Был в Бузулуке Петров и роман издал он о том, как ( Read more... )

Как ни крути, а свои имеет отрады невинность ( Read more... )

Ратхер мне имя, я был предстоятель веронский; бессмертье
    пастырским посохом я, бронзовым стилем стяжал.
Путник! во имя двойных Эмпирея и Геликона
    сонмищ, коль можешь, меня ввек ты не переводи!

Читал у уважаемого gaisever про apophoreta и вспомнил свой единственный опыт в этом жанре:

Гай, вот отличный горшок: наполни его, чем ты хочешь,
    если чем хочешь войдет в этот горшок небольшой.

Сызмальства фильм я любил: снимались в нем "и другие":
    это лишь в темной сумел памяти я уберечь.
Ныне, заслышав, что вновь они в деле, очами к экрану
    жадно я льну, повидать чая старинных друзей:
профиль знакомый пройдет, уста наморщит улыбка -
    будто с другими на час не расставалися мы.

Не было мне тридцати, а уж я пережил Гарденберга;
Через несколько лет дело до Клейста дошло:
Переживаю теперь я Кафку: Бог даст, не последний
Он у меня - так уж мне нравится переживать.

Глупый Кондрат! в Ленинград шел один ты: но, в сретенье текши,
младость в кошницах несла кошек своих в Кострому!

Ждал обновления я - и вот уж, гляжу, начинают
ногти сходить на ногах. - Значит, пойдёт от низов.

Бедность свою я ценю за то, что в малом комплекте
практик моих бытовых только она не порок.

Белою наш Президент коль окажется тарою, в винном
Будет отделе ему Ленин в разливе сосед.