любовь! лишь в моем воспаленном мозгу была ты!
в диалоге о любви в очередной раз всплыла тема сущности, интерпелляции и каузации. в прошлый раз эта схема относилась к национальному вопросу, но она вполне применима вопросу амурному: приписывание индивиду некоей универсальной национальной/человеческой сущности и извлечение из выводов (практических решений) уже как бы инспирированных этой сущностью. так вот, эта схема, при которой объект остается абсолютно пассивен, не отвечает альтюссеровской концепции интерпелляции как "рекрутированию субъекта" (идеологией), это не оклик ("эй, ты!"), а отклик ("да, я"). приписывание же национальной сущности, не требующее отклика, можно обозначить (рыхлым) понятием "символического насилия".
т.о. непонятное в рамках схемы приписывания различие между любовью к человеку или к кошке, которая при этом необходимо антропоморфизируется (что подтверждает мою догадку о механизме наблюдаемых в течение некоторого времени вблизи отношений собаки и ее хозяйки) - как бы не "стремился" питомец стать субъектом, его участь - быть псевдосубъектом, этакой неоживающей хвостатой галатеей.
оклик в любви (в отличие от идеологического) скорее является отказом от приписывания универсальной сущности, (которой по умолчанию обладают все Другие, в упомянутой концепции избранник отличается лишь "качеством" этой сущности: "петя самый добрый"), прерывание автоматизма такого приписывания, выделение и признание конкретного Другого в качестве уникального субъекта. событие любви требует двоицы несводимой к универсальности единицы