появилась в первом (прижизненном) издании достоверно неизвестно.
2) наиболее авторитетное и популярное толкование безмолвия как "трагического голоса новой Немезиды" принадлежит Белинскому.
3) довольно убедительно прослежена генеалогия ремарки от фразы "Молчание народа - урок королям", ее произносит Жан Бове обращаясь к Людовику XV; фраза получает историческое значение 15 июля 1789, когда ее произносит Мирабо в Учредительном собрании перед визитом Людовика XVI.
Что интересного можно еще заметить в этой сцене?
1) Молчание имеет два этапа:
а) после объявления "Мы видели их мертвые трупы" (странная тавтология) народ молчит "в ужасе": ужасе от столкновения со (очевидно, насильственной) смертью? от воплощения собственной ненависти ("Да гибнет род Бориса Годунова!")? от окончания "старого режима" несущего в себе неизвестность нового?
б) за констатацией "король мертв" следует неизбежное "да здравствует король" ("кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!"), поданное в форме приказания, ответом на которое и является "народ безмолвствует»". Нейтральность молчания оттеняет эффектность этого "безмолвствует", которое за счет отрицательного предлога получает активный характер.
2) Интересна сама ситуация обращения власти к народу, в данном случае - в поиске легитимации. Этот повод обращения является основным, причем не только в абсолютистском, но (несмотря на все отличия) и в демократическом государстве, просто в последнем случае это обращение институциализировано и проводится каждые 4-5-6 лет.
3) Обращение с крыльца конечно не похоже на регулярное назначение представителей народа: это уникальное, неожиданное событие, разрывающая цикличность права; по сути перед нами - дворцовый переворот, династическая "революция". (Из этой внезапности можно вывести очередную трактовку молчания - народ молчит попросту потому, что не ожидает, что его будут о чем-то спрашивать). Очевидно, оно отличается еще и тем, что не имеет посредника; можно сказать, что, в отличие от представительной демократии, где есть посредник в виде бюллетеня (вообще, института выборов, являющегося своеобразной "революцией по расписанию"), это "прямая демократия", где возможен либо возглас (acclamatio) либо его отсутствие, молчание, диалог тут не предполагается. Представительная демократия "окультуривает" обращение к народу, никаких тебе выкриков, однако по сути бюллетень с его списком вопросов и выбором между "да" и "нет" - лишь перевод выкрика из звука на бумагу; более того, молчание тут тоже предусмотрено в виде "воздержался". При этом в обоих случаях сцена вопрошания конструируется и контролируется властью; народ находится в позиции слушателя, которому иногда могут дать право голоса, но никак не право речи.
Мосальский
Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы.
Народ в ужасе молчит.
Что ж вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!
Народ безмолвствует.
Конец
У последней ремарки есть богатая история, изложена например тут http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/a72/a72-208.htm. Зафиксируем некоторые моменты:
1) в черновиках этой ремарки нет, вместо нее народ кричит "Да здравствует царь Димитрий Иванович!", каким образом она появилась в первом (прижизненном) издании достоверно неизвестно.
2) наиболее авторитетное и популярное толкование безмолвия как "трагического голоса новой Немезиды" принадлежит Белинскому.
3) довольно убедительно прослежена генеалогия ремарки от фразы "Молчание народа - урок королям", ее произносит Жан Бове обращаясь к Людовику XV; фраза получает историческое значение 15 июля 1789, когда ее произносит Мирабо в Учредительном собрании перед визитом Людовика XVI.
Что интересного можно еще заметить в этой сцене?
1) Молчание имеет два этапа:
а) после объявления "Мы видели их мертвые трупы" (странная тавтология) народ молчит "в ужасе": ужасе от столкновения со (очевидно, насильственной) смертью? от воплощения собственной ненависти ("Да гибнет род Бориса Годунова!")? от окончания "старого режима" несущего в себе неизвестность нового?
б) за констатацией "король мертв" следует неизбежное "да здравствует король" ("кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!"), поданное в форме приказания, ответом на которое и является "народ безмолвствует»". Нейтральность молчания оттеняет эффектность этого "безмолвствует", которое за счет отрицательного предлога получает активный характер.
2) Интересна сама ситуация обращения власти к народу, в данном случае - в поиске легитимации. Этот повод обращения является основным, причем не только в абсолютистском, но (несмотря на все отличия) и в демократическом государстве, просто в последнем случае это обращение институциализировано и проводится каждые 4-5-6 лет.
3) Обращение с крыльца конечно не похоже на регулярное назначение представителей народа: это уникальное, неожиданное событие, разрывающая цикличность права; по сути перед нами - дворцовый переворот, династическая "революция". (Из этой внезапности можно вывести очередную трактовку молчания - народ молчит попросту потому, что не ожидает, что его будут о чем-то спрашивать). Очевидно, оно отличается еще и тем, что не имеет посредника; можно сказать, что, в отличие от представительной демократии, где есть посредник в виде бюллетеня (вообще, института выборов, являющегося своеобразной "революцией по расписанию"), это "прямая демократия", где возможен либо возглас (acclamatio) либо его отсутствие, молчание, диалог тут не предполагается. Представительная демократия "окультуривает" обращение к народу, никаких тебе выкриков, однако по сути бюллетень с его списком вопросов и выбором между "да" и "нет" - лишь перевод выкрика из звука на бумагу; более того, молчание тут тоже предусмотрено в виде "воздержался". При этом в обоих случаях сцена вопрошания конструируется и контролируется властью; народ находится в позиции слушателя, которому иногда могут дать право голоса, но никак не право речи.